Алексей Лагутин - Последний из Первых Миров. Эпоха Тишины. Том 2

– Н-нет. Пожалуй, воздержусь. – протестующе покачал рукой Френтос, явно от одной улыбки разгадав намек девушки.

– Что так? – не поняла она.

– Ты же знаешь, зачем старик сюда приехал?

– Да…Расследует тут причину окружающего веселья. Девочки и мальчики со всего города вышли порадоваться за нас, что здесь такого?

– За вас?

– Это наша покровительница, лично помощница Западного Генерала имтердов, договорилась о помощи городу с Хемирниром. Наша самая добрая, милая, и красивая девочка, Ксария!

– И о чем они договорились? Дафар встанет на сторону имтердов?

– У нас…ну… – вдруг растерялась девушка.

– Даже не думай говорить, что у вас не было другого выхода.

Полными удивления зелеными кошачьими глазами она посмотрела на него. Он и сам был немного растерян, и в его глазах девушка отчетливо видела смятение и боль. Они были не велики, но более чем заметны, тем более ей, кто, как ни крути, догадывалась о подобном, хоть и все время, встретив Френтоса в подконтрольном ее сестрам городе, надеялся на обратное.

– Ты не хочешь, чтобы мы стали врагами, да? – опустила глаза она.

– Понимаешь…когда я решу свои дела здесь, я собираюсь отправиться на поиски брата, Соккона. Он недавно пропал… – водя дрожащей рукой по покрытому холодным потом затылку, тихо от волнения говорил он. – Если…то есть, когда мы найдем его, то все дальнейшие вопросы про эту будущую войну будут решать уже они с Тарготом.

– Да, у тебя и вправду ничего не меняется. В прошлый раз Таргот и Соккон, и теперь…

«Постой…Мы же не были так уж близки. Она на что-то намекает?» – растерянно задумался Френтос. «Надо было взять у Соккона пару уроков, как понимать девушек. Думал, что не пригодится, раз рожей не вышел…Чтоб тебя.»

– Ладно, не волнуйся. – махнула также чуть дрожащей рукой Слаки. – Будь что будет. Мы все равно не станем врагами, правда?

Ее внезапная лучезарная улыбка вдруг даже тронула сердце Френтоса, которое, пусть и было простым само по себе, все же немало окрепло за последние годы, и особенно за последние дни, сразу после воссоединения с сестрой и потери брата. Тронуть его теперь было не очень сложно, особенно учитывая, как уже наводила на него жути окружающая атмосфера пусть и веселого, но все-таки безумия, до сих пор льющегося в отель через двери и окна со стороны остального города. Ее улыбке удалось на секунду разогнать собравшуюся в его голове тьму страха, и в том была ее большая заслуга. Хотя это и не меняло факта, что волнение Френтоса с каждой секундой, необъяснимым образом, только росло, как с ним росла и загадочная сонливость.

– Правда. – улыбнулся Френтос, решив убавить волнение последними каплями воды из стакана на стойке рядом.

– Нет-нет, ты чего? – вдруг выхватила из руки Френтоса стакан Слаки, да так, что тот едва не треснул. – Оттуда же старый немытый псих пил. Подхватишь еще маразма какого-нибудь. Да и вода тут тебе не «Источник Марконнор».

Френтоса будто ударило молнией.

– Источник Марконнор? Что это? – вдруг взволнованно спросил он.

– А, это…такой очень крепкий алкоголь, настаиваемый на воде самого горячего источника Верховного Властителя имтердов. Он находится в Землях Марконнор. Все Хемиры мечтают однажды испить его, чтобы почувствовать себя настоящими имтердами. – улыбалась она, старательно протирая стакан белой тряпочкой.

По неизвестной причине, Френтос не вспомнил, где именно он слышал об этом напитке раньше, и почему его вдруг это так заинтересовало. Он любил крепкие напитки, но слишком редко пил их в последние месяца, наконец окончательно отойдя от всех трагедий, которые пытался тем алкоголем заглушить. Среди всей троицы Братьев Кацеры трагедия гибели их родителей, а именно образ убившего их Графа Думы, наиболее крепко засел в голове именно Френтоса. Он испытывал странное чувство влечения к тайне таинственного убийцы, и, чего никогда не рассказывал братьям, чувствовал между собой и Думой некую необъяснимую связь. Глаза Думы горели Синим Пламенем, и именно таким была вторая сила Френтоса помимо окто. Именно после трагедии с пожаром в старом имении Кацер в нем пробудилась эта сила, и он всегда странно себя чувствовал, когда ее использовал, будто слыша в эхе его пылания чей-то холодный словно лед неживой голос. Это чувство ему никогда не нравилось, и после него по его телу бегали мурашки.

– В общем… – снова неуверенно почесал затылок Френтос, каждым движением счищая с него так и осыпающуюся каменную крошку. – Мне нужно попасть в номер, где остановился старый дурак.

– Уже? – едва заметно дернула глазом Слаки.

– Да.

– Точно, ты же здесь по делу…

Френтос тоже повел глазом. Внезапный глоток и ослабление всего на миг дрогнувшего голоса девушки о многом бы ему сказали, если бы он правда взял пару уроков «понимания девушек» у версии меня, принадлежащей этому миру. И, конечно, он бы даже спросил ее об этом, если бы его сердце уже не было заполнено «любовью изгоя» исключительно к уже близким ему людям.

– Номер 106 наверху. Вот тебе запасной ключик. – со звоном подбросила к Френтосу маленький ключ с деревянной биркой Слаки, что тот мгновенно поймал своим окто, заставив ключ висеть перед ним в воздухе. – Только смотри, не говори старику, о чем мы тут болтали.

– Конечно. Спасибо, и… Удачи тебе. Надеюсь, мы еще увидимся чуть позже. – все еще серьезный после раздумий, медленным шагом пошел в сторону лестницы Френтос.

Почти не нарушая воцарившейся тотчас вокруг тишины холла, даже не создавая шума своими движениями благодаря гасившему их большому толстому ковру, он прошел несколько метров вперед, уже не обращая внимания на буквально прожигающий его отражением окружающего света со всех сторон взгляд блестящих будто горящие в огне изумруды глаз Слаки. На секунду остановившись у самой первой ступеньки, он еще раз как следует обо всем подумал, и все-таки решился сказать девушке то, что хотел сказать ей еще с самого начала их беседы, в чем был до сих пор не уверен, но чего сдержать уже просто не мог.

– Когда все закончится, сходим куда-нибудь вместе. Это, если что, не вопрос. Все равно и ежу понятно, что даже на войне мы останемся друзьями. – в конце сглотнув, сказав все на двух дыханиях, продолжил подъем он.

И вот, Френтос совсем пропал наверху, за лестницей второго этажа, став невидимым для уже чуть влажных глаз Слаки. Девушка молчала, еще стараясь улыбаться, но думая уже совершенно о других вещах. Прозрачная склянка с неразборчивой человеку надписью внутри деревянной стойки перед ней, пустой стеклянный стакан в ее руках, и даже постепенно затихающий сам по себе шум за дверьми, постепенно пропадали из ее восприятия. Всего на несколько секунд свет ее нераскрытых чувств, свойственных точно уже не понятно зверю ли, или человеку, вернул ей сознание, возвращая ее в реальность, которую она по своей воле обменяла на беспросветную тьму, так уже сама не понимая, на что надеясь. Она сама не понимала, что чувствовала теперь, и были ли то ее чувства, или чувства того, с чем она их теперь делила.