Георгий Юрков - Сержант Глюк

– Проблемы, сэр? – вежливо осведомился я.

– Пожалуй, да, – услышал я задумчивую интонацию. – Но тебе это трудно понять.

– Согласен. Бывает, я зависаю и не вижу деталей. Но я всегда готов обучаться, сэр!

– Ты хороший парень, Глюк, но если ты проиграл, тебе дают ещё одну жизнь. Так никогда не понять, что такое жизнь.

– Знаю, жизни нет у того, кто уже не может стрелять.

– Это в твоей игре. А здесь мертвый тот, кто не может, кому не с кем… менять свою частоту.

– Новый тактический маневр, сэр?

– Вроде того. Сила в слабости. Я должен сказать ей об этом.

– Так сконцентрируйтесь, сэр! Как я понимаю, у вас нет выхода.

Его затруднения передались и мне. Мой мозг неожиданно приблизился к пиковой нагрузке, споткнувшись о неизвестный мне маневр изменения частоты. Для меня это было похоже на близящееся поражение. Чтобы выйти победителем, я начал быстро, как автомат, выдавать известные мне чеканные команды, скорее самому себе, потому что приказной тон моих команд был неподобающим по отношению к Богу коммандос:

– Поставь на карту все! Скажи и погибни! Встань и дерись! Драйв и агрессия! Нападай и сражайся! Наступай и уничтожай! Жестокая правда и путь воина!.. – мой мозг кипел.

– Ну, ты забияка! – прервал меня Костян. – Хотя в чем-то ты и прав. Идем.

Я с облегчением почувствовал, что напряжение в нейросети падает, хотя вопрос нашей дискуссии не решен.

23

Поднадзорная группа в составе Арлетты, Баджомбы и Костяна прождала Хартмана за столиком ресторана положенные пятнадцать минут. Куратор задерживался, и группа разбрелась по клубу. Баджомба пошел в бар. Арлетта пошла к себе в гримерку, готовиться к выступлению. Костян посидел за столиком ещё какое-то время. У него было небольшое дело. Развернув ультрабук, он внедрил свой частотный профиль в среду умного дома Рудика. Затем пошел к Арлетте.

Гримерка Арлетты была самой обычной: трельяж с подсветкой, зеркало в полный рост, кожаный диван, стулья, большой шкаф для сценических костюмов, душевая кабинка. Здесь Костян и застал Арлетту. Она готовилась к выходу, наносила последние штрихи макияжа. На ней было что-то, напоминающее костюм ковбоя. Высокие сапоги-ботфорты, сомбреро, предельно короткие шортики, топик с рубашечным воротником, широкий ремень с привешенными к нему большими бутафорскими кольтами.

Арлетта внешне безучастно слушала сбивчивый рассказ Костяна, смотрелась в зеркало, поправляла макияж. Время от времени она через зеркало бросала на Костяна быстрые внимательные взгляды. Он взволнованно ходил по гримерке у нее за спиной. Его рассказ подходил к запланированной кульминации. Костян не знал, изменилась ли его частота или нет, да и не помнил уже об этом. Он подошел к Арлетте и замолчал, чувствуя ее головокружительное близкое присутствие.

Она повернулась к нему.

Проглатывая комок в горле, Костян изменившимся голосом медленно произнес:

– Я, давно хотел сказать тебе, что я, тебя… – и на мгновение запнулся.

В это мгновение Арлетта приложила свой пальчик к его губам, как будто запирая их на замок.

– Молчи, – нежно сказала она. – Молчи…

И утонула своими глазами в его глазах.

Так завороженно они простояли несколько секунд. Костян почувствовал сильнейшую пульсацию в своей груди. Его невысказанные частоты рвались в клочья.

В этот момент, за тонкой стеной гримерки, неспешно проследовал мимо топот тяжелых железных ног.

В гримерке прозвучал предупредительный сигнал, и Арлетта заторопилась на сцену. Костян проследовал за ней, за кулисы. Сейчас Арлетта была для него единственным близким человеком и островком безопасности. Надолго ли? Роботы уже здесь. На всякий случай, Костян опять надел бейсболку-шлем. Выглядывая из-за занавеса кулис в большой ресторанный зал, он заметил среди собравшейся публики по крайней мере ещё двух роботов, без плащей и шляп, но с характерным неопределенным выражением лиц. Там же, в дальнем углу зала, стоял полицейский патруль, с каким-то полицейским начальником во главе.

Свет в зале стал приглушенным, сцена осветилась, зазвучала зажигательная джазовая композиция, и шоу началось. Арлетта готовилась выйти после конферанса, жонглеров, акробатов и фокусников. Она стояла в другом углу кулис, среди женской группы подтанцовки. Наконец, объявили выход Арлетты, она выступала с новой песенкой. Зазвучало что-то залихватско-ковбойское, демонстративно сексапильное. Несмотря на непритязательность музыкального номера, Арлетта была восхитительна!

Боковым зрением Костян заметил, что из темной глубины кулис выделилась какая-то мешковатая фигура и направилась в его сторону. Костян оглянулся, пригляделся, – и был поражен! Одеревенелой походкой к нему шел его дед, Гранит Романыч.

Костян сделал несколько шагов навстречу:

– Здорово, дед! Откуда ты здесь?

– Ты – кто? – лицо Гранит Романыча, подсвеченное снизу кулисными лючками, выглядело неестественно напряженным и страшноватым.

– Костян! Как самочувствие?

– Вижу. Костян. Знаю. Где ты.

– Где я? – забеспокоился Костян. С дедом творилось что-то неладное.

– Ты – здесь. Фиксирую местонахождение, – Гранит Романыч выговаривал слова механически, и как будто не для Костяна.

В это время со сцены, в полной тишине, под таинственный аккомпанемент щелчков пальцев, доносился бархатный голос Арлетты, напевающей припев:

Ты прав,… (щелк, щелк)

Здесь немного стреляют… (щелк)

Ты прав, … (щелк, щелк)

Здесь тюрьма тишины!.. (щелк)

Дальше вступали барабаны и саксофоны.

Вдруг лицо Гранит Романыча непередаваемо исказилось:

– Приступаю к ликвидации! – механическим голосом почти прокричал он неизвестно кому. Знакомым движением он выхватил из-под плаща ружье и направил его на Костяна.

«Уходим с линии огня!» – мгновенно осознал Костян команду Глюка.

Благодаря профессиональной реакции сержанта, тело Костяна сгруппировалось и ныряющим кувырком перекатилось в сторону. Сержант не учел только одного. В результате такого перемещения Костян оказался на сцене.

Следуя железному правилу, что шоу должно идти без остановки во что бы то ни стало, подтанцовка догадалась прикрыть Костяна своими полуголыми фигурами. Девочки продолжали, танцуя, размахивать вместе с Арлеттой бутафорскими кольтами. Арлетта повторяла привев:

Ты прав, … (щелк, щелк)

Здесь немного стреляют… (щелк)

На слове «стреляют» на сцене показался Гранит Романыч, целящийся в убегающего Костяна. Дуло ружья ходило в руках Гранит Романыча из стороны в сторону, почти в ритм музыки. Движения Гранит Романыча были странными, казалось, что кто-то невидимый борется с ним. Наконец, пляшущее дуло задралось вверх, и, вслед Костяну, когда он уже почти скрылся со сцены, прозвучали два ружейных выстрела, дуплетом. Гранит Романыч размашисто и грузно пересек сцену по следам Костяна.