Константин Стерликов - Аджимушкай. Красные звезды в каменном небе. Том 2

– Да, здесь надо быть предельно внимательным, – кивает Скибин, – чуть не туда ступил и приключения на целый день обеспечены. Ходи потом где только мертвяки и привидения обитают… Смотри в их черные глазницы!

– Что-то не нравится мне здесь! – хмурится Волошенюк, – Участок какой-то покоцанный, ненадежный, кровля, я так понимаю над нами тонкая… Немцы случайно наверху ничего не затевают?

– Мы проверяли! Дозорные докладывали, что саперные работы ведутся севернее… – успокаивает Немцов, – Здесь обычные патрули и так отряды по мелочи, ничего подозрительного! Можно спокойно продолжать путь…

– Как бы то ни было, мы все равно глубоко, – поддерживает Чернышов, – от обычных атак, да и от всяких козней фашистский, толщей каменного панциря защищены… И степень погружения нашего ощущается, и тучами нависшими этих камней и прожигающим нечеловеческим холодом.

– Да, сверху наверно градусов 25—30 точно, жара! – мечтательно вздыхает Скибин, – Лето… в самом разгаре! Благодать… Солнышко палит во всю! Эх, прожариться бы сейчас светом и огоньком до самых косточек. Уже который месяц холод зубодробильный и лихорадка промерзлая по всему телу! Ничем не согреешься…

– Что остается – помолиться Аиду! – иронизирует Волошенюк, – Авось и поможет…

– А если услышит? – мрачно усмехается Немцов, – Накатит огоньку из преисподней! Темные боги они такие, непредсказуемые…

– Да нет тут никого! Кроме нас… – неожиданно заявляет Чернышов, – Если честно. Придумываем на ходу всякие жуткие байки, как в детстве. Чтоб не так уныло и одиноко было! А вокруг один забытый угрюмый камень… Никому не нужный. И мы здесь еще тенями бродим.

– А правильно ли мы идем, ребята? – вдруг сбавляет шаг Скибин, – Что-то тут не так. Я здесь недавно проходил! Пусто здесь все…

– Наше подземелье неоднозначно, – замечает Волошенюк, – при всей его монументальной статичности, самая неуловимая запутанная структура. Каменоломни меняются, словно живые от событий и от настроения… Не угадаешь! Можно запросто проскочить самое знакомое место и кружить на пятачке часами. Будто сам темный дух тебя кружит, как леший в лесу… Куда мы вообще попали?

– Да брось ты, Толик! Туману нагонять, – отмахивается Чернышов, – Все до тупости просто… Это мы тут от такого долгого пребывания в замкнутом мире, с ума сходим! Старые выработки, сами заваливающиеся от времени, без намека на что-либо живое… Одни холодные скорбные стены и бездонная чернота! Мы хотим тут что-то найти во мраке, рассудок цепляется за все, что ни попадя – случайно промелькнувшую тень, порыв сквозняка, причудливый утес или особенности акустики штолен и создает все эти болезненные видения. Мы сами рисуем все наши неожиданные кошмары. Это не более чем…

В темноте откуда-то раздается едва слышное шипение и потом ослепительная вспышка разрезает глаза… Столб извивающегося пламени, действительно как мифический подземный змей, вырастает во мраке и впереди идущий курсант пронзительно кричит и превращается в рвущийся живой факел… Тех, кто рядом с ним, разбрасывает в разные стороны.

На несколько секунд все замирают, пораженные внезапным зрелищем. Потом разбегаются по углам, вскидывая оружие…

– Огонь по периметру! Всем укрыться! Не высовываться…

– Где здесь укроешься? Стены голые и тоннель почти ровный, квадратом…

– Откуда били? Кто-то что-то видел?

– Помогите горящему! Тушите его тырсой! Уносите раненых!

– Погасить факела, иначе нас всех здесь перестреляют! – гулко разносится по затаившимся тоннелям.

– Что это? – успевает выдохнуть Чернышов, оставаясь зачарованно стоять почти посередине коридора, – Как такое может быть?

Волошенюк, сгребает его в сторону, оттаскивает в безопасное место. Вокруг в свете ужасно горящего живым костром курсанта мелькают размытые тени, доносятся несвязные голоса:

– Что происходит? На нас напали?

– Немцы! Смотреть внимательно.

– Где? Я ничего не вижу!

– Вон тени мелькают… Мы в засаду попали!

– Занять оборону! Держать периметр. Врага не пропускать!

– Да нет здесь никого! Пусто кругом. С чего взяли?

– Тогда откуда огонь? Сам что ли загорелся? Это как?

– Взрыв! Не иначе…

– Какой на хер взрыв? Беззвучный что ли?

– Фашисты проникли, точно! Все проходы на прицел!

В темноте начинается беспорядочная стрельба…

Посередине мечется воспламененный курсант надрывно крича, и отчаянно тычась от стены к стене… Товарищи гоняются за ним, пытаясь помочь, кто-то на ходу кидает на него песок, другой старается накинуть шинель, но все безрезультатно, он ловко увиливает от своих спасителей, подчиняясь движениям страшного танца собственной боли и вскоре падает у зависшей скалы и затихает, какое-то время корчится в последних судорогах и замирает. Яркое пламя жадно пожирает останки молодого летчика. Немного в стороне упав и забившись в угол, стонут несколько курсантов от полученных ожогов, еще один извивается в конвульсиях с истошным криками, с полностью сожженным лицом…

– Что это блять такое? – вытирается пилоткой Чернышов, оцепенело глядя куда-то в темноту, – Где фрицы? Что вообще творится?

– Нет никаких фрицев! – констатирует Немцов, – В смысле в коридорах точно.

– А как ты это все объяснишь? Несчастным случаем? – поворачивается к товарищу Чернышов, – Самовозгоранием? Или что это, мина? Так они так не взрываются! Или чудо ваше катакомбное, богов темных каменных? А?

– Нет никаких чудес, все до ужаса просто, – мрачно чеканит Волошенюк, – а что немцы, это точно! Коля прав, не здесь они…

Пламя еще несколько раз, почти в одном и том же месте, чуть ли ни мистическим образом вырастает от пола до потолка, выжигая застоявшийся воздух и задевая нескольких летчиков, на них загораются шинели, но сырость и расстояние от центра прохода на этот раз спасают курсантов.

– А где тогда? – прикрывает глаза от слепящего яркого света Чернышов, – В стенах сидят, как мертвецы? Или порхают как привидения? Опять ваши мистические опусы. Только это уже перебор, дорогие мои!

– Я кажется, тоже понял, – печально усмехается Скибин, – это же надо до чего уже гансы дошли!

– Так до чего? – горячится Чернышов, – Я один здесь что-то не понимаю, или еще есть? Что это за херня такая?

– Огнемет! – спокойно и бесстрастно отвечает Волошенюк, – Обычный немецкий «Flammenwerfer 35». И ничего больше и не может быть. Значит они и это применять стали, помимо газов…

– А немцы где? – не унимается Чернышов, – Они тогда где-то рядом, здесь должны быть…

– Наверху, где же еще? – разъясняет Волошенюк, – В катакомбы они бы сами не полезли…

– Да как возможно чтобы они такую кровлю пробили? – озадаченно вертит головой Чернышов, – Я понимаю, дот выжечь на поверхности, в обычных условиях, еще что-нибудь, подвал там, но чтобы в каменоломнях, на глубине достать? Что за бред? Невозможно это…