Артём Яковлев - Реально махнуть до Луны

Чтобы не сдуло наружные приборы и не опалило фонарь, автомат сдерживал скорость у верхнего предела. Был уже опасный опыт полёта с большой скоростью в плотном нижнем воздушном слое, тогда сильно нагрелся материал фонаря и безвозвратно сдуло закреплённый на втором левом кронштейне карманный анемометр.

На высоте пятнадцать появилось ускорение, автомат посчитал, уже сопротивление среды падает и пора набирать ход. Ещё немного и космос! И Антон сам перевёл на мониторе движок ускорения на ступень вверх. Хватит осторожничать!

Но что-то пошло не так, вскоре стала заметна лёгкая дрожь аппарата. До сих пор такого не случалось. Импульсы излучателей синхронизированы так, что амортизаторы полностью гасят биения даже на полной тяге. На старте лишь двадцать процентов от полной, это различить и пальцами невозможно. Высота свыше сорока, а скорость, похоже, собралась замерзать на отметке 230 метров в секунду. Ползёт, конечно, вверх, но всё медленнее и медленнее.

И вот пришёл момент, когда скорость начала падать. Лишь миг держалась в верхней точке 230,7 и пошла убывать. Ну, этого допустить нельзя! Антон переводит ползунок ускорения вверх до предела… По понятиям автомобилистов: педаль в пол!

Излучатели ревут, но как-то безжизненно. Да что такое происходит? Какая-то несусветность!

Ускорение возле нуля и аппарат уже не просто дрожит, он раскачивается, виляет из стороны в сторону. Так плохо летать вовсе не хотелось!

И Антон выключает привод и остатки опоры проваливаются куда-то вниз, руки ищут за что бы ухватиться. В кабине невесомость!

За стеклом на западе тонкая прослойка синего неба окрасилась ярким рыжим цветом. Антон чуть было не догнал закат покинувшего дня.

Потерявший и тягу и управление «Кузнечик» неспешно поворачивался вокруг всех осей. Желание включить привод снова Антон в себе подавил. Рваться вперёд на неисправном «Кузнечике» было бессмысленным. Опора, на которую приходилось рассчитывать на всём полёте, внезапно растаяла на не такой уж большой высоте. Радиодальномер, когда «Кузнечик» разворачивало колёсами к Земле, показывал от 65 до 87 километров. Высота высокого вакуума, но далеко не космоса.

От вращения, или от невесомости, но скорей всего от того и этого, в голове был неприятный кавардак. И, чтобы справиться с головокружением, Антон покрепче ухватился за ноутбук и, закрыв глаза, стал глубоко дышать. Головокружение не прошло, но больше не отвлекало мелькание в глазах. Теперь нужно решить, как справиться с опасностью разбиться при приземлении.

Верными надо считать самые минимальные цифры дистанции, и даже меньше минимальных. Безопасней предположить, что сейчас кабина находится на сорокакилометровой высоте. Если бы не было атмосферы, падение отсюда будет длиться полторы минуты.

Атмосфера внизу конечно снизит скорость падения и даст возможность немного подумать. Потому что падать Антон не собирался. Нужно запустить тягу задолго до падения. Чтобы программный интеллект успел сориентировать аппарат и запустить программу посадки, не дав средству стабилизироваться вверх тормашками от имеющих большое сопротивление в быстром потоке бустеров. Из такого потока их вывести будет трудно. Главное, выбрать удачный момент.

Подъём по инерции закончился и падение уже идёт полным ходом. Антон открыл глаза, перед фонарём быстро пролетает полная Луна. В следующий раз она проходит в стороне, но Антон всё равно запускает программу посадки! Ждать, когда Луна в следующий раз безопасно пройдёт через центр может не хватить времени.

После запуска приходится терпеть сокрушительные удары со всех направлений. Программа не разбиралась в удобствах пилота, была лишь идея остановить беспорядочное кувыркание, стабилизировать аппарат и, погасив скорость падения, плавно коснуться поверхности планеты всеми четырьмя резиновыми точками опор.

После болтанки наконец пришёл покой. Кабина успешно вошла в режим посадки. Антона слегка придавило к ложементу, и он глянул на монитор. Программа подключила картинку с нижней камеры в отдельном окошке и там зияла чернота.

Сперва решил, что забыл снять с объектива защитный колпачок, но тут черноту прорезала вспышка. Гроза! Под «Кузнечиком» по-прежнему была гроза и чёрные ночные тучи затягивали землю.

Чтобы правильно сориентироваться к месту посадки, включил навигатор. Небольшое смещение и «Кузнечик» на новом курсе. Звёзды прокрутились вокруг какой-то своей оси и затуманились. Ушли за тучу.

Ускорение ослабло, внутренность кабины погрузилась во мрак. Мелькнувшее внутри тучи пламя вспышки, выглядело сказочно фантастически! Это было волшебством! И видеть такое мало кому выпадало. Оглушительный удар грома долетел уже в полной темноте. Небольшие искорки рассыпались по наружной поверхности стекла и волосы на руке зашевелились от статики разряда.

Некоторое время Антон ожидал повторения феерии, но, по-видимому, такой близкий удар молнии был достаточно редким явлением. Туча поприветствовала и сочла свой долг выполненным. До самого конца посадочных манёвров «Кузнечика» сумрака больше ничто не нарушало.

Даже когда «Кузнечик» после торможения встал на траве, герою продолжало казаться, что спуск не кончился. Устойчивая опора, потоки воды и сумрак…

Странно, что аппарат вышел из-под облаков удивительно точно! Последняя корректировка произошла на большой высоте, но автопилот включил собственные коррекции и привёл аппарат невероятно близко к точке запуска.

Вернувшись в садовый дом Антон, чтобы немного просохнуть, затопил камин припасёнными ещё хозяином дровами, снял намокшую одежду и откинулся на спинку в кресле перед камином.

Результат вышел намного хуже ожидаемого. Подняться не вышло даже до условного космоса, «Кузнечик» смог прыгнуть высоко, но лишь до пятидесяти километров. Теперь Ник-Ник будет вправе сказать: «Я же тебя предупреждал!». Ведь считается, что не судят только победителей. А в победители выходит Антон мордой не вышел. Поэтому предстоит серьёзная работа над ошибками, но ещё есть время добиться своего!

Авдеев свой просторный гараж давно превратил в лабораторию, где они вдвоём готовили это чудо техники: летательный аппарат удерживаемый усилиями мощных полей бортовых излучателей. То есть это было что-то новое в физике: опора на электромагнитные поля без реактивной отдачи.

Современная физика для реактивных полётов использовала силу истечения расширяющегося за критическим сечением рабочего газа. Для излучателей Авдеева рабочий газ было ненужным. Так считал он сам и это казалось Антону незыблемым до самого последнего момента, пока тяга излучателей не стала снижаться на большой высоте. Теперь оказалось, что это усилие зависит от каких-то параметров, находящихся в плотной атмосфере возле земли. От давления воздуха, например, или содержания в воздухе каких-то компонентов. Каких-то веществ типа азота, кислорода, углекислого газа.