Виктор Вассбар - Я был счастлив. Том 2. В зените лет. Том 3. На закате лет. Приложение. На расцвете лет

Вот и всё торжество. По настоящему я отметил этот день дома, – с женой и моими тестем и тёщей. Потом Света и я поехали в Барнаул. Отгуляв отпуск на моей родине, сели на поезд и покатили на Дальний Восток. Четверо суток в пути. Прибыли в Белогорск, оттуда в Возжаевку – в штаб дивизии, распределение в гарнизон – посёлок Поздеевка Ромненского района Амурской области. Так началась моя офицерская служба, – наша.

От Светы.

Я ехала поездом на Дальний Восток и невольно задумывалась над вопросом: «Каким и как долго был путь от Петербурга до Тихого океана в конце 19, начале 20 веков, когда не было железной дороги?» Задумывалась и не могла представить. Сейчас я знаю, такие вояжи длились месяцами, но с какими трудностями встречались люди, идущие по тому пути, я не узнаю никогда, даже если и прочитаю десятки авторских книг самих путешественников. Путешествие от Барнаула до Белогорска Амурской области, нашей конечной станция, длилось четверо суток.

Мы ехали со Светой в купированном вагоне, сейчас я уже не помню наших попутчиков, но уверен, они часто менялись, – четверо суток не один день, когда даже в течение 19 часов езды от Омска до Барнаула с нами ехали, меняясь, разные пассажиры. А тут… Велика и Широка Россия!

Ехали в приподнятом настроении, и были наполнены романтикой будущего, которое представляли в розовом свете. Бескрайние поля с радужными осенними разливами плавно перетекали в пригороды городов, в вокзалы и снова в пригороды, горы, долины, посёлки и полустанки. Мы смотрели из окна вагона на уносящиеся к хвосту состава километровые столбы и считали проехавшие километры. Увеличивая свой порядковый номер, они измерялись не сотнями, а тысячами километров.

До Красноярска наш поезд шёл с довольно-таки частыми остановками, – города, крупные населённые пункты, потом нашему взору редкой чередой стали открываться мелкие деревеньки. Они проносились так быстро, что порой мы не успевали внимательно рассмотреть их. Некоторые деревеньки лишь слегка просматривались вдали, на фоне синих гор и тёмной стены леса они казались игрушечными. Многие лепились к ним как ребёнок к груди матери. Наш скорый поезд у таких населённых пунктов никогда не останавливался. Так и ехали до Байкала с редкими непродолжительными остановками у крупных населённых пунктов. К Байкалу подъезжали по горам. Впервые я увидел наше великое священное озеро-море с высоты. Сначала, как-то необычно для моего понимания, в просвете скатов гор, густо заросших лиственными и хвойными деревьями, показался голубой треугольник воды. Я принял его за клочок неба, каким-то непостижимым образом свалившийся на горы. Потом понял, это часть Байкала и стал с нетерпением ждать полного его открытия. Шло время и голубой треугольный клочок то исчезал, то появлялся вновь, то становился больше, то меньше. Так продолжалось более часа. Байкал открылся сразу и неожиданно. Он всё ещё был ниже уровня моих глаз, наш поезд всё ещё бороздил скаты высоких гор, но Байкал уже открылся мне не узким треугольником, а полотном. Он ещё не раскрылся в полную ширь, но уже поразил меня своим гордым величием. Да, это действительно море! В своей жизни я не видел настоящее море, и Байкал с его ширью, с берегами за горизонтом, дал мне его полное понимание.

Наш поезд шёл рядом с озером-морем, противоположный берег даже не угадывался в его спокойно глади. Поезд остановился, хотя не было никакого населённого пункта, вероятно, семафорил красный. Я вышел из вагона, вышли многие пассажиры, зачерпнул горсть воды и выпил её, она была холодная и абсолютно безвкусная, а на дне были чётко видны даже песчинки, – идеальная прозрачность. Было чувство отсутствия преграды, как будто я смотрел на камни и песок озера не через воду, а как обычно, и лишь урез, где была видна грань суши и воды, говорил об обратном.

Слюдянка – крупная станция у Байкала. Местные женщины знают расписание всех поездов и к их приходу выносят в кастрюлях горячую картошку, варёные яйца, соления, байкальскую рыбу и подторговывают пивом и водкой. В станционных буфетах практически ничего нет, так… всякая малосъедобная ерунда, какие-то консервы, залежавшиеся ломти жареной колбасы, бледно серый чай и ещё что-то неведомое и, конечно, несъедобное, ибо даже от внешнего составляющего этого неведомого начинают недовольно возмущаться мои внутренности.

Нужен хлеб, спрашиваю, где его можно купить. Отвечают, иду на привокзальную площадь, справа какой-то маленький магазинчик, покупателей в нём немного, покупаю две бутылки лимонада, булку довольно-таки мягкого белого хлеба и возвращаюсь в вагон. Света к этому времени уже купила варёную картошку и солёные огурцы. Будет чудесный обед! Мы не голодны, обедаем в вагоне-ресторане, а завтрак и ужин покупаем у разносчицы. Вкусно! Но горячая круглая кортошечка с огурчиками – это что-то! Ресторан с его солянкой не идёт ни в какой счёт. Приступаем к поглощению всей купленной нами вкуснятины после улетевшего в конец состава последнего окраинного дома Слюдянки. Снова созерцание родной, но незнакомой природы из окна вагона, снова удивляемся и делимся впечатлениями, читать не хочется. Какое тут чтение, когда каждую минуту что-то новое и обворожительно прекрасное. Справа по ходу движения косогоры, они густо заросли кустарником, слева извиваясь текут в Байкал ручейки и узкие реки, а позади очень длинные тоннели и, возможно, они есть ещё впереди. Тоннели это не страшно, это просто необычно, – светло в купе, свет льётся в него из окна и вдруг кромешная тьма, включается свет. В свете лампы мы едем долго, и нам кажется, что подземному переходу не будет конца, но яркий дневной свет вновь вливается в наше купе и на душе снова покой. Мы живы! Мы снова под солнцем, а не в мрачном подземелье «Аида», – таким казался нам тоннель в горах. Но самое страшное ещё впереди. Мы спускаемся с гребня горы, и наш поезд вползает на мост над пропастью. В окно смотреть страшно, высота головокружительная, Света не смотрит, а мне интересно и одновременно как-то жутко. Такое великое инженерное сооружение я не видел даже на картинках. Оно действительно грандиозно и уже второй вопрос рождается в голове: «Как в начале века, без современной техники, создано такое величайшее сооружение – мост над пропастью?» Ответ, конечно, не нахожу.

Байкал позади, снова поля и узкие долины, горы и сопки, ручьи и речушки, полустанки и деревеньки с десятком домов, по улицам которых бродят козы, пасутся гуси, и вразвалочку ходят утки, но собак не видно, вероятно, они во дворах на привязи.

1970 год, отношения с КНР напряжены, сказываются политические разногласия между нашими некогда дружными странами. Китай выискивает причины вооружённого нападения на СССР, и он их находит. Провокация на пограничной реке Уссури в Приморском крае – 2 марта 1969 года китайские провокаторы предприняли нападение на советских пограничников в районе небольшого острова Даманский. И провокация в Казахстане – пограничный конфликт у озера Жаланашколь, – бой между советскими пограничниками и китайскими военнослужащими, нарушившими границу СССР 13 августа 1969 года.