Маргарита Мартынова - Одиссея Атани Дюбарри. Король и пешка

– У нас по легенде один отец… – напомнил Жюльен.

– Это неважно. Кто-то же меня воспитывал. Вот, поэтому, мне это и надоело…

– Доля правды в этом есть. Эдгар Косс же твой опекун и капитан корабля…

– Это я в курсе, – сказала Атани. – Также я знаю, что наш любезный капитан Тремор с каждым днем раздражает меня все больше и больше. И дело не только в том, что он смотрит в мою сторону. Если бы он служил у Эдгара, тот бы уже давно разжаловал его в матросы… – в изящной руке девушки оказалась пешка, и Атани показала её сопернику. – Я же сказала, смотри внимательнее…

– Ничего страшного, – улыбнулся в усы Жюльен и убрал с доски уже две фигуры. – Ты тоже…

– Вот черт, – негромко пробормотала красавица, чуть закусывая нижнюю губу, что придало ее лицу трогательное выражение.

Бросив на неё полный нежности осторожный взгляд, Жюльен Секурья расправил плечи и негромко кашлянул

– На какой финал нашей партии ты рассчитываешь?

Атани прищурилась в его сторону.

– Это еще к чему? Не сметь поддаваться, ясно?! – скомандовала она, и тут же поправилась. – Ой, то есть… Играй, по-честному…

И она снова уставилась на доску, сделав глубокий вздох. Иногда ей было мучительно трудно сдерживать в себе капитанский нрав и изображать благочестивую особу дворянского происхождения. Она старалась не выходить на палубу, чтобы не лезть с указаниями и замечаниями к капитану и команде, но пару раз все равно срывалась, что было объяснено долгим ее пребыванием на судне, которым командовал её отчим. Такую же легенду девушка преподнесла и самому Жюльену Секурья, который, если и сомневался в ее достоверности, то никак это не озвучивал.

Атани уже пожалела, что так опрометчиво поддалась эмоциям и навязала себе непривычную роль. Ей настолько жутко было в тот момент находиться на виду у семьи Филиппа Суронте, что, обуреваемая злостью на саму себя, она бросилась в эту авантюру. Тогда девушке хотелось выйти замуж за графа Секурья и всю жизнь ненавидеть мужа, делая его жизнь невыносимой, чтобы он каждый день жалел о том, что ввязался в бой за малознакомую особу, поддавшись чувствам. По прошествии нескольких дней Атани поняла всю нелепость своего поступка, но пути назад уже не было. Украсть шлюпку и броситься в обратное плавание? Она, как никто другой, понимала глупость этой затеи, которая приравнивалась к самоубийству, а так нелепо погибнуть в ее планы точно не входило. Оставалось ждать удобного случая закончить этот фарс, и попытаться вернуться к своим людям, которых она так внезапно бросила. Хорошо, что Эдгар и Боб в состоянии принять командование, и ее выходка не будет казаться такой уж абсурдной на этом фоне.

Атани скрипнула зубами, в очередной раз отругав себя за проявленные эмоции, и снова посмотрела на шахматную доску.

Она не выносила разговоров о любви, и выставила своему поклоннику предложение: если он хочет, чтобы она перестала избегать его общества, тому следует перестать вести себя, как безумно влюбленный. Тем более, что для экипажа «Галатеи» они были братом и сестрой по отцу. Раздавленный ее нежеланием даже видеть его, граф Секурья безоговорочно принял это условие, и вот уже несколько дней вел себя достойно брата и друга, стараясь, чтобы никто не замечал взглядов, которыми на девушку мог смотреть только любящий мужчина. Прямолинейность Атани Дюбарри, некоторая дикость, и все то, что не было присуще обычным девушкам из его окружения, с каждым днем подкупали его все более. Он наслаждался ее обществом, упиваясь каждой минутой, и грезил о взаимности со стороны Атани.

Где-то в глубине души Жюльен Секурья со страхом ждал прибытия корабля на любой клочок суши, понимая шаткость своего положения. Какое решение примет уже успокоившаяся девушка? Сбежать от него навсегда? Это ожидаемо. Последует ли он за ней снова? Он постарается. О прочем граф старался не думать и жил настоящим.

Портьера шевельнулась, и в кают-компании показалась заспанный капитана судна. Атани отметила про себя его помятый камзол, еле заметно скривилась, но, при этом, продолжала делать вид, что увлечена игрой, хотя выбор вариантов хода у нее был сильно ограничен.

– Добрый день, капитан! – сказал Жюльен. – Надеюсь, это не наша болтовня помешала вашему сну?

– Что вы, граф, – приосанился тот и отвесил легкий полупоклон в сторону Атани. – Голос вашей сестры помешать не может никак…

Та сделала вид, будто не заметила интонации, аккуратно подперла подбородок кулачком и подняла глаза.

– Скажите, сэр, когда мы поплывем?

На самом деле, она, как никто другой, знала ответ на этот вопрос. Утром Атани уже была на палубе и, попросив у помощника подзорную трубу, якобы из интереса, изучала горизонт, но сейчас ей очень хотелось перевести тему разговора.

Капитан Тремор сцепил пальцы в замок

– Видите ли, мадемуазель. Я вам вчера говорил, что это зависит не от меня. Мне бы тоже хотелось продолжить путь, поверьте. Но бывают случаи, когда штиль держит суда на одном месте по нескольку дней…

– И что же в таких случаях вы делаете все эти несколько дней? – Атани слегка склонила голову к плечу.

– Предположительно, то же, что и сейчас: отдыхаем. Кораблю нужен ветер, а я не в силах его вызвать. Вот, если только он откликнется на ваши просьбы, мадемуазель…

– Хорошо, – невозмутимо сказала та. – Тогда, как только мы с братом закончим партию, я поднимусь наверх, попробую заключить эту сделку…

И она многозначительно шевельнула бровями, давая понять, что больше не хочет диалога с капитаном. Несколько секунд тот стоял подле играющих, потом неловко кашлянул и повернулся к коку:

– Хью! Что на обед?

Блестящий черный жук переполз через тонкую веточку на песке и, немного подумав, скрылся под её листьями. Вовремя! Чья-то нога в узкой женской туфле наступила на ветку. Та захрустела, но не поддалась. Придерживая подол, девушка пошла в сторону берега. А жук, пошевелив усами, продолжил дальше свой путь, полный вот таких неожиданных опасностей.

Кассандра остановилась, изучая горизонт. Небо было монотонно серым, нависая над островом, словно шляпа. Ветер дул слабый, но освежающий, и девушка мгновенно продрогла. Куда ни кинь взгляд – была пустота. Пустая бухта у восточного берега острова, серовато-зеленый от постоянной влаги песок, чуть в стороне – блестящие от водных брызг синеватые валуны. Казалось, что на горизонте небо сливается с морем, образуя над островом купол. Купол, в котором царило одиночество.

– Ждешь…? – прозвучал сзади неё мягкий женский голос. – И я жду…

Карла Дайсон-Хьюстон обнимала себя за локти, кутаясь в чью-то полинялую вязаную шаль.

– У меня осталось лекарства на два укола, – сказала Кассандра, взглянув на нее, и снова повернулась к берегу. Затем повторила. – На два… Что вам говорил Эдгар про возвращение?