Серж Валеджи - Я истинный свет

– Мама, мама, теперь я джигит, смотри, – но, увидев слезы в ее глазах, остановился.

– Ты думаешь, оружие делает джигитами? – Она посмотрела на мужа и людей, которые его окружали. – Выброси это немедленно!

– Нет, я уже взрослый! – Мальчик сунул опасную игрушку в карман. – Давай я помогу. – Он взялся за ведро, но оно было таким тяжелым.

– Не надо, Усам, Усамчик, милый, оставь, – просила мама, а он, сделав шаг, упал и уронил ведро. Стоящие с отцом люди смеялись. – Ничего, не расстраивайся, я сейчас отдохну и схожу, – успокоила его мама.

Она не сходила, дойдя до дома, слегла, ночью чуть не лишилась жизни, а утром… Утром он, словно собака, пробрался в траве на холм, чтобы закопать револьвер, и вот лежит, тело врага тяжелое и никак не выбраться…

Все как во сне… Белые пузыри в желтой воде, и он идет ко дну, слышны далекие возгласы, ничего не разобрать лишь «Павел, Павел»…Неожиданно сильная рука брата схватила его, и вот он, свежий глоток воздуха…

Когда Павел пришел в себя, было тихо, мальчик не шевелился, он почему-то его не чувствовал.

– Что с ним? – Он хотел приподняться, но не получилось,– мышцы не слушались. Еще раз… Безнадежно. Слух уловил шаги, странно, звонкие, но он, собрав всю волю в комок, стал шарить рукой автомат. Почему так темно?

– Вот здесь, но он в тяжелом состоянии,– послышался голос.

Павел открыл глаза и увидел, что лежит не в поле, потолок белый беленый, правда, потрескавшийся в некоторых местах, одеяло закрывало его тело, только рука сверху, рука, к которой подведена система. Неожиданно распахнулась дверь, и в проеме появилось добродушное, морщинистое лицо командира.

– Ну как ты, сынок? – Присел рядом военный.

– Ни… ничего, а вы выбрались, – улыбнулся Павел.

– Да, все получилось, с воздуха прикрыли вертушки, ну мы им и задали жару.

– А мальчик как? А родные у мальчика живы?

– Какие родные – махнул рукой командир, – месиво!

– Я… Да, чуть не забыл, командир, этому маленькому стрелку скажи, что я его спасать пришел, я не враг, а только хотел, чтобы он жил.

У мальчика дрожали губы, а сквозь закрытые глаза просочились слезы, в один миг детское сердце постарело. Шрамы войны обезобразили его личность. Как он будет двигаться по жизни или, вернее, кем он станет, чему позволит прорасти в сердце: ненависти или чему-то хорошему? Сейчас его сердце настолько сжалось, затвердело, словно кусок камня. Ведь никого, никого из родных не осталось.

В палату вошел человек в белом халате:

– Товарищ капитан, пора.

– Да, ухожу. – Командир, выходя в дверь, сделал кулак. – Держись.

Медбрат наклонился над Павлом.

– С мальчиком все в порядке?

– А ты знаешь, солдат, что это он тебя револьвером? – Убирая иглу, спросил тот.

– Знаю, – прохрипел Павел, – но он не виноват, – война виновата. Если мы покажем ему, как нужно жить, тогда он сможет увидеть разницу.

– Кто будет показывать? Кому нужен этот звереныш? Пока его сюда везли, он сопровождающего два раза укусил.

– Этот малыш считает нас врагами и боится. Мы пришли с оружием и смешали кровь и землю. Там же похоронили его семью. Нужно завоевать доверие. Ему нужен не герой, а друг, который его научит различать плохое и хорошее.

– Еще чего, учить. Издержки военного времени. Честно! Я бы на корню убирал таких субъектов, – унося систему, бросил медбрат и закрыл дверь.

Проводив его, он перевел взгляд на соседнюю кровать и увидел мальчика, его глаза были закрыты, а грудь монотонно вздымалась.

– Жив, – шепнул Павел, теряя сознание…

Моя любовь обуздывает злость

Собрав с собой воспоминаний бремя

Бросает все в большой костер

Называется который время

Тревоги радостью полечит

Спрятав их под вечера покров

И новый день я жизнью встречу

Потому что есть моя любовь

( из блокнота Павла «Моя любовь)

– Сними с головы мешок ,– приказал Ахмат. – Ты солдат, ты пришел в мой дом и думаешь, не будет последствий.

– Оставь его, он же еще мальчик, – вмешалась Фарида.

– Молчи, женщина! Этот мальчик пришел с оружием и, не задумываясь, взял бы мою жизнь или твою, а, может, и нашего сына.

– Вчера ты принес нашему сыну оружие, ты из него делаешь убийцу!

– Я учу его защищаться и, если для этого нужно убить, то так тому и быть.

Солдат дрожал от страха и не мог поднять глаза. Он совершил ошибку, уснул на посту и его взяли в плен. В части много рассказывали, какие коварные «боевики», безжалостные, как они умеют издеваться, все это записывать на видео, а затем показывать для устрашения. Пока ты в отряде, никогда не допускаешь, что это произойдет с тобой. Но вот произошло, и он дрожал от страха и не мог поднять глаза.

– Махди, скажи всем, чтобы приготовились к бою. Расставь дозорных, скоро его отряд будет здесь,– отдал распоряжения Ахмат.

– А ты, – обратился он к женщине, – иди, собери Усана и уходите.

– Не он развязал войну, не этот беззащитный мальчишка, оставь его, и уходите сами, – предложила женщина. Ахмат был сильный командир и ударил бы женщину, которая перечит ему. Но это была Фарида, жемчужина, которую он любил, она подарила ему молодого львенка, Усана. Но злость кипит в нем и ее нужно высвободить. Он выхватил пистолет и выстрелил в солдата, и тот упал возле забора.

– Нет! – Крикнула женщина.

– Ты жалеешь этого выродка!? Я его только ранил, но ему всё равно конец! – Фарида, словно птица, метнулась в сторону испуганного и кричащего от боли солдата, закрыв его собой.

– Уйди!– Крикнул Ахмат, – Махди, возьми еще кого-нибудь, и оттащите ее.

Но женщина отбивалась что было силы. Она взмолилась:

– О Аллах, дай сил, защитить эту жизнь, может когда-то и моего сына защитят!

Ахмат не мог больше смотреть на этот неравный «бой».

– Оставьте ее, солдат всё равно сдохнет от раны. – Когда они ушли Фарида, присела и посмотрела на рану, вокруг которой словно озеро краснота пропитала одежду. Каждый вздох сопровождался небольшим выбросом крови, вдох и новая порция. Она посмотрела в глаза и заметила, как они быстро тускнеют. Точно скоро жизнь покинет его.

– Мне конец? – Шепотом спросил солдат, глядя на озадаченный вид женщины. Затем, собрав последние силы, положил руку на рану.

– Мне конец,– сделал вывод он и заплакал, глядя на окровавленную руку.

– Скоро рассвет, – начала Фарида,– поэтому так тихо, тебе нужно набраться сил. Закрой глаза и поспи, Все будет хорошо, я рядом и разбужу. – Она поняла, что скоро все закончиться, но нельзя его оставить одного в этот момент, ему так страшно. Эти слова успокоили солдата, как будто мама подошла и накрыла его одеялом. Вот и последний вздох, выдох и тишина…

Забрезжил рассвет, кроваво красный, предвещающий что- то неприятное. Прохладный ветерок порывами мягко гладил траву на холме, и она, словно приветствуя его, то сгибалась к земле, то снова вставала в полный рост. Хотя и было жарко, – пот пропитывал одежду, которая становилась мокрой и липкой, – все же ветер некстати: очень сложно разглядеть какое- либо движение.