Вадим Силантьев - На самом Дальнем Западе

– 5-

Гроза пронеслась. Через несколько минут дождь совсем прекратился. Бледное солнце стыдливо проглянуло сквозь обессилившие тучи. Под влиянием заката небо приобрело зеленовато-розовый отлив.

Троица союзников не погнушалось обшарить хижины и трупы. В карманах убитого мексиканца нашли четыре серебряных монеты (одна досталась Полю; виджилянт вытребовал). Прихватили несколько шерстяных фабричных одеял. В карале, за деревней, стояли две лошади и пять мулов – их тоже конфисковали…

Оседлав четвероногих, каратели двинули в Киферридж. На востоке появилась радуга. Всадники спускались с холма быстрой, тряской рысью. Скорость освежила Рональда, едкий запах лошадиного пота радовал. Капитан бдительных, в общем то, был не самым страшным злодеем. Да и на конченного подлеца он не тянул. Просто Андерсонг, как и тысячи других белых американцев, не считал индейцев людьми… Так, злобные дикари. Некоторые из них, вообще, людоеды!.. А ещё у него были (весьма) далеко идущие планы, в которые жирными буквами вписывалась борьба с милл-криками.

__________________________________________________

*Американская жёлтоклювая кукушка в отличие от российской ухает, а не кукует (своих птенцов она растит сама). Окрас: голова, крылья, спина серо-оливковые, нижняя часть белая. За крики перед дождём, прозвана – «дождливая ворона».

На неприступном утёсе высится могучая сосна. Это может показаться сказкой, но высота дерева достигает сто метров, а толщина, у основания, около семи метров в диаметре. Словно гигантская башня господствует сосна над горной местностью. Ничего не страшится величавое дерево: ни ураганов и молний, ни землетрясений и оползней. Сотни лет уже живёт эта сосна. Даже человек не посягает на древесного исполина, восхищаясь его мощью и красотой

Почти у самой вершины той сосны, в дупле, чета калифорнийских кондоров устроила своё крепкое и надёжное гнездо. Конец июня. Два пушистых птенца сидят в гнезде (что крайне редко для этих хищных птиц), поджидая родителей с кормом. Вот прилетел самец. Кондорята капризно закричали, требуя пищи. Огромный гриф отрыгнул птенцам в клювы пережеванное мясо и уступил место самке. Заботливая мать ещё раз накормила детятей, отодвигая их от края гнезда. Детёныши, проглотив пищу, успокоились. Их пуговки глазки стали слипаться. Прижавшись к тёплым бокам мамы, кондорята задремали. Прикрыла глаза и самка, втянув голую шею в могучие плечи с пушистым воротником.

А глава семейства, усевшись на краю своего дома, осматривает окрестности. Горы, холмы, леса, поляны, реки, ручейки. Копошится жизнь у его ног. Только как можно существовать там в низу? Хорошо, что наша стихия небо, а не пыльная грязь. Хорошо, что мы родились птицами и живём на вершине мира. Хорошо, что мы сильны и свободны. И-и-иЙ, действительно, всё очень хорошо!

Кондор хотел было и сам вздремнуть, но его внимание привлекло странное создание. На расстояние миль в пять, привалившись спиной к скале, спало что-то волосатое. Нет – это не медведь. Гриф сфокусировал зрение; очертания существа проявились. Крупное, лохматое чудище сидело на корточках уперев локти в колени, а ладонями закрыв мохнатую морду. Голова его была покрыта светлой гривой волос.

Вот создание встрепенулось и подняло морду. Посмотрев в сторону грифа, чудище сверкнуло кроваво-красными глазами. Несколько мгновений не отводило взгляда чудище, а потом отвернулось и, устроившись по удобнее, снова задремало.

1

Жаркий день плавно перешёл в душный вечер. Листья на деревьях вяло свисают, цветы и травы поникли.

И только чумазым, смуглокожим, черноволосо-лохматым ребятишкам всё не почём. Разделившись на две команды, они играют, на тенистой опушке леса, в два мяча* (этакий своеобразный индейский футбол). Крики, споры, смех…

Вождь и колдун сидели в тени ивового шалаша, молча созерцая, в общем то, неторопливую жизнь селения. Недалеко от старейшин расположился восемнадцатилетний сын муджаупы; юноша изготовлял стрелы, шлифуя их песком. Мимо прошёл Бурибу – лучший охотник общины. Индеец нёс на плечах тушу лани.

– Умелый добытчик! —произнёс Ворон, провожая одобрительным взглядом соплеменника.

– Аха. —муджаупа утвердительно кивнул.

Маленькая, рыжая собачонка, подбежав, ткнулась в бок главе клана. Т-ен-на** потрепал любимицу за уши. Тем временем шаман набил трубку.

– Сынок, подай куви огня.

Юноша принёс, взятую из костра, тлеющую веточку. Старейшины закурили. Снова молчание. Довольное посасывание длинных чубуков. Уютный, сизый табачный дымок.

– Однако, жара заставляет животных уходить выше в горы.

– Да, звери ищут прохлады. —Ворон сделал очередную затяжку, но табак в трубке уже выгорел.– Аха, пора вести племя к горе Ваганупа. Сезон большой летней охоты подошёл.

– Через сколько дней следует начать поход? —муджаупа повернулся к собеседнику (шаман вёл календарь, высчитывая по звёздам даты важнейших общинных дел).

– Три маленьких солнца*** осталось. —куви закивал в подтверждение своих слов.– Хех.

– …В окрестностях Ваганупа должна быть хорошая охота…

– Будем просить об этом Богов.

– Нынче все в племени молят Богов о хорошей охоте на Ваганупа. —вождь тоже стал набивать табак в свою трубку.

– …Что ты чувствуешь по поводу новой большой охоты?

– Прошу у Богов милости и удачи. —шаман потупил взгляд.– Следует надеяться на лучшее.

– Аха, нужно…

Вождь селения резко прервал свою речь; где-то рядом зазвенели колокольчики. Малиновый, нежный звон..-Слышащий Камни сделал Чикакати поющее ожерелье. —Ворон тепло улыбнулся.

– Знаю. —подобная же улыбка тронула и губы Т-ен-на.

Солнце нырнуло за горизонт. В небе осталась только сине-чёрная мантия, осыпанная звёздами.

– 2-

Темнота казалась живой. В лесу было не так душно. Растущая луна, три четверти которой ещё погружены во мрак, жёлтой дугой выгибалась в небесах. Чуть слышный ветерок. Колышущие тени. Чикакати прислушалась. «Где он?!» -ёкнуло в груди.

Слышащий Камни бесшумно подошёл сзади и мягко обнял девушку:

– Я здесь, Перепёлочка.

Объятия. Камешки поющего ожерелья коротко звякнули. Лунный свет, как волшебный путеводный огонь, нёс добрую надежду.

________________________________________