Лара Росса - Странница

– Я был уверен, что кто-либо из вас рано или поздно объявится здесь, – голос Нарьонарэ охрип от долгого молчания.

– Вряд ли твоей уверенности можно позавидовать. Для тебя было бы лучше ошибиться, – на лице Даивы проступила недобрая улыбка.

Дерзость собеседника разозлила Великого Оборотня: его глаза сверкнули красным огнём, он стиснул подлокотники кресла с силой так, что пальцы побелели и, казалось, вот-вот превратятся в смертоносные когти:

– Ты – не оборотень. Тогда, кто ты?

– Это уже не имеет никакого значения.

– Что твоя мать сделала с тобой?

– Дала мне жизнь.

– Хочешь сказать…

– Я таким родился.

Даже в темноте было видно, как Нарьонарэ побледнел:

– Кто твой отец?

– Ты ведь не вопросы сюда пришёл задавать?

В ответ раздалось жуткое шипение, и на Даиву бросилась гигантская кобра. Но не успела она достичь цели своего броска, как в горло ей впился своими острыми зубками юркий мангуст. Они сплелись в клубок, производя по ходу борьбы немало шума. Змея всё сильнее сжимала кольца, пытаясь удушить ненавистного ей зверька, а он лишь глубже вонзал свои клыки, разрывая холодную плоть.

Когда, привлечённые шумом, в кабинет вбежали Стражи Порога, они обнаружили лишь бездыханное тело Великого Оборотня с зияющей раной на шее и распахнутое настежь окно, сквозь которое врывался со свистом зимний холодный ветер…

Хаса и Варно, скрутившись калачиками, мирно посапывали рядом с Ниэль. Интьялэ уже два часа мерила шагами площадку. Наконец, раздался тихий шелест крыльев и в окно влетел филин с какой-то ношей в клюве. Немного покружив, он опустился за спиной Интьялэ и, когда она обернулась, Даива протянул ей бархатный мешочек, тихо звякнувший стеклянными баночками. Она довольно улыбнулась, как вдруг заметила тёмную полосу у него на шее:

– Что это? – она потянулась рукой к следу, но Даива спешно прикрыл его.

– В трубу вылетал. Испачкался, – потёр он шею. – Я ничего не перепутал? – он кивнул на флаконы.

– Нет. Здесь всё, что нужно, – она обеспокоенно посмотрела на него. – Даива, там кто-то был?

– Да, но я успел исчезнуть прежде, чем меня обнаружили. Я лишь слышал звук чьих-то шагов. Тебе много потребуется времени на приготовление зелья?

– Нужно торопиться?

– Нет. Просто хотелось бы переместиться в более приличное место, – он вдруг извлёк из кармана колоду Таро и вытянул карту. – Колесница. Всё получится.

Интьялэ положила руку на плечо Даивы:

– Ты беспокоишь меня. Что-то случилось?

Он прижался щекой к её руке, и в его голосе прозвучала усталость:

– Я в порядке, наставница.

– Не называй меня так: я уже давно перестала быть твоей наставницей и скучаю по тем временам, когда ты просто называл меня «тётя Интьялэ».

– Я тоже. И по…, – он резко замолчал.

– И я по ней скучаю, – Интьялэ отвернулась. – Мы найдём её. Я обещаю.

Даива отошёл к мирно спящей компании и, скрестив ноги, опустился на пол рядом. Интьялэ взялась колдовать над своими склянками, смешивая компоненты и бормоча что-то себе под нос. Примерно через полчаса раздался её довольный возглас:

– Готово!

Хаса и Варно испуганно подскочили, спросонья не вполне понимая, что происходит. Даива открыл глаза: в руках Интьялэ держала два флакончика с туманно-голубой жидкостью. Он подошёл к ней, и она протянула ему зелье. Понюхав содержимое, Даива слегка поморщился:

– Это можно пить?

– Это нужно пить! – передразнила его Интьялэ.

– А мы? – жалобно протянул Хаса.

– А вы, – она строго посмотрела на своих спутников, – со мной в нагрузку.

Она достала из кармана люминесцирующий мелок и принялась чертить на полу какой—то замысловатый знак. Через пару минут изображение было готово и начало светиться со всё увеличивающейся интенсивностью.

Интьялэ посмотрела на Даиву:

– Пора. У нас пять минут. Потом портал исчезнет.

Даива опустошил свой флакон и подошёл к Ниэль. Приподняв её за плечи, он осторожно влил голубую жидкость ей в рот, после чего подхватил девушку на руки, и они впятером вступили внутрь знака. Свечение усилилось на столько, что если бы кто-нибудь наблюдал за происходящим со стороны, то увидел бы лишь световой столб, слепящий глаза. Затем всё исчезло, и даже очертания знака потихоньку растаяли, словно и не было ничего.

Как только стихли все сполохи, компания открыла глаза: они стояли посреди огромной комнаты, подсвеченной лишь светом ночного светила, лениво пробивавшегося сквозь окна. Интьялэ щёлкнула пальцами, и тут же вспыхнули шары, причудливым узором расположившиеся под потолком. Комнату залил мягкий свет, но даже он не смог скрасить ощущение запустения в доме. К тому же, стал виден толстый слой пыли, укрывавшей всё вокруг и усугублявший чувство заброшенности.

– Не двигайтесь! Закройте глаза и не дышите! – голос Интьялэ прозвучал так властно, что компания замерла безоговорочно.

Послышалось какое-то шуршание, внезапно налетел вихрь, едва не сбивший всех с ног и, так же внезапно всё стихло.

– Отдышитесь, ребята. Можно шевелиться, – Интьялэ вальяжно разместилась в кресле и с удовольствием оглядывала обстановку. – Даива, положи, наконец, девушку на диван.

Хаса и Варно с удивлением озирались по сторонам: ни единой пылинки даже в самом дальнем углу! Всё сверкало и поражало первозданным порядком. А у стены, напротив окна, уютно потрескивал камин.

Даива уложил Ниэль и подошёл к окну:

– Это твой дом?

– Полагаю, всё ещё мой. Во всяком случае, следов чужого пребывания я здесь не вижу.

Хаса выглянул за дверь:

– А там много комнат?

Интьялэ недовольно фыркнула:

– Тебе мало места у камина?

Хаса обиженно опустил голову и, ворча, поплёлся к огню:

– Это было грубо.

Когда хорёк поравнялся с Варно, тот попытался его погладить, но Хаса увернулся и со страдальческой миной свернулся калачиком прямо на полу у каминной решётки. Вздохнув, Интьялэ поднялась, подошла к нему и, не взирая на протест, подхватила его под мышку и усадила в кресло. Затем, она вышла в центр комнаты и, какое-то время, молча озиралась по сторонам. Довольно кивнув головой, она с удовольствием потянулась:

– Наконец-то, я дома, – Интьялэ окинула взглядом своих спутников. – Места хватит всем. Располагайтесь.

Даива подошёл к Ниэль:

– Может быть, ты приведёшь её в чувство?

– Да, – Интьялэ бросила печальный взгляд на девушку. – И начнутся проблемы.

– Это не важно.

– Как сказать.

– Просто разбуди её.

– И что ты ей скажешь?

– Это моё дело.

– Хорошо, хорошо: разбужу я её! Отойдите все.

Интьялэ подошла к Ниэль и, положив руку ей на голову, что-то зашептала. Через некоторое время послышался глубокий вздох девушки, и она открыла глаза. Все молча наблюдали за ней. Она с трудом поднялась и села, разглядывая комнату и всех, кто в ней находился. К ней подошёл Варно и, мурлыкая, погладил по руке. Ниэль слабо улыбнулась: