Данн Витчер - Void Requm. Ниер-Винд

– Час перерыва, – произнесла войд. – Тренируемся до вечера по схеме два к одному. Надеюсь, что хоть через неделю ты перестанешь медлить.

– Да? – он свалился на бок.

– Обманчивое восприятие, Эйсон, – сапожки застучали по лестнице.

***

Комната Рейи занимала целый отсек южной башни. Это было широкое просторное помещение в два этажа с множеством мелких деталей интерьера. Пол был услан несколькими коврами – чародейка не носила обуви. Место для сна было отделено высокой ширмой. Возле нее столик с зеркалом. На стенах разные мистические обереги и посохи. В углу притаилась какая-то установка из сплетения черной нити. В другом конце был письменный стол. На нем стояла металлическая клетка с полярной совой. Птица резко переводила взгляд оборотами головы, пока желтые глазки не застывали на чужаке. Рядом с тем местом – два шкафа с книгами, свитками и склянками. Гардероб уходил куда-то глубоко в стену.

Когда Эйс вошел в эту комнату впервые, то удивился идиллии и теплоте. У Рейи были знания, несущие глубокое понимание мира в его основе, у самих истоков. Помимо неплохой библиотеки в основном корпусе, здесь можно было найти сборники, существующие в единичном экземпляре, и ее личные рукописи, прошитые многоличным опытом. А от алхимической лаборатории несло душистыми травами и пряным запахом брожения.

Женщина уже ждала его. На ее глазах блестели узкие очки с тонкими линзами. Она глядела на ровные рядки букв одной из четырех книг, разложенных перед собой полукругом. Былые страхи Эйса перед ней утихли. Какой бы могущественной не была магесса, она не хотела причинить ему зла, а диалоги уходили глубоко, в самую душу, затрагивали самые темные уголки личности, открывали психику, заставляли раз за разом анализировать себя, с целью понять и изменить внутренние составляющие. Словно психотип был построен из тысячи мелких шестеренок, которые можно перемещать, откатывать, заводить, замедлять, а-то и вовсе – убирать из границ своего восприятия.

– Gloarex divertym, mi vigg’t? – не отрываясь спросила Рейя.

– Vi fares mi lirit, no demax, – ответил он.

– Произношение, – чародейка сняла очки и аккуратно положила на стол. – Работай над произношением. Это двергский, Эйсон. Ты не в Террафоле, и общаешься не с враном. Слишком грубо. Слова нельзя менять местами, ты ломаешь весь смысл. Пытаешься сопоставить все с нашей речью, формулируешь прескриптивно. У двергов речь на девять из десяти состояла из дескриптивных форм, смысла комбинации слов и их порядка. Одни и те же слова в разном порядке могут означать как «извечную даль», так и «серый рассвет нового времени».

– Это мертвый язык… – отвел взгляд парень.

– Так уж повелось, что нам слишком часто приходится понимать мертвых, – женщина повертела пальцем в воздухе. С него осыпалась золотая пыльца, заплясали искорки, и на стенах комнаты проступили ярко-желтые старинные руны писаний. Эйс уже привык не удивляться, но цеплялся взглядом за то, что она пыталась показать – Рейя никогда не показывала ничего без причины.

– Когда-то, я нашла это в старом кургане, – произнесла женщина. – Курган относился к делу, и эта информация позже стала жизненно важной. Но понять ее с ходу не смогла даже я.

Его нынешний уровень языка позволял хватать отдельные обрывки фраз, но без понимания сути. В миг руны померкли, оставив по себе тлеющее туманное зарево.

– О чем здесь говорится?

– Это когда-то было мутным пророчеством, – постучала ноготком по столу магесса. – Сейчас – это большая загадка, и ты закончишь учить двергский только когда дашь на нее ответ.

Мысленно Эйс чертыхнулся – на этом языке одно слово могло иметь несколько смыслов, а с таким объемом текста как здесь, над ответом даже задумываться было рано – успеть запомнить и прочитать. Да, она била одновременно по нескольким слабинам – пространственное восприятие, фотографичность памяти, недостаток словарной базы, эрудиция и мысленные аналогии.

– Ты определился?

Эйсон присел на стул и потер лицо руками:

– Да… Прошла уже кварта и… Я понимаю, что мне проще душить в себе эмоций, чем разжигать их. Берсерком я не стану. Скорее уж – метелью.

– И как успехи? – усмехнулась собеседница.

– Так себе. Не могу подавить полностью. Что-то да остается.

Она поднялась и мягко обошла со спины, положила пальцы на его виски:

– Смотри внимательно.

В глазах затемнилось. Он оказался во мраке, один. А потом над головой зажегся прожектор.

– Что за глупые игры, Рейя? – чародейка не терпела обращений «госпожа» или «леди». – Верни меня обратно!

Ответа не последовало. Эйс чертыхнулся и пошел вперед, ближе к тени. Свет переместился за ним. Вокруг царила пустота, и как долго бы он не бродил, не происходило ровным счетом ничего. Пока вдалеке не вспыхнул алый туман. На мгновение, едва уловимо. Парень хмыкнул и пошел к нему, потом пустился в бег. Туман мерцал все ближе, пока скиталец не налетел на стену из колючей проволоки. Ругань. Эйсон потер распоротую ладонь и подавил боль. Частица красного тумана исчезла, но остальное парило метрах в ста впереди. Прожектор потускнел. В конце концов, парень решил обойти стену и побежал вдоль нее. Старая проволока сменилась колючей и оборванной сеткой. Подняв взгляд вверх, он убедился, что ее границ там не видно. Через какую-то дистанцию сетка поржавела, и так, пока ее граница не начала колебаться в пространстве.

Парень приблизил руку, и осознал, что это нечто не имеет материального тела. Красное зарево за спиной давно исчезло…

Недолго думая, он проскользнул на другую сторону и побежал назад.

– Теперь-то я тебя достану, – хмыкнул Эйс, подбираясь все ближе к прежнему месту.

В грудь что-то врезалось, щека ударила болью. Он вскрикнул и отскочил назад, а потом – выругался пуще прежнего. Перед ним стояла точно та же стена из проволоки, но с одним отличием – с нее стекала кровь, а под основанием уже простиралась темная лужа. Тумана не было видно вообще.

– Рейя! – крикнул он в небо, уже не так уверенно. – Как мне выбраться?!

За спиной рыкнуло. Парень замер. По спине пробежали мурашки, на шее застыла капелька холодного пота. В окрестностях из поверхности забил серый подсвеченный дым. Аккуратно, Эйс обернулся и похолодел. Там зависло парящее существо с бинтами и порванными пустыми глазницами. Вокруг зазвучали шепоты, тихие, многогранные. Остатки губ твари тоже шевелились. Эйс закричал. Задрожал свет. Шепоты нарастали, пока не накрыли с головой. У него появилось чувство, что он тонет.

«Нет, это все – нереально! Это все – в моей голове! Одна большая иллюзия!» – рвались на поверхность мысли.