Андрей Пучков - Дом для призрака

Сергей остановился возле левого дома, чуть прижавшись к забору и освобождая дорогу, чтобы мог проехать другой транспорт.

Мы вышли из машины, огляделись и услышали:

– Мог бы и не отъезжать, никому бы не помешал, – из палисадника, возле которого мы остановились, на нас смотрел дедок лет семидесяти, одетый в клетчатую рубашку с закатанными до локтя рукавами. Больше ничего разглядеть из-за забора не удалось.

– Батя, скажи пожалуйста, – начал было Сергей, но мужик его перебил:

– Да вижу, «ветслужба» написано, опять из-за наших бурёнок пожаловали?

Сергей кивнул.

– Да, странное что-то с коровками творится, у меня переболела, у моего брата переболела, – он кивнул на второй дом через дорогу, – такое впечатление, что с нас началось, потом отпустило и в деревню пошло.

– А что пошло-то? – встрял я.

– Не знаю, – ответил мужик, – показалось, что кормилицы совсем с ума посходили. А энти, которые до вас приезжали, сказали, что всё в порядке, анализы в порядке, и беспокоиться не о чем, – и он тяжело вздохнул.

– А сами-то что думаете? – спросил Сергей.

– А сами мы думаем, что дело тут нечисто, и пора бы попа какого звать, может и поможет, – и мужик перекрестился, опять тяжело вздохнув.

– Так значит, ваши коровы сами выздоровели, никто им никакого лекарства не давал? – опять влез я.

– Сами, – ответил дед, – шесть дней у меня коровка болела, потом шесть дней у брата, – он опять кивнул головой на дом напротив.

– Сейчас у Ефимовны болеет, – продолжил он, – вон тот дом, – и он показал рукой, – у неё сирень в палисаднике у одной растёт.

– Спасибо, батя, – поблагодарил Сергей.

– И ещё, сынки, – продолжил дед, – вы там поосторожнее, со скотинкой-то, поберегите себя, совсем из ума скотинка выживает-то! Брата моего так рогом пырнула, что пришлось в город, в больницу везти, операцию делать, сильно она ему руку повредила.

– Как-то всё это странно, – пробормотал Сергей, – деда, а как всё это протекает? – опять обратился он к мужику.

– Как там что у кого и как протекает, не знаю, а моя коровка сначала похудела, буквально за трое суток, аж ребра выпирать начали, а потом рассудок потеряла! Стоит посреди загона не двигаясь, только глазами безумными водит, а как кто зайти хочет, так кидается на него, и рогами подцепить норовит.

– Спасибо за предупреждение, батя, учтём.

– Скажите, а вам медок случайно не нужон? Удачный медок нонче у пчёлок получился. Недорого отдам.

– Саня, тебе мёд нужен?

– Литра три бы взял.

– Ну, тогда и я три возьму.

– Батя, на обратном пути литров шесть возьмём, но у нас тары нет, – сказал деду Сергей.

– Ничего, баночки я вам найду, – обрадовался дед, – с оказией если что и вернёте, а если нет, так и не надо.

– Ну что, потрепались, – сказал самому себе Сергей, – пора и за дело браться, а мед будем жрать потом.

И мы взялись. Поехали к Ефимовне. Возле её дома на лавочке под сиренью сидела бабушка, на вид лет под восемьдесят. Увидев нашу машину, она помахала рукой, словно приглашая, мы приняли приглашение, остановились и вышли из микроавтобуса. Дом у Ефимовны был не очень большой, но добротный и аккуратный. Было видно, что ему много лет, но он стоял ровно, окна и ставни не перекосило от времени. Забор и ворота, хоть и почернели с годами, но стояли твёрдо, прямо, все доски были на месте.

Начал опять Сергей:

– Доброго здоровья бабушка.

– Спасибо, сынок, а то когда тебе за сотню, добрым здоровье не всегда бывает, – улыбнулась Ефимовна.

Я, аж поперхнулся:

– Сколько, сколько? – потом спохватился и, наверное, с не великого разума добавил:

– Я, конечно, понимаю, что женщин о возрасте не спрашивают, но за сто – это сколько?

Ефимовна смеялась, смеялась заразительно, показывая великолепные белые зубы.

– Женщину он увидел, – пробормотала сквозь смех она, – а поженихаться ко мне у тебя желания не возникло? – и она опять захохотала.

Через несколько минут, отсмеявшись, бабка пригласила нас в дом, и сказала:

– Сначала чайку попьём, потом уж и в загон пойдем, на коровку смотреть.

Пока пили чай с душницей, она рассказала, что ей сто шестнадцать лет, что семьдесят лет назад перебралась жить сюда из Алтайских мест. Мужа похоронила двадцать лет назад, детей нет, живет одна. На хозяйство сил ещё пока хватает.

Пока всё это рассказывала, пристально рассматривала Сергея, на меня внимания почти не обращала.

– Ну что же, пойдёмте, посмотрим на мою кормилицу, – предложила она, когда мы закончили с чаем.

– Но предупреждаю – осторожнее, не болезнь это, а какая-то напасть. Некоторое время я могу это сдерживать, но недолго.

– А вы не простая бабушка, – усмехнулся Сергей.

– Да и ты, я вижу, человек не очень простой, – ответила, улыбнувшись, хозяйка, осмотрев Сергея с ног до головы своими умными глазками.

Загон находился в глубине двора, и пока мы шли к нему, из него не раздалось ни одного звука, в нём было тихо так, как будто он был пустой. А это было неправильно, должны быть звуки, которые издаёт животное в несколько сотен килограммов веса. Насколько я знаю, коровы шумно дышат, переступают с ноги на ногу, просто ходят по загону, топают.

– Я сейчас займусь коровкой, а вы откройте двери и посмотрите, что там делается, но долго не валандайтесь, скоренько давайте, – попросила нас хозяйка.

Подойдя к загону, она встала возле двери, положила ладони на стену и закрыла глаза, через минуту велела:

– Открывайте.

Я сдвинул тяжёлый деревянный засов и открыл дверь, внутрь мы заглянули с Сергеем одновременно.

Эту тварь я увидел сразу же, как только открыл дверь, она сидела на шее у тощей коровы и таращилась белёсыми глазами в дверной проём. Корова, казалось, её не замечала, стояла, наклонив голову, и как будто бы о чём-то думала, потом внезапно пошла к нам, ускоряя шаги. Я захлопнул дверь и задвинул засов, тяжёлый удар заставил содрогнуться весь загон.

– Ну что, ветеринары, успели что-нибудь разглядеть? – спросила Ефимовна, когда мы отошли от стайки.

Я вопросительно посмотрел на Сергея:

– Я думаю, при ней можно, ну а я ничего не смог увидеть, стоит тощая корова посреди сарая, и всё.

– На шее у вашей бурёнки сидит какая-то мохнатая тварь, у неё светлые навыкат глаза, тонкие и кривые ручки, – отрапортовал я.

– Ты, я вижу, тоже ветеринар не простой, – усмехнувшись, заключила Ефимовна, покивав головой.

– Но по тебе этого почему-то не скажешь.

– Что будем делать? Вызовем помощь? Обычно вызываем, – вопросительно посмотрел на меня Сергей.

Я задумался, потом ответил:

– Нет, сами будем снимать эту заразу с коровы. Сама по себе эта дрянь нам не опасна, я ничего такого не чувствую, думаю, мы с ней справимся. На данный момент корова – это её оружие, значит, нам надо эту тварь лишить её оружия, – начал рассуждать я. А когда Сергей захотел вставить какое-то, по всей вероятности, язвительное замечание в мои размышления, я поднял указательный палец, останавливая его: