Андрей Пучков - Дом для призрака

Над широким берегом Дуная,

Над великой Галицкой землей

Плачет, из Путивля долетая,

Голос Ярославны молодой:

«Обернусь я, бедная, кукушкой,

По Дунаю-речке полечу

И рукав с бобровою опушкой,

Наклонясь, в Каяле омочу…»

– Конечно, с детства это слышал.

«Оба-на. Действительно слышал и помню. Память, что ли, возвращается?» – удивился я.

– То есть вы хотите сказать, что мужчина, который мне вчера открыл дверь и встретил в фойе…

– Волк, оборотень, – опять закончила она за меня мысль.

– А Николай Николаевич…

– Тоже оборотень, – опять продолжила она, – но уже медведь…

– Тогда Семен Семёныч тоже очень похож на оборотня-медведя, – заключил я.

«Интересно, и почему этот бред меня не удивляет?» – вздохнул я про себя.

– Верно, на медведя, но он не оборотень, он берендей. Вкратце поясню: берендей – это колдун-оборотень, оборачивающийся бурым медведем. В отличие от оборотня, ему не надо для обращения пересекать какую-то условную границу между людской сущностью и звериной. «Оборотиться», «обвернуться», или в буквальном смысле перекувыркнуться через что-то. Например, через пенёк, какую-нибудь ветку, верёвку или двенадцать ножей, воткнутых в землю, что, в общем-то, применительно к ножам, не очень-то и удобно. Берендей же просто становится медведем по своему желанию.

– Теперь понятно, почему мне всё время хотели оторвать руку – силы в них, конечно, немерено.

Мария Николаевна улыбнулась.

– Я думаю, что теперь они будут здороваться с Вами нормально, по-человечески, поверьте, они умеют соразмерять свои силы.

«Да нет! – мысленно не согласился я с ней. – по-человечески они здороваться уже никогда не будут… А вот странно, почему я до сих пор сижу здесь, почему не начал визжать, брызгать слюной, метаться и орать, что тут все сумасшедшие? И почему, всё ещё не убегаю?.. А потому, – закончил я свою мысль, – что у меня в доме живёт семь непонятных тварей, которые меня мало того, что не удивляют и не пугают, а ещё и забавляют! Да чего там греха таить, кормят!»

– Скажите пожалуйста, – вновь начал я, – а вот девушка, которая заходила, она что, тоже оборотень?

– Нет, наша Светочка не лиса, как вы, скорее всего, подумали – она ведающая или ведунья, ну или, совсем уж по-простому, ведьма, как, впрочем, и я. Кстати, она моя помощница, очень перспективная девушка, а вот её подруга Ниночка – чистокровная лисичка.

Я молча сидел и смотрел на неё: «Они ведьмы. Надо же. Начальница и помощница… И лисичка… И волки… И медведи… Колдуны. А почему бы мне всё-таки не побегать и не поорать? Такой случай подвернулся. Самому не придётся до психушки добираться!»

Но вместо этого я сказал:

– Понятно, – и улыбнулся. Я помнил, что у меня дома живут семь тварей.

Она ещё мне о многом рассказывала, хорошо, что кресло было удобное, а то от длительного сиденья я бы, наверное, устал. Когда чайник остыл, опять пришла Света, забрала остывший и вместо него поставила горячий, точно такой же. Причём я ясно видел, что Мария Николаевна не нажимала никаких кнопок, не производила каких-то ещё действий, чтобы вызвать Свету. Просто та зашла и поменяла чайник, как будто знала, что он у нас остыл. А может и знала! Ведьмы! Что с них возьмёшь?

На обед пошли втроём: я, Мария Николаевна и Светлана. На первом этаже был неплохой буфет, куда привозили готовые обеды, их оставалось только разогреть, на вкус очень даже неплохо.

В небольшом зале, отделанном темными деревянными панелями, стояло пять столиков, кроме них, возле стойки бара стояло ещё четыре высоких стула. В баре продавали несколько сортов пива, всевозможные молочные коктейли, выпечку и много ещё чего. За столиком кроме нас никого не было, и я против своей воли постоянно поднимал глаза на Светлану. У меня не было выбора, она сидела напротив меня. Похоже, ей нравилось то, что я всё время на неё поглядывал, так как блузка у неё вдруг оказалась расстёгнута на несколько пуговиц и было видно больше, чем надо. Мне показалось, что дальше её расстёгивать некуда, дальше начинались джинсы. С трудом поев и чудом не подавившись слюной от такого зрелища, я уткнулся в стакан с чаем и делал вид, что очень им увлечён.

Надеюсь, я не покраснел. А Мария Николаевна делала вид, что ничего не замечает, у неё у самой-то, честно говоря, рубашка была застёгнута не на все пуговицы и тоже было на что посмотреть, и это «что» было, наверное, покруче, чем у Светланы.

Когда мы уже собрались уходить, в буфет ввалился и подсел к нам Семён Семёныч, который с удовольствием сообщил, что он только что вернулся из больницы, куда вчера увезли Игорька. Медики определили, что тот всё-таки ушиб свою головушку до состояния сотрясения. Когда же врачи его спросили, каким образом и в результате чего он получил травму, Игорёк всё честно им рассказал. Тут Семён Семёныч захохотал.

– Прикинь, Саня, Игорёк рассказал врачам, что увидел чудовище на столе в своём кабинете, а поскольку он был трезвым и, как показали анализы, даже не обкуренным, ему вызвали психиатра. Он опять заржал и чуть не опрокинул стол, поднимаясь, так смеясь и ушёл, не забыв прихватить со стола кусок черничного пирога, который не успела доесть Светлана.

– Теперь ему к нам дорога заказана, – промурлыкала Мария Николаевна.

– Почему? – удивился я.

– Видите ли, Саша, его покровители – высокопоставленные люди, но даже они не знают, чем мы тут занимаемся. Они знают, что у нас высокие зарплаты, и не более того. Его взяли, чтобы лишний раз с ними не ссориться, легче взять. Такова система, но когда дело касается серьезных вещей, с нашей конторой лучше не связываться. Всё это подвернулось очень кстати, где надо покажут справочку от психиатра и всё! Куда уж серьёзнее, псих на ответственной государственной службе.

– Но он же не псих, он действительно видел.

– Псих у нас только один, и он только что стырил у меня пирог, – пробормотала Светлана и уже громче добавила:

– Да, он не псих. Но знаем об этом только мы, о чём, разумеется, никому не скажем.

И она, откинувшись на спинку стула, потянулась. Глядя на неё, я аж дыхание задержал: «Вот зараза! Ты посмотри, что творит… Блин… Но как смотрится-то, а! – думал я, глядя на её желтую блузку и то, что было под ней, а под ней было за что… – Что-то я слишком много стал разговаривать сам с собой. Значит, наверное, скоро поеду вслед за Игорьком!»

После обеда я ходил по разным кабинетам, где мне рассказывали про всё, чтобы ввести в общий курс дела. Я побывал в так называемой оружейной комнате, где хранились приспособления для встречи с духами или призраками. Как я уже успел понять, их каждый называл по-своему, как хотел. В оружейке находился и активатор для насыщения воды водородом.

Оружейная комната находилась на втором этаже, и заведовал ею Анатолий Викторович, здоровый мужик среднего роста, примерно пятидесяти пяти-пятидесяти восьми лет. Он показал, как пользоваться «маузером», «гранатой» и «мечом», как перезаряжать их. В «Маузере» из рукоятки извлекалась батарея и заменялась на новую, ствола, как я уже говорил, не было, вместо него имелась вертикальная прорезь, сквозь которую выбрасывались молекулы водорода. Сверху имелось отверстие для залива «водородной воды». Заливалось граммов семьдесят. На рукоятке что-то вроде курка – нажимаешь, цепь замыкается, и начинается реакция. Молекулы водорода высвобождаются и под давлением выбрасываются лучом метров на десять. Одна батарея обеспечивает минут пятнадцать непрерывной работы.