Анна Попова - Тайна Шипки, или Загадка семьи следователя Железманова

– Здравствуйте, меня зовут Иван Васильевич, я следователь, мне надо было поговорить с Кириллом Петровичем, он пригласил меня домой.

– К сожалению, вы опоздали, – вздохнула вдова. – Господу было угодно призвать его к себе.

– Скажите, он сегодня или вчера на здоровье не жаловался?

– Нет, он вообще никогда ничем не болел. Говорил, что у него сибирское здоровье.

Зазнаев оглядел комнату.

– Что вы ищете? – недоуменно спросила женщина.

– Я сам не знаю, что я ищу, но мой опыт подсказывает, что если мне нужен человек как свидетель и если он, не успев дать мне показания, уходит в мир иной, то к этому нельзя отнестись без внимания, – ответил Зазнаев. Неожиданно он нагнулся и из-под кресла достал лоскуток ткани. Это был скомканный носовой платок, по цвету и качеству ткани очень напоминающий тот, который был найден в вагоне рядом с телом будущего владельца ватноделательных фабрик.

– Чей платок? – показал он находку женщинам.

– Дуня, это ваше? – спросила женщина.

– Нет, барыня. У меня другой.

– Это тоже не мой, – отрезала женщина. Это было похоже на правду, такие, как она состоятельные, дамы обычно держали при себе платочки, украшенные вышивкой или кружевом, а тут был весьма аскетичный клочок ткани.

– Может тогда покойного?

– Нет, мужу я другие покупала. У него все платки с инициалами были, а тут никаких букв нет.

– Может его тот мужчина обронил? – неожиданно произнесла Дуня.

– Какой мужчина? – насторожился Зазнаев.

– К нему посетитель приходил. Около часа назад. Я им выпить и закусить приносила.

– Описать его можете? Рост? Возраст?

– Возраста он солидного, моложе, конечно нашего господина, но и не мальчишка, лет 50 ему. А вот росту не очень удачного, невысокий такой. Но не худой, да и толстым я бы его не назвала.

– Одет как?

– Хорошо одет, пальто дорогое, шапка тоже.

– Может что-то говорил?

– Да не помню я, барин, – девушка опять зашлась в рыдании. Становилось ясно, что сегодня с ней беседовать – дело бесполезное. Вряд ли горничная очень уж любила хозяина, скорее деревенская девушка, пришедшая в город на заработки, просто тоже испытывала суеверный страх перед смертью. Такое и сегодня не всегда легко принять – был человек и нет.

– Собачка пропала, – неожиданно произнесла вдова.

– Какая собачка? – не понял Зазнаев.

– Вот тут на камине стояла фигурка собачки, каслинское литье. Муж любил металл, он ведь сам всегда с ним работал, у него была сеть железно-скобяных магазинов, а недавно еще новый магазин открыл – решеток и кроватей, поэтому и каслинское литье тоже очень ценил.

– Какой размер?

Женщина ладонями показал размер фигурки, в карман ее не сунешь, но в небольшой саквояж вполне.

– Да, и еще у мужа на пальце было всегда кольцо, его я тоже не вижу, – спохватилась женщина.

– Портмоне у него было?

– Да, он его всегда носил во внутреннем кармане.

Следователь подошел к телу и провел рукой по тому месту на сюртуке, где обычно бывают карманы, потом отогнул край одежды и запустил руку в карман.

– Пусто, – констатировал он, а затем спросил: – Как вы думаете, в портмоне у вашего мужа много могло быть денег?

– Я точно не знаю, но обычно он носил при себе двести-триста рублей.

– Покойный курил, него был портсигар?

– Да, конечно, – несколько недоуменно ответила вдова. – Какое все это имеет значение, если муж умер?

– Он его носил в кармане?

– Да, он всегда был при нем. Муж курил много, иногда одну от другой прикуривал. Врач пытался уговорить его курить меньше, а он только отмахивался: «Не зря наш царь-батюшка Петр эту штуку в Россию привез и к курению приучал народ российский, табак, он думать помогает». Поэтому обычно портсигар у него лежал в кармане.

– Опишите его, – попросил следователь, а потом пояснил: – Портсигара тоже нет в карманах, возможно, его похитили вместе с портмоне, кольцом и собачкой.

– Ну такой плоский, серебряный, в углу веточка дуба. Там еще один листик немного погнулся, и, кажется, в углу немножко поцарапано было. Вы бы не могли нас покинуть? Поверьте, нам всем сейчас очень тяжело, а тут вы еще со своими расспросами.

Следователь понимал эмоции женщины, однако повернуться и уйти он не мог. Зазнаев только прекратил задавать вопросы и пошел искать дворника, чтобы он сходил за городовым, а тот вызвал полицейского врача. Налицо признаки нового преступления. Конечно, надо дождаться заключения врача, допросить свидетелей, но следователь уже не сомневался, что неизвестный отравитель побывал и здесь. Значит, он не поехал дальше казанским поездом, значит он вышел в Рязани и он в городе.

Касимов, середина февраля 1910 г.

Следователь Рязанского окружного суда по Касимовскому уезду Петр Андреевич Железманов не любил февраль. Единственное, что его радовало в этом месяце – так это то, что он был короткий и последний в череде зимних месяцев. Обычно к февралю все прелести, которые может нести в себе русская зима: красивые заснеженные пейзажи (а следователь увлекался живописью), катание на коньках, зимние праздники – приедались или были исчерпаны. Хотелось тепла, зеленой травки, голубого неба. Всего этого Петр Андреевич ждал с нетерпением художника. И эта зима не была исключением. Отрывая очередной листок календаря, молодой человек практически каждый день не мог сдержаться, чтобы не перелистать несколько страничек вперед, словно прикидывая, сколько еще ждать до весны.

Главным событием этой зимы у него стала покупка нового дивана в спальню, которая одновременно выполняла обязанности кабинета. Там у стены стоял старенький диван, сидючи на котором в компании с верным котом Тимофеем Петр Андреевич не раз размышлял над очередным делом. Однако диван был более чем заслуженным. То, что он скрипел как дряхлый старик, еще можно было пережить, но вот то, что из него стали выскакивать пружины и, опускаясь на кожаную поверхность, можно было уколоться, – вот с этим мериться уже было нельзя. Поэтому Железманов договорился с владельцем квартиры, что тот на некоторое время снижает квартирную плату, а он покупает новый диван. Петр любил красивые вещи. Как художник он умел ценить красоту во всем: в природе, в повседневных вещах. Он всегда вдумчиво выбирал вещи для гардероба, давал по этому поводу советы сестрам. И если разница в цене не была слишком разительной, предпочитал более изящное и качественное изделие. При этом у него был прекрасный художественный вкус, поэтому даже приказчики в лавках не стремились подсунуть ему вульгарные, но модные вещи. Диван тоже был выбран из соображений разумного сочетания практичности и изящества по каталогу в одном из магазинов в торговом доме Дьяконова на Соборной улице.