Мария Фомальгаут - Кошк и Солнц

– Не, мам…

– Ну что ты, я ж для тебя старалась…

Майк отталкивает стакан, отскакивает, бросается прочь в окно, распахнутое в лето, благо, первый этаж, – бежит через лужайку за домом, прочь, к лесу, от этого страшного, что мама улыбается так нехорошо…

Выстрел.

Еще.

Еще.

Это еще что, это новенькое что-то, обрывки голосов за спиной, чего палишь, хоть бы позвала его лучше, да ни фига бы он не послушался…

Кто-то бежит за Майком, сильный, быстрый, это папа, не догонит, не дого… чер-р-рт, земля ставит подножку, хватает ногу корягой, папа прицеливается, – не надо, не надо, не надо…

Что-то прыгает на папу, нескладное, голенастое, визжит, простреленное, Майк подскакивает, бросается к лесу, ночи нет, но хоть лес укроет…

– Лайк… Лайк?

Это Майк.

Лайк молчит.

И лес молчит.

Лайк, должно быть, сломался.

Лес не сломался, лесу положено молчать.

Майк идет к городу, купит там себе другого Лайка взамен сломанного, Майк уже большой, Майк уже знает, как это делается…

Набирает номер.

– Здравствуйте, я хотел бы заказать…

…объект зафиксирован в километре от города, диктую координаты для ликвидации…

– Вы убили меня… зачем?

Так пугаюсь, что даже не могу ответить – вы с ума сошли, никого я не убивал.

– Я не…

– Вы убили меня!

– Но я…

– Я доверился вам… а вы… вы…

– Позвольте, позвольте, давайте все по порядку… – стараюсь успокоить незваного гостя, понимаю, что это будет не так-то просто, если не сказать – невозможно.

– Да вы сами… сами посмотрите на это… – он показывает полупрозрачные руки, скользит по комнате, проходит сквозь стены – чопорный господин в чем-то старомодном, стимпанковском, жилетно-фрачно-цилиндровом, и в то же время в этом жилетно-фрачном прослеживается что-то из века айфонов и нейлоновых рубашек…

– Ну что это такое? И как это понимать?

Снова проходит сквозь стену.

Осторожно догадываюсь:

– Вы… вы умерли.

– Как вы догадались…

– Но…

– Это вы… это все вы…

Начинаю вспоминать…

– …вы правда можете отправить меня куда я захочу? – говорит спокойно, вежливо даже, но за этой вежливостью проскальзывает какое-то презрение ко мне, как будто я пыль с его лакированных ботинок, не больше.

– Да, совершенно верно.

Дальше он задает вопрос, которого я не понимаю. Я не так хорошо знаю и чувствую человеческий язык, чтобы осознать вот такое… сколько… сколько чего… почему он должен мне сколько-то там чего-то там, ведь я ничего у него не прошу.

Он тоже не понимает меня, как это ничего не прошу, я должен просить, я обязан просить, этого просто быть такого не может, чтобы я ничего не просил…

Понимаю, что смертельно обижу его, если не попрошу… что? Наугад показываю на круглое и блестящее, даже вспоминаю слово – клок, хотя хочется назвать его – чк-чк-чк-чк-чк – и где-то там в глубине этого чк-чк-чк еще немножко ж-ж-ж и ш-ш-ш.

Он вскидывается, оскорбленный до глубины души.

– Вы… да как вы… да как вы смеете? Да вы хоть знаете, сколько… сколько…

И вот опять это – сколько, чего сколько, не пойми, чего… Он в гневе уходит прочь, понимаю, что я обидел его не на шутку.

Он возвращается, когда я его не жду, да я никогда никого не жду, они приходят сами из ниоткуда…

– Будь по-вашему, – он нехотя протягивает мне чк-чк-чк-чк – безумие… реликвия…

Беру чк-чк-чк-чк, спрашиваю, куда, вернее, в когда он хочет.

Он называет какое-то количество чего-то, я не могу понять – чего, каких лет, каких оборотов вокруг звезды, так их было не тысяча восемьсот, а гораздо больше…

Объясните хоть как-нибудь – умоляю я – поймите хоть как-нибудь, – умоляет он, и чем дальше, тем больше я чувствую, что мы друг друга не поймем, мы слишком далеки друг от друга, как будто даже само время у нас разное…

– Вы сделаете это, – не выдерживает он, – вы вернете меня туда… в империю, над которой никогда не заходит солнце…

Спохватываюсь.

Ну, конечно же.

Все так просто.

Никогда не заходит солнце…

– Будет исполнено, – говорю я, – сию минуту.

– Вы обманули меня.

– Я сделал все, как вы просили.

– Вы убили меня.

– Я не… – хочу сказать, что я его не убивал, спохватываюсь, говорю, – я не хотел вас убивать…

– Тогда какого… какого черта? Где я нахожусь, в конце-то концов?

– Я могу показать вам…

– Так покажите… немедленно!

Он вздрагивает – когда видит свои высохшие останки под палящим солнцем в раскаленной пустыне, он не хочет этого видеть, я чувствую его сбивчивые мысли – какого черта, как, почему, где величайшая в мире столица, где корабли, груженые золотом, плывущие из дальних краев, где чужеземцы, закованные в оковы, согнувшиеся в почтительном поклоне, где…

– Когда… когда это… – он показывает на выжженную пустыню, – когда это… было?

– Будет, – поясняю я.

– Будет?

Я пытаюсь показать ему бесконечно далекие времена, когда мертвая земля прекратит свой стремительный бег вокруг самой себя, застынет, подставляя звезде выжженную пустошь – над которой никогда…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.