Мария Фомальгаут - Часы, намазанные на хлеб

© Мария Фомальгаут, 2016

© Мария Фомальгаут, иллюстрации, 2016

ISBN 978-5-4483-1506-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Друг мой, – дядюшка многозначительно посмотрел на меня, – скоро мы станем богаче самой королевы.

– Конечно, дорогой дядюшка.

Я вежливо кивнул. Когда у моего дядюшки начинались припадки, с ним было лучше не спорить – я готов был согласиться с любым его утверждением.

– Можешь не сомневаться, Чарли, скоро мы выкупим не только наше поместье, но и половину всех деревушек в этой местности.

– Несомненно, дорогой дядюшка.

– У нас будет столько золота, сколько не снилось нашим банкирам.

– Ну, разумеется.

– Ты что, издеваешься надо мной? – дядюшка нахмурился.

– Что вы, ни в коей мере.

– Тогда почему ты хотя бы не спросишь, каким образом твой дядюшка собирается сделать нас богаче Ротшильдов и Рокфеллеров вместе взятых?

– Именно об этом я и хотел спросить.

– Если бы хотел, то уже и спросил бы, – проворчал дядюшка. Я окончательно убедился в том, что дядюшка не в духе, и лучше не утомлять его разговорами. Странное дело, пять минут назад я дорого бы дал за то, чтобы, наконец, вежливо проститься с дядюшкой и отправиться в клуб. Но теперь мне становилось не по себе при мысли о том, что дядюшка так и не расскажет мне свой план – каким бы безумным он не был. План… и дядюшка тоже.

– Ну ладно… слушай. Вернее, смотри, – с этими словами дядюшка открыл один из ящиков массивного дубового стола и достал старинную карту, – ты ничего не замечаешь, друг мой? – спросил он, когда развернутая карта легла передо мной на стол.

Я внимательно осмотрел очертания материков, но не обнаружил ничего подозрительного. Соединенное Королевство было на своем месте, и Лондон стоял на Темзе, как всегда.

– Честно… я ничего не замечаю, дорогой дядюшка.

– И неудивительно, друг мой. Я вообще удивляюсь, как ты по утрам находишь свою голову, а когда приезжаешь ко мне, находишь дверь. Ты никогда не замечаешь очевидных вещей, которые лежат прямо перед тобой…

Меня передернуло. Я уже привык к резким высказываниям дядюшки, но на этот раз мне показалось, что я вскипаю.

– Вот, – я ткнул пальцем в розу ветров, просто чтобы позлить дядюшку. Последний же оторопело вытаращился на меня, как будто я сказал что-то возмутительное. В памяти послышался голос матери – как ты ведешь себя, Чарли!» и бормотание бабушки, что вот в их-то времена молодежь и позволить себе такого не смела…

– Молодец, Чарли, – дядюшка прямо-таки просиял, обнял меня за плечи, – молодец. Я знал, что ты что-нибудь да и соображаешь, правда, редко. Ну-ка, посмотри повнимательнее, чем украшена роза ветров?

– Золотой рамкой, – ответил я как можно спокойнее.

– Вот именно. Ты посмотри, дорогой мой Чарли, – в Атлантическом океане между Африкой и южной Америкой находится огромный золотой остров!

– Дорогой дядюшка, уж не хотите ли вы…

– …да, Чарли. Именно так. Завтра мы отправляемся в дорогу.

Мне стало не по себе. Мой дядюшка был не только сказочно безумен, но и сказочно богат – а это значило только одно: ему ничего не стоило завтра же снарядить свой лучший парусник к далеким берегам. Нужно было что-то сделать – прямо сейчас, немедленно, отговорить дядюшку от рискованного шага.

– Но… дорогой дядюшка, позволю заметить, на этот раз вы увидели далеко не всё.

– Гхм… и что же, по-твоему, я упустил?

– А вот. Обратите внимание, дорогой дядюшка, что за зверь венчает розу ветров?

– Гхм… похоже на дракона.

– Вот именно! На дракона. И как, по-вашему, в ы собираетесь вступить в схватку с огромным чудовищем?

– Как хорошо, что ты заметил это, Чарли. Думаю, если мы подберемся к чудовищу с юга…

– …и вы думаете, дракон не почует нас и не развернется, пока мы будем дробить золотую раму и добывать золото?

Дядюшка задумался. Казалось, он почти готов отступить, отказаться от безумной затеи хотя бы на несколько недель, пока не придумает, как одолеть крылатого змея. Но, к моему немалому сожалению, безумный родственник тут же хлопнул себя по лбу:

– Чарли, что ты мелешь чушь! Этот дракон сделан из чистого золота, как он может причинить нам вред?

– Дядюшка… а вам не жалко уничтожать такое великолепное произведение искусства? Честное слово, эта роза ветров встанет на одну доску с такими чудесами света, как пирамиды Гизы и висячие сады Семирамиды…

– Не беспокойся, друг мой, уж не думаешь же ты, что дядюшка перетащит домой всё золото с острова, размеры которого превышают размеры нашего острова?

– Но ведь за нами потянутся и другие искатели приключений…

– …они не доберутся. У них не хватит мужества и безрассудства добраться сюда.

– Даже если сюда попадут один-два человека… корабли, доверху груженые золотом, поплывут в Королевство… золото обесценится, мы станем свидетелями самого крупного банковского кризиса за всю историю.

– Не беспокойся, Чарли. Никто ничего не узнает.

– Но… вам придется объяснять, откуда вы взяли так много золота.

– Друг мой, я и не собираюсь его брать.

– Но…

– …мне достаточно будет съездить туда и увидеть это… Чарли, разве ты не хочешь увидеть эту красоту своими глазами?

Я хотел ответить, что лучше бы провел вечер в клубе или у Кингс-Роудов в компании хорошенькой Бесси – но дядюшка явно ждал от меня другого ответа.

– Разумеется. Но… ведь мы отправимся в путь не одни, с нами будут матросы, капитан…

– Друг мой, неужели ты сам не догадаешься, как я собираюсь решить эту проблему?

Меня передернуло. Я знал, что мой дядюшка безумен, но даже представить себе не мог, что он будет расчетливо и методично избавляться от членов экипажа.

– Нет… честное слово… нет.

– А если подумать?

– Всё равно… нет.

– На самом деле всё очень просто, проще, чем ты думаешь. Мы отправимся в путь вдвоем. Ты и я.

– Но… это же безумие.

– Друг мой, так говорили о каждой великой идее. Когда-то люди не верили, что могу пересечь океан…

Домой в тот вечер я вернулся в смешанных чувствах. В моей голове отчаянно спорили наперебой два голоса – голос покойной матери и голос покойного отца. Мать умоляла меня не совершать безумного поступка и остаться дома – отец же напоминал, что дядюшка отличается вспыльчивым нравом и может лишить меня наследства, если я откажусь плыть с ним. Стоит ли говорить, что я провел беспокойную ночь, и задремал, только когда в окно брызнули первые проблески рассвета?

Проснулся я после полудня, позавтракал в постели, – я не мог набраться мужества встать и начать этот день, который обещал быть судьбоносным. Я отчаянно надеялся, что дядюшка забудет про свою безумную затею, и в следующий четверг я как ни в чем не бывало приду к нему на чашку чая.