Деннис Шмитт - Золото под ногами. Книга 1

Мистер Робинсон наконец выбрался наверх и сел рядом, посматривая за действиями Даниэля.

– Вот этот мыс, до него идем, – показал он на экране.

– У вас есть карта течений и ветров в озере, сэр? – спросил Даниэль.

– Да, уже загружена, переключайся в этот режим, – дед снова ткнул пальцем в экран. Вдвоем они составили маршрут, Стэнли вернулся на борт и смотал швартовые веревки. Двигатель шумно прогревался.

– Стэн, закрепи швартовые на рейлинг и следи за кранцами, – скомандовал Леманн.

– Есть, кэп, – ответил Камински и шепотом добавил, – Что это за хреновины, умник?

Даниэль взглядом показал на кормовые обвесы и дал малый вперед. Выход из марины относительно лодки уходил влево. Ветра почти не было, и Леманн повел яхту под углом. Места для разворота носа не хватало, поэтому он пару раз останавливался, включал задний ход, выкручивал штурвал влево, давал сильный импульс ходом вперед, забрасывая корму в обратную сторону и так, развернувшись почти на месте, вышел на простор озера.

Через семь километров напротив Бельмонта подул крепкий боковой, переходящий в попутный ветер с моря, и Чарльз запретил жечь топливо. Камински остался за рулевого, а Даниэль натянул перчатки и пошел ставить паруса. Видя некоторое замешательство, Чарльз решил вмешаться.

– С чего начнешь, парень?

– С мейна 15 15 Мейн – основной парус на яхте , сэр.

– Молодец, ослабляй топенант 16 16 Топенант – верёвка, которая идет от топа мачты к свободному концу гика. Служит исключительно для того, чтобы гик не упал под своим весом, если мэйн убран. При постановке парусов топенант немного ослабляют, чтобы он никак не влиял на работу мэйна , ту штуковину внизу и раскрывай чехол, фал 17 17 Фал – это верёвки, которые производят действие в вертикальной плоскости будем выпускать отсюда.

– Есть, сэр.

Также Чарльз помог разобраться со стакселем 18 18 Стаксель – передний парус и закрепить фалы. Паруса мощно хлопнули, наполнились ветром и подхватили яхту. Соленые брызги полетели в лицо, и мистер Робинсон улыбнулся.

– Ладно, вроде не совсем пропащие. Стэн, что у тебя там в пакетах, тащи наверх. А у тебя Даниэль, есть во что переодеться?

– Так точно, сэр.

– Хорошо, иди в каюту переодевайся, сухая одежда в море самое главное.

– Есть, сэр.

– И можешь звать меня Чарльз.

Вернулись в марину они затемно, немного пьяные и довольные. За обедом и последующим виски Чарльз перечеркнул их маршрут до Палавана, натыкал носом в розу ветров и направления течений. Согласно его настоятельной рекомендации, вначале нужно будет дойти до Новой Каледонии, там передохнуть и идти попутными течениями и ветрами до Новой Гвинеи. Там забрать в Порт-Морсби третьего члена экипажа. После пройти по индонезийскому коридору до острова Сулавеси, повернуть на север и, через Малаккское море, выйти на Филиппины.

Парни не спорили, дело было сделано – мистер Робинсон сдал им Арго в аренду.

Санчес привык экономить, но даже самый дешевый перелет из Турции в Новую Гвинею через поисковый сайт авиабилетов обошелся в тысячу долларов и стоил ему практически всех личных финансов. Даниэль перед отъездом снял с карты и дал ему, на всякий случай, две тысячи евро. Чернов брал неохотно, по настоятельному требованию друга, и только на сохранение, обещал не трогать их без крайней необходимости. После отъезда Даниэля, Санчес основательно облегчил свой рюкзак, оставил только разрешенные для ручной клади десять килограммов веса. Затем он купил билет на автобус до Антальи. Первый из тройки рейсов до Порт-Морсби начинался оттуда.

Предвкушение новых стран и перелетов будоражили Санчеса, на его лице играла улыбка. В последний день в Мармарисе он решил погулять по набережной и заодно попрощаться с их шкипером Алексом. Прощание немного затянулось – капитан достал литровую бутылку водки из старых запасов и разлил по сто грамм на удачу. Затем добавил вторые сто грамм, чтобы не хромать на одной ноге, а браво шагать на двух. Третья порция была из-за любви Бога к Троице, а четвертая, потому что у телеги четыре колеса, и это правильно. Санчес со всем соглашался, но после телеги пожал шкиперу руку, сослался на время и, немного пошатываясь из-за качки, пошел за вещами.

Дорога к отогару, автовокзалу Мармариса, провела его через тесный уличный рынок. Этот рынок по известному только местным жителям распорядку появлялся ночами и исчезал каждый вечер, возникая на следующий день на новой улице. Мимо Чернов не прошел. Изрядный сверток с сырными горячими лепешками, жареными фисташками, белым тягучим сыром и бутылкой свежевыжатого апельсинового сока утяжелил его руки. Отдавая последние лиры улыбчивым торговцам, Санчес продолжал экономить. По опыту Домодедово он представил цены в других международных аэропортах и готовился протянуть почти двое суток перелетов и стыковочных ожиданий на турецких запасах.

Через пару часов езды по прибрежной трассе с плавным покачиванием на отвесных поворотах Чернов уснул. Еще через четыре часа автобус довез его до отогара Антальи. Молодой водитель вежливыми похлопываниями по плечу растолкал Санчеса и проводил к выходу. Спросонья, в темноте, Чернов не сразу понял, что нужно от него шоферу. Остальные пассажиры быстро разошлись, и мужчина спрашивал, куда нужно ехать Санчесу дальше. Узнав про аэропорт, водитель проводил Чернова к остановке автобуса номер 600 и пожелал в национальной манере «доброй ночи и здоровья ногам».

Пересадка в Катаре, в аэропорту Хамад заняла меньше часа. Прямые трансферные коридоры вывели к выходу на его второй пересадочный рейс в Манилу. Санчес старался не отставать от групп других более опытных туристов. Так, в компании он дошел до длиннющей, как российская граница, пестрой очереди из тысяч людей. За воротами, у стационарного перехода, их ждал огромный белый самолет с красной надписью на борту.

Чернов признал несколько русскоговорящих туристов. Земляки выделялись не столько лицом, сколько старательной манерой одеваться под европейцев, но почему-то всегда более ярче и богаче, и в итоге далеко от образца.

– Здравствуйте, вы из России? – улыбаясь, спросил он у одной молодой пары, – Отдыхали здесь или тоже с пересадкой?

– I am from Ukraine 19 19 (англ) Я из Украины , – по слогам, как в школе, отчеканил мужчина и отвернулся.

– Pardon 20 20 (франц) общепринятое извинение , – ответил Чернов и отошел. За Крым конечно было не удобно.

Обслуживание на катарских авиалиниях, питание и удобства почти десятичасового перелета до Манилы были невероятными по сравнению с недавним рейсом из Новосибирска в Москву. Санчес летел на другую половину планеты в столицу островного государства. Его представление о тяжелых перелетах в отдаленные уголки Земли рушились о комфортные кресла, вкусную еду, дорогой алкоголь и индивидуальные медиаплееры.