Алексей Свитков - Приют отверженных

© Алексей Свитков, 2021

ISBN 978-5-0053-7646-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

– Стоило пойти длинной дорогой, – тревожно проговорил Глеб Антонов, когда свет в лесу стал меркнуть. – Скоро ночь, а бродить в темноте по зарослям совсем не хочется, долго ли еще до этого места Филин?

– Не могу сказать, уверен близко, скоро придем, – спокойно ответил напарник. – Возможно свернули в неправильном месте, короткой дорогой ходил один раз и очень давно. Дом найдется, и мы сможем спокойно поужинать и заночевать. – Филин не смог скрыть ехидной улыбки, глядя на напарника. – Боишься темноты друг?

– Опасна не тьма, ее я не боюсь, – Антонов покосился на приятеля. – Многие твари охотятся ночью, не хочу стать чьим-нибудь ужином.

– Рядом с болотом на километры никого нет, – проговорил Филин, стараясь успокоить друга. – Мы давно не встречали кабана или оленя, ловим только зайцев, белок и птиц подстреливаем. Всё крупное мясо обитает на юге острова или в центре, сюда забредает очень редко, потому зубастые и клыкастые тоже ушли.

– Но тот жуткий звук позапрошлой ночью, помнишь, всем лагерем слышали, что в лесу выл зверь.

– Помню, – кивнул Филин, соглашаясь. – скорее всего это был волк-одиночка, они часто бегают где попало в поисках падали или легкой добычи.

– Возможно волк не один, – пробормотал Антонов, но тут же щелкнул себя по лбу улыбаясь. – Вот я пень с ушами, звуков от большой стаи доносилось бы много.

– Нет, не только поэтому, – ответил напарник. – Просто я встретил этого хищника около недели назад, ставил силки на зайца, поднялся и увидел красавца в паре десятков метров от себя. От неожиданности матюгнулся и попятился, а волк стоял на месте не двигаясь. Светло-серый, матерый, не молодой, глаза желтые, умные, смотрели исподлобья не отрываясь. Я пропотел мгновенно, почувствовал, как ноги и руки затряслись, но быстро успокоился несколько раз глубоко вдохнув. Потянулся к оружию, но даже не успел достать, когда серый развернулся и молча скрылся в лесу.

– Почему раньше не рассказал? – удивился Антонов, с неодобрением глядя на напарника.

– Не хотел пугать особо впечатлительных, – ухмыльнувшись ответил Филин. – Правда волки представляют опасность в редких случаях. Их выбор падает на наименее опасную добычу, они предпочитают охотиться на старых, травмированных или больных.

– И все же жутко осознавать присутствие бегающих рядом зубастых тварей, бредя по открытой местности ночью, – Антонов скрестив руки на груди спрятав худые пальцы под мышками. Бледное от недоедания лицо с подглазными темными кругами, с выступающей синеватой веной на лбу странно исказилось и сморщилось. Настороженный взгляд светло-зеленых глаз стал шарить по округе, всматриваясь в темноту. Тело скрючилось и съежилось, со стороны напоминая мальчишку, крадущегося ночью за яблоками в чужой огород. – Надеюсь мы не заблудились и скоро найдем укрытие.

Филин улыбнулся, наблюдая за реакцией друга. Хотел продолжить разговор, пугая кровавыми подробностями нападений хищников в прошлом, но не стал, переживая за впечатлительного напарника. Страх не беспокоил, лишь легкое чувство тревоги появилось внутри, когда стало понятно, что вовремя дойти не получится. Обычно Филин выходил заранее, брав побольше припасов двигался обходным, длинным путем, минуя лес и болота. Ходил один, считая, что напарников брать ни к чему, только тормозят. Но только не сейчас, Антонов страховал на случай нападения или засады со стороны враждующих групп.

Вышли поздно, не успевали и потому пошли короткой дорогой, через незнакомый лес. Дело, толкающее на риск, не могло ждать. Люди в его лагере на протяжении многих месяцев, потратив не мало сил нашли то, что лежало сейчас у Филина в кармане и это необходимо было вовремя передать друзьям.

– Знаешь, может карту набросать, – проговорил Антонов, вырвав напарника от тревожных мыслей. – Бумага есть, для самокруток накопил, карандаш у Палыча попросим. Прогуляемся в светлое время по лесу, протопчем дорожку, нарисуем пометки, и в следующий раз не станем переживать как сейчас. А то у меня чувство такое будто мы прошли наш домик стороной.

– Нельзя Глеб, – резко прервал напарника Филин, осуждающе взглянув на него. – Только единицы знают про наше секретное место. Нарисовав карту, под угрозой окажутся друзья из обоих лагерей, в том числе и мы.

– Я понял, – закивал Антонов. – Никто и ничего не рисует, все можно запомнить, пройдя по маршруту пару раз. Только наши враги могут поймают одного такого с хорошей памятью, он расколется под пытками и все расскажет. И карты не надо так найдут и всех убьют.

– Ты прав отчасти, – согласился Филин. – Боятся нужно реальных страхов, а не надуманных. А реалии таковы, что непонятно куда идти, наверное, и в правду свернули не туда.

В лесной темноте Филину было сложно разглядеть округу и понять где они с напарником находятся. В поисках домика могли помочь ориентиры, оставшиеся в памяти после единственного перехода через лес. Довольно примечательные детали леса, отлично врезавшиеся в память. Три огромных камня, разных размеров, словно нарочно составленных друг за другом по высоте. Широкий дуб, раскидавший по округе выступающие из земли корни. Два тонких дерева сросшихся и сплетающихся вместе и ель с повязанной вокруг столба синей тряпкой.

Глаза Филина давно привыкли к темноте, и пристально вглядывались, пытаясь различить знакомые очертания. Не хотелось думать о плохом, но тяжелые накатывающие мысли неприятно буравили мозг. Не найдя хижину, им придется ночевать на открытой земле без стен, и это мысль сильно пугало.

В случаи нападения от Антонова проку было мало. Хороший, верный и преданный делу человек, по-детски приветливый, открытый, позитивно смотрящий на мир, как солдат и защитник был плох, слабый, жалкий, пугливый, с вечно трясущимися от холода руками.

– «Возможно одному было бы проще», – подумал про себя Филин, шагая позади и с унынием рассматривал взъерошенный русый клок на макушке напарника, его скрюченную спину в синем стеганном ватнике и болтающиеся на тонких ногах кирзовые сапоги. Антонов должен был остаться в лагере, а своим напарником стоило бы взять другого, но так вышло, что остальные парни пострадали от несчастного сличая, получив серьезные травмы и переломы.

Крепкий, сильный, обученный выживать и убивать Филин, в корне отличался от своего напарника. Еще до службы в армии заболел пристрастием к скалолазанию, бодибилдингу и самбо. Служил срочником в разведке, и в нескольких элитных частях по контракту, воюя в горячих точках и забирая жизни людей, когда еще не стукнуло и двадцати пяти. Но получив несколько ранений, оставил службу. Работал вышибалой в клубах, охранником в магазинах, инкассатором в банках. Позднее, набравшись связей, охранял детей и жен чиновников и знаменитостей, не редко подставляя свою жизнь под удар. Сознательно шел на риск, понимая, что не может по-другому, и каждый раз был готов к нападению и любым последствиям. Всегда держал форму, регулярно посещал спортзал, через армейских друзей договаривался посещать стрельбища, где активно практиковал любимые виды оружия.