Николай Семёнов-Мерьский - Жизнь и приключения Руслана Шкурдяева – путь от матроса к новому русскому

С кем я разговаривал, по вопросам вступления и оформления выполненных работ через кооператив, с переоформлением договоров, соглашались принять в этом участие, ни одного отказа не было, работники наши, уже сами этого хотели. Писали заявление на вступление в кооператив, я им выдавал формы бланков договоров, с реквизитами банковских счетов кооператива, все обязались переоформить нужные договоры в кратчайшие сроки. Всех, кто согласился переоформить договора на выполнение работ на кооператив, сразу предупреждал, чтобы работали в этом направлении с теми заказчиками, которые не будут задерживать оплату выполненных работ. Не платёжеспособные заказчики, а количество таких, за последнее время стало увеличиваться, пускай остаются на договорах с управлением. Кроме того, всех, кто вступил в кооператив, я предупредил о необходимости выполнять производственные задания и по договорам управления. Были такие, кто на такую двойную работу соглашались, а примерно половина, с кем я беседовал, написали заявления на увольнение с работы из управления, желали работать только в кооперативе. Это были работники из тех, кто считал, что, если приработок больше зарплаты, надо бросать работу по месту получения зарплаты. Для персонала филиалов, когда я к ним приезжал, я объявлял, что приехал с проверкой производственной деятельности их участков, так как за последнее время шло снижение показателей выполнения плановых заданий. Кооператив сразу заработал с хорошей отдачей, в течении месяца, двух.

Работники со всех филиалов повезли «акты-процентовки» на выполненные «кооперативом» работы в Москву, ежемесячно. За первые два месяца такой работы, на счёте кооператива собралось около 100 миллионов рублей. Кооператорам была выдана зарплата в 10 раз больше той, что они получали в управлении. Были и такие, ударники, которые за месяц заработали на автомобиль «жигули». Я, на первые свои «жигули», копил три года, пока стоял в очереди на покупку автомобиля и копились деньги, а тут люди успевали за месяц. Некоторым, хотелось ещё больше. Всем хотелось в то время одно и то же, заиметь в основном следующее, квартиру, без тёщи, автомобиль жигули, мебель чехословацкую, телевизор японский с видеомагнитофоном, к нему фильмы импортные с порнухой, музыкальный центр и грампластинки битлов и скорпионов, ихнего производства, магнитофон кассетный японский, переносной, чтобы орал «на природе», это краткий, стандартный набор «хотелок» того времени. Были у нас и «барахольщики», любители импортных тряпок, те бегали за иностранными туристами, у гостиниц и предлагали им «чейндж» на ходу, на всё, от нижнего белья до шляпы.

Появились и «мешочники», которые потащили весь этот импортный «ширпотреб» из-за границы, из «стран социалистического лагеря», в другие страны нас пока не допускали, возникли первые торговые точки на квартирах, в многоэтажках, куда жаждущие попадали «по знакомству» и отоваривались всеми этими «хотелками», включая и продукты питания, шоколад швейцарский, пиво немецкое ФРГ, конфеты, вино, коньяк, печенье, сигареты и прочее. Я купил первый свой видак и телевизор японский, по цене двух жигулей, о чём предпочитал молчать, говорил, Тане, что друзья, моряки привезли из «загранплавания». Народу хотелось «жрать в три горла», а три горла были только у «Змея Горыныча». Появились и «Горынычи», из общей массы «строителей коммунизма», авангардом которых были члены КПСС, коммунистической партии. Я в члены КПСС попасть не успел, пока числился в кандидатах в партию, КПСС отстранили от управления государством, и вопрос перехода из кандидатов в члены, отпал сам собой.

Финансовые дела Управления всё ухудшались, объёмы работ, плановые, не выполнялись, поступление денег за выполненные работы постоянно снижалось, выплаты зарплаты задерживались месяцами, да и та стала скудновата, по тем временам. Специалисты, с работы в Управлении рассчитывались, уходили на работу в кооперативы, которые стали плодиться везде, как грибы-поганки. Но мы, с Кочерманом, года на два успели опередить основную массу кооператоров, и хорошо подзаработать. За это время, через счет кооператива, денег прошло побольше миллиарда рублей, чистой прибыли, но все эти суммы Борис Семёнович перекладывал на валютные счета, появились договора с иностранными агентами, или направлял на закупку материалов и оборудования.

Нашим кооперативом стали очень сильно интересоваться всякие органы, «внутренние» и «внешние», так же стали навещать и представители местной «братвы». Зачастили представители всяческих инспекций, которые неделями донимали нас, меня и Таню, проверкой наших отчётных финансовых документов. Пришлось Тане взять на работу помощницу, для работы с проверяющими, потому что у неё стало не хватать времени для оперативной работы с документами кооператива. Проверяющие постоянно заходили ко мне в кабинет, с разными «вопросами» и предложениями помощи, для решения возникающих «вопросов». В глазах у них, у проверяющих, сквозило только одно предложение, «ну дай хоть сколько-нибудь, ты же такой богатый». Но мы им всем, проверяющим, доказывали и показывали по документам, что мы строго выполняем все требования, установленные законом, и задолженностей не имеем. Это их очень расстраивало.

Были проверяющие и от местной «братвы», «крышевателей», которые предлагали «услуги» защиты от местного рэкета. С ними общался сам, Борис Семёнович. На одной такой встрече довелось присутствовать и мне. «Ритуал» общения мне понравился. Прибывшего «быка» Борис Семёнович просил сесть рядом, вызывал секретаршу и просил принести чай и кофе, предлагал посетителю закурить, для этого держал всякие «Кэмэл» и прочие. «Бык» начинал успокаиваться и расслабляться. Затем он вызывал главбуха с документами. Начиналась беседа по решению «вопроса». Борис Семёнович рассказывал «посланцу», что контора у нас не торговая, строительная, налички нет, всем должны, даже по налогам. Главбух показывала графики погашения задолженностей. Очередной «решальщик» уходил «не солоно хлебавши», всё проходило тихо, мирно, без взаимных угроз и нервотрёпки.

Время на кооперативную работу стало не хватать. Пришлось применять не стандартные решения. Помог нам в этом вопросе, снизить количество проверок инспекциями до плановых и убрать внеплановые, наш бывший парторг Архипыч. Он сразу перестроился, в духе времени, почуял откуда ветер дует, стал клеймить в местной газете «кровавый сталинский» режим, незаслуженные привилегии «партийной номенклатуры», отрыв их от народа, необходимость устройства «социализма с человеческим лицом». В общем, Архипыч, перебрался в передовой отряд либеральных демократов, требовавших радикальных изменений в СССР. Мы, с Кочерманом, всячески Архипыча в этом вопросе поддерживали, отпускали его с работы на всякие ихние сходки и мероприятия, приняли Архипыча и в кооператив, нашли ему дело, вести оформление внутренней документации кооператива. Архипыч, имел связи и в органах, сам был из «бывших», пенсию от них получал, выслужил. Архипыч пообщался в некоторых кругах, пришлось немного его профинансировать на проведение встреч и застолий, количество проверок резко съехало, стало полегче дышать. Архипыч у нас постепенно вырос до «народного избранника», стал депутатом сначала «Московского Совета», а потом перебрался и в «МосгорДуму». Так же мы поняли, вредно класть все средства на один счёт, как говорится, «не клади все яйца в одну корзину», открыли счета по банкам в филиалах кооператива и стали деньги распределять по этим счетам.