Мишель Дарби - История Лоры Виттеншлегер

– Надо что-то предпринять, – сказала она, – не думаю, что милиция сидит, сложа руки.

– Ты-то чем поможешь, а? – Устало спросила ее мать, – молись, может Бог тебя услышит.

– Услышит, непременно услышит, – уверенно сказала Элеонора, – весь наш владимирский приход молиться за нее станет, – но нам надо листовки расклеить по Киеву. Ты же знаешь – так делают.

– Мы сделаем все, что в наших силах. Но вряд ли что поможет.

– Ну почему ты такая пессимистка, мама? Карма – при чем здесь карма? Я этому твоему Лазареву не верю и читать его не собираюсь. Но из того, что ты мне рассказывала об этих всяких теориях… лишь теориях, слышишь, я поняла также и то, что душа сама выбирает родителей, прежде чем отправиться жить на землю, так?

– Что? – Не сразу поняла ее Ксения, отрешенно думая о своем. – Ах, это… да, да… странно, что ты запомнила это, Нора. Ну и что?

– Потом ты говорила также о реинкарнации и о том, что грешная душа, та, которой далеко до духовного совершенства, придет, скорее всего к матери-одиночке из Урюпинска или в семью алкоголиков и что в порядочные, высокоинтеллигентные с материальным достатком семь вроде нашей или Игоревой приходят дети с душой из более высоких уровней, что им не приходится в жизни переносить столь много лишений. Так ведь Аннушка наша пришла к нам, именно к нам, то почему же у нее все должно быть плохо?

– Потому что она пришла сюда к нам, Ветковским, по ошибке, понимаешь? Или же она вообще не должна была приходить! Или для того, чтобы своим исчезновением проверить нас всех на прочность. Возможно, это испытание мы должны пройти. – Ксения машинально схватила с журнального столика несколько экземпляров «Burda» и принялась их рассматривать с неподдельным интересом.

– Да нет никакой реинкарнации, – сказала Элеонора, – церковь против этого. – Все эти теории изобретены людьми, такими как этот Лазарев и с верой ничего общего не имеют. Но каждый может исповедовать ту религию, какая ему ближе, – убежденно произнесла дочь, чтобы не вовлекать мать в возможный идейный конфликт.

Однако, Ксения и не думала спорить.

– Будем искать, конечно, и надеяться, – сказала она.

В последующие за этим две недели пропавшую девочку искали всем городом – и не нашли.

Ксения, пока Игорь был на работе, навещала Маргариту, чтобы не оставлять ее одну.

Она несколько раз предлагала сыну убрать кроватку, в которой спала внучка, из детской, переставить мебель, а то и заново отремонтировать комнату. Но он, будучи солидарен с женой, повторял: «Оставим все, как есть. Она найдется, обязательно отыщется».

Когда наступил сентябрь и семья снова собралась в квартире Игоря и Маргариты, то вопрос поисков Аннушки стоял первым на повестке дня. Но жизнь продолжалась. И Элеонора рассказывала о музыке, ее брат – о развивающейся гомеопатической науке, Ксения подумывала вернуться на работу в институт генной инженерии, чтобы не сойти с ума.

– Двенадцатое сентября… – задумчиво произнесла Ксения, – да…

– Еще пять дней и.…мой день рождения! – Веселился вбежавший в этот момент Вовочка, – Па-а-п!

– У?

– Хочу кататься на скейте.

– Не хватало поломать ноги! – Возмутилась Маргарита.

– Все катаются из нашего класса, – не унимался сын.

– Иди сюда! – позвала его к себе бабушка, усадила на колени и потрепала по густой светлой шевелюре.

– У Аннушки тоже такие же светлые волосики были, – всхлипнула Маргарита. Муж немедленно обнял ее, согрел прохладную ладонь в своей.

– Чертов почтамт! – Воскликнула Маргарита. Элеонора вся сжалась от этих слов в комок, сникла.

– Ведь если бы не этот чертов козырек, ничего бы не произошло! – Повторила Маргарита. – И этот дождь. Зачем я только по дождю гулять пошла с ребенком!

– Случайностей не бывает, – сказала Ксения, – все закономерно. Фатально закономерно. Взять, к примеру, часы на главпочтамте. К ним особенно неравнодушными были всегда гости столицы. Побывав у портала, приезжие словно побывали у себя дома, ведь на часах были отмечены многие города СССР, расположенные по движению Солнца с востока на запад.

– Влюбленные киевляне часто назначают друг другу свидание «под небом Рио-де-Жанейро» или Парижа, – улыбнулся Игорь.

– Время трагедии – шестнадцать часов двадцать минут, – продолжала Ксения.– В это время стрелки на циферблате накладываются друг на друга. Во время обвала портала часы были повреждены. Выбитой оказалась четвертая часть стекла именно в том месте, где располагалась цифра «четыре». Спаренные стрелки обозначились на фоне черного квадрата. На циферблате были утрачены города Магадан, Владивосток, Южно-Сахалинск, а также Дальнего Востока. Разве не странно, что одной четвертой частью жертв были приезжие из Сахалинской области! И погибли они в тот момент, когда часовая стрелка коснулась города Южно-Сахалинска…

Обе стрелки часов напоминали «молнии Юпитера». Ежеминутно острие стрелки указывало название города, где наступало киевское время. Я как-то слышала, стоя у главпочтамта, как народ шутил на тему, что будет, если «молнии» совпадут. Рассердится ли тогда Юпитер? Вот вам результат.

– Такого, в принципе, быть не должно, такого просто не бывает, – заявила Маргарита, – что это вы, Ксения, такое рассказываете? Даже если это так, то при чем здесь наша Аннушка? Виновата я и только я, а не какие-то роковые случайности. Не нужно было бежать с ребенком к проклятому месту, ведь я все-равно не могла ничем помочь несчастным. Праздное любопытство!

– Следствие по делу пропавшей Ани ведется и в прокуратуре рассматривают версию похищения ее с целью выкупа, – сообщил Игорь.

– Тогда почему до сих пор нам никто из этих отморозков не позвонил, не назвал сумму? – Возмутилась его жена.

– Это могла быть бездетная пара, которым срочно захотелось реализовать свои родительские инстинкты, – вздохнула Ксения. – А момент был подходящим: ребенок на некоторое время остался один.

Другие версии исчезновения девочки не произносились семейством вслух, но каждый из Ветковских знал о них. Особенно жестокой была та из них, согласно которой младенцев крали для изготовления из их головного мозга редкого препарата для лечения раковых опухолей.

Ни одна из версий, выдвигаемых милицией, прокуратурой, семейством, а также киевлянами, которых похищение Анны взбудоражило до глубины души, не была верна.

У современных киевлян слово «Троещина» ассоциируется с крупным жилым массивом. Однако название как на дрожжах разросшемуся новому району дало расположенное ранее в пригороде столицы село. Старая Троещина долго и мужественно сопротивлялась наступлению большого города. Это был так называемый тип урбанистического села, которое жило рядом с большим городом и все-таки никак не желало сливаться с ним воедино.