Алина Витовская - Голос моего сердца

Непосредственно в баре я отметила широкий выбор качественных сортов вина и шампанского, что были оформлены в нестандартном стиле: золотая обивка бутылок выдавала дороговизну и эксклюзивность напитков. В самой барной полке я заметила проблеск азиатской культуры, точнее – нетривиальную форму, построенную на основе японских деревянных домов.

В общем, я совсем не ожидала увидеть настолько необычный дизайн и, признаться, перфекционист внутри меня чувствовал удовлетворение. Поймав эстетический экстаз, я была готова даже на прослушивание сопливых историй из детства моего нового знакомого.

– Единственная поддержка и опора того времени – бабушка, которая работала прачкой не покладая рук, желая сделать детство внука хоть частично полноценным, за что я ей невероятно благодарен.

– А сейчас она где?

– В моем сердце, голубушка.

– Прошу прощения.

Проигнорировав извинение, он продолжил:

– Очевидно, и сам я очень рано нашел работу. Порой она была особенно неблагодарной и грязной… Должного образования не получил, колледж не закончил. Какое недоразумение! Я вижу, ты недоумеваешь, принцесса?

И правда: в голову закрадывались мысли о том, что Лаос – бесстыдный лжец, не краснея вешающий лапшу на уши. Иначе откуда у такого, по его словам, несчастного страдальца дорогущий костюм Canali?

Сделав глоток коктейля «Голубая леди», я многозначительно промолчала вместо ответа.

Лаоса это не смутило. Желая разговорить меня, он подвинулся чуть ближе, улыбнувшись с уже привычным располагающим к себе огоньком в глазах:

– Этакой очаровательной барышне уже можно пить?

Я приняла вызов:

– Ну, в любом случае достанется тебе, ведь это ты испортил невинного ребенка!

Мы рассмеялись, продолжая изучать друг друга взглядом.

Странно, но мне казалось, словно я знакома с этим загадочным молодым человеком полжизни, ведь между нами не проскальзывало ни грамма смущения.

В том ли дело, что всякая скованность уже давно покинула меня? Или же это он – тот, кто мастерски притупляет стеснение собеседника?

– Кстати, сколько тебе лет? – внезапно спросила я.

– Ого, а разве прилично задавать подобные вопросы, миледи?

– К черту вежливость.

– Тогда угадывай. В противном случае, я буду чертовски зол, учла?

– Это шутка такая?

– Ты же сказала, к черту вежливость!

Мы снова рассмеялись. Я не сразу уловила намеренную иронию в голосе Лаоса, отчего ситуация стала еще более забавной.

В конце концов, я сдалась:

– Ладно, забудь об этом.

Он встрепенулся:

– Нет-нет, договаривай, юная госпожа-загадка!

– Просто ты выглядишь так молодо, а выражаешься как настоящий старикан, – я ухмыльнулась. – Если честно, я даже подумала о вампирах и все такое… Сгораю от любопытства узнать.

– У принцессы длинный носик! – дразняще пропел он и тут же вернулся к обычному тону. – Но пусть это останется нашей маленькой интригой, хорошо?

Мне захотелось ударить по столу, но присутствие учтивого бармена и общая культурная обстановка сдержали порыв.

Привыкшая получать все, чего желаю с самого детства, я ощутила резкий упадок духа от столь бесполезного ответа. Лучше бы он вообще молчал.

Лаос сразу заметил перемены в моем настроении и ободрительно улыбнулся:

– Давай договоримся так: я раскрою свой секрет, когда буду окончательно убежден, что ты такая же светлая и заслуживающая доверия как и я!

– А ты скромностью не блещешь.

– Поверь, я – та еще скромность! – он расхохотался, одновременно заказывая бутылку вина в декорированной бутылке. – Ах да, данное вино французской марки я выпью в одиночку. Не против? Впрочем, даже если против – ничего поделать не могу! Ты ведь еще совсем дитя!

Я лишь молча испепеляла взглядом безупречно выбритое лицо с чистой кожей.

Было непостижимо то, как человек способен выпить столько алкоголя и остаться в здравом рассудке?

Или, что еще более интригующе: неужели Лаосу не хватило вина, выпитого на нашем вечере?

Навязчивые воспоминания об отце снова начали отравлять самочувствие, вызывая адскую боль в голове.

– Налей мне тоже бокал вина.

– Я же сказал, что тебе уже хватит, ребеночек.

– На душе тошно. И я не ребенок.

Отставив вино в сторону, он сказал:

– В таком случае лучше мы оба не будем пить, чем я возьму колоссальный грех на душу и спою ребенка!

Я закатила глаза.

– Этот Артезианский бар, – продолжал молодой человек, словно впавший в состояние мечтательной безмятежности, – не только место для прекрасного времяпровождения, он – частичка моей души. Боже правый, знала бы ты, насколько теплые воспоминания связаны с ним, голубушка!

Я не выдержала:

– Зачем ты мне врешь, Лаос? На тебе дорогущий костюм, ты сам проговорился о ранних похождениях в бар, так что твои рассказы про бедное детство…

Он перебил меня оглушающим смехом, ни капли не стесняясь бармена, стоящего за стойкой. Тот, в свою очередь, будто вообще не замечал приступа истерии одного из посетителей.

«Что за чертовщина еще и здесь?» – с неописуемым раздражением я гадала, но не находила ответа. Почему вся моя жизнь начала последовательно превращаться в цирковое представление, где я – несчастный лев, попавший туда не по своей воле?

– Вот что, Геката, – успокоившись, обратился он. – Отчаянно прошу выслушать мою историю, ведь… На самом деле мне безумно одиноко… Меня постоянно окружают новые лица и знакомства, но это все не то… Я словно не владелец собственной жизни, а сторонний зритель. Понимаешь?

О да, эта формулировка идеально описывала все мои ощущения. Когда внезапно на человека обрушивается гора неприятностей, первый зарождающийся вопрос: «А со мной ли это вообще происходит?»

Собеседник продолжал изливать душу:

– Думаю, ты как никто способна войти в мое положение, потому что я заметил между нами некое сходство. Мне кажется, мы оба немного сбились с пути. Говоря обо мне, в бар я ходил не для того, чтобы выпить или устраивать культурные посиделки, а на работу.

Меня поверг неимоверный шок. Работал? Так значит все сказанное – правда? Я действительно сидела с бедным человеком, чья мать скончалась от алкоголизма, а об отце и вовсе ничего не было известно?

Холодок пробежал по моей коже.

Голос предубеждения шептал, что мне не стоило связываться с этим человеком, и что я зря согласилась поехать сюда, заранее не узнав о его происхождении.

Все, о чем я могла думать – как бы найти удобный предлог улизнуть, чтобы позже больше никогда не встречаться.

Чего греха таить, я опасалась даже того, что микроскопический паразит ловко перескочит с его непонятно откуда взятого фирменного костюма на мою кожу и заразит алкоголизмом, который он, безусловно, унаследовал от родственников!