Константин Нагаев - Дом на мосту

Дорогой Б.!

Вернувшись в город, обнаружил, что люди, с которыми я общался и даже, можно сказать, приятельствовал, сильно изменились.

Голод уже отступил, но все будто затихли в страхе – с наступлением сумерек прятались по домам, как по норам, и не выходили на улицы, молча пережёвывая полученное за день. Разговоры стали ленивы, сдержанны и пусты. Даже шумные привокзальные пьянчуги остепенились и устроились сторожами со сволочными взглядами.

Руководителем депо стал некто Аркадий Соболев, по выправке военный. Предыдущий начальник исчез, будто и не было – никто не смог внятно ответить, где он.

– Здравствуйте, Егор Павлович. Как обстановка на «Объекте 42»?

– На каком объекте?

– На строительстве восточного перегона, находящегося в вашей ответственности. Кодовое название – «Объект 42». Вам не сообщили?

– Нет. Впервые слышу.

– Бардак. Провокация. Разберёмся.

Он встал из-за стола и начал прохаживаться с заложенными за спиной руками, поглядывая на меня.

– Так что там?

– Всё идёт по плану. Первый участок прошли с опережением. За месяц сделали переправу на другой берег. Прошли второй участок до сужения. Может, вам на карте показать?

– Нет, спасибо. Продолжайте.

– Сейчас встали в мягкие грунты. Янис взял на себя прохождение участка, а я приехал, от его имени, просить «овечку» для испытаний.

Я протянул ему записку.

Соболев прочитал бегло, затем сел, закурил и прочитал ещё раз уже внимательнее.

– А что вы думаете об этом Янисе?

– В работе спорен, немного нервный, но я списываю это на прошлое. Очень, – я выделил слово, – много общается с бригадой.

– Ну, задача у него такая – общаться, но вы присмотритесь. Если вдруг что, сразу телеграфируйте.

– Ну, телеграфа у нас пока нет.

– Поработайте хорошо – и будет. А что за поп у вас там на участке?

Я растерялся, но постарался не подать виду.

– Алексей. Крестьянского происхождения. Был вовлечён в церковь с подачи отца, но с приходом советской власти полностью поменял мировоззрение. Работает за троих, несмотря на травмы. Не жалуется. Посторонних разговоров не допускает.

– Хорошо. Но вы тоже присмотритесь.

– Обязательно.

Соболев снова встал и подошёл к окну.

– «Овечку» я вам сейчас дать не могу, минимум через три недели.

– Я думаю, это вполне реальный срок. Как раз проложат отвод.

– Вам надо отдохнуть, Егор Павлович. Я премирую вас от горкома квартирой на проспекте Пролетариата – как раз вчера освободили. Ключи возьмёте у коменданта. Скажете, от квартиры Мысиковых. Бумаги оформите позже.

– Спасибо.

– Не смею задерживать.

Судьба зло подшутила: квартира оказалась в двухэтажном доме прямо напротив нашего старого. Гора чужой одежды была свалена на диване в зале. По полу разбросаны разорванные книги. В мойке на кухне, меж битых тарелок, валялся одинокий серый носок. Потратил день на то, чтобы всё лишнее вынести к дворницкой. Меня преследовало чувство, что я убил живших здесь людей.

Вечером курил на балконе, наблюдая, как в моём настоящем доме жарила рыбу какая-то уставшая тётка громадных размеров.

Ночью пошёл дождь. Проснулся от звука капающей воды – заливало дальнюю комнату. Я подставил таз, а поутру первым делом залез на чердак. На углу сгнили стропила, и крыша провалилась внутрь. Съездил в депо, выписал доски и гвозди, добыл два листа жести и остаток недели занимался восстановлением кровли.

На вторую неделю зашёл в рабочую столовую за пайком. Возвращаясь назад, завернул в сквер, сел на лавку. Солнце разморило, и я задремал.

Проснулся от того, что кто-то тряс за плечо.

– Что, где?

– Вы, видимо, уснули, – услышал я тихий женский голос.

Серый берет, тонкий платок, плащ не по погоде, невысокого роста, щуплая. Несуразные ботинки, обычное лицо и невероятно огромные серые глаза.

– Усталость. Бывает. Как вас зовут?

– Анна. А вас?

– Егор. Присядете? Здесь хороший вид на закат.

– Я знаю. Я сюда каждый вечер хожу, когда тепло.

– А я раньше ходил. Чем занимаетесь, Анна?

– Я в библиотеке при фабрике работаю. А вы?

– А я строю мосты. В отпуск, так сказать, приехал.

Анна снимала угол в покосившемся бараке на окраине города. От меня до её работы было значительно ближе. К концу недели съехались, а ещё через два дня тихо расписались. Было на кого оставить дом, да и в целом как-то стало спокойней на душе от человека рядом. К тому же она хорошо готовила.

***

С момента приезда прошёл месяц. Соболев вызвал к себе.

– «Овечка» готова.

– Аркадий Ильич, я только женился…

Он резко перебил меня:

– И что с того? Саботаж? Отказываетесь возвращаться?

– Ну что вы. Я по работе соскучился – извёлся уже от безделья. Хотел попросить, чтоб жалованье и паёк моей супруге передавали.

Соболев улыбнулся.

– Вот это по-нашему! Не сомневайтесь, лично прослежу. Когда готовы ехать?

– Да хоть сейчас.

– Это лишнее. Завтра после обеда будьте на станции. И пришлите назад Яниса, нам с ним побеседовать надо.

– Хорошо.

Прогулялись с Анной в сквере, вечером плотно поужинали, попрощались. Когда утром проснулся, её уже не было дома. На диване лежали аккуратно сложенная одежда и еда в дорогу.

Паровоз вёл старик Камал, который, ни на миг не смолкая, матерился на смеси татарского и русского.

Я валандался без дела уже третью неделю. Пару раз перебирал и выбрасывал лишние вещи. По вечерам, чтоб не одичать, выбирался в центр – посмотреть на девушек, выпить кофе и просто прогуляться.

Звонок телефона застал меня врасплох.

– Егор?

– Да. Кто это?

– Да это Рус!

– Я вас поздравляю, но какой Рус?

– Фахрутдинов Руслан Ринатович. Одногруппник твой. Помнишь?

– О боже ты мой. Привет.

– Привет. Еле нашёл твой телефон. Мы вечером собираемся встретиться с нашими, ну, кто в городе. Был бы рад увидеться.

– А сколько человек будет?

– Навскидку семь-восемь.

– Вместе со мной?

– А это важно?

– Да на самом деле нет, чёт к слову пришлось. Где и во сколько?

– В восемь. У меня хороший друг закрывает ресторан, так что оторвёмся, как архангелы. Щас скину точку.

– Давай.

– До вечера!

– Подожди. А по одежде есть требования?

– Да. Лучше в одежде.

Я принял душ и побрился. Выгреб из корзины для стирки относительно чистое. Поставил телефон на зарядку и лёг спать.

***

Выходя из дома, заметил чёрную «девятку», не первый раз стоящую напротив подъезда.

Ресторан находился в пяти станциях от меня. Я пришёл на полчаса раньше и курил на улице.

– Вы Егор? – спросил меня вышедший из ресторана громадный кавказец.

– С утра был.

– Кем мы только с утра не были. Теймур, – он протянул руку. – Я будущий бывший хозяин этой богадельни. Заходите внутрь, немного выпьем. Сигарету не выбрасывайте – внутри можно курить.