Константин Рониньо - Шаманизм. Мост между мирами

© Alex Bait, художественное оформление, 2019

© Константин Рониньо, текст, 2019

© Оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2019

Сведения, которые содержатся на страницах этой книги, следует воспринимать исключительно как культурное явление или объект для научных исследований; они ни в коем случае не являются пропагандой аяваски или руководством по ее употреблению. Ни авторы, ни издатели не имели таких намерений и не несут никакой ответственности за любые последствия (будь то физические, психологические или социальные), к которым может привести прием описанных здесь веществ или их производных.

Эту книгу я посвящаю моему другу и прекрасному шаману, ныне ушедшему в мир иной, Франциско Мауа. Он был первым, кто показал мне невероятную красоту духовного мира индейцев шипибо. Этот человек был очень открыт и щедр на знания. А его знаниям о церемониях аяваски и о мире лекарственных растений нижней сельвы Амазонии не было границ. Многие мои друзья, из тех, что приезжали со мной к нему на церемонии, были опечалены известием о его смерти. Но любой, кто однажды вошел в мир шаманизма, знает, что из него нельзя уйти, даже на тот свет. Потому, что мир шаманов включает в себя и тот свет, и этот, и все миры, доступные человеческому сознанию. А ушедшие шаманы могут поддерживать – и поддерживают – связь с ныне живущими шаманами. В мире шаманов нет непреодолимых преград.

Эту книгу я решил издать под своим индейским именем, которое получил перед одной прекрасной церемонией от Франциско Мауа. На языке его племени его зовут Пыку Ысму, что в переводе на русский значит «Прекрасный Человек». Именно таким он и является. А я, как и многие друзья, привык его звать Панчо. Мое имя на языке шипибо звучит как Рониньо, что означает «Космический Змей». Это божество в мифологии народа шипибо, творящее узоры вселенной. Панчо дал мне это имя перед церемонией. Вначале я не обратил особого внимания на его слова, потому что не особо серьезно отношусь к формальным посвящениям и духовным именам.

Но когда во время той церемонии ко мне пришел Дух Космического Змея и показал мне сверхсознательную мудрость народа шипибо, направляемого им, и велел заботиться об этом народе, я понял, что это не было формальностью. Я породнился с этим племенем. И уверен, что знание, которое хранят оставшиеся шаманы этого племени, бесценно.

Совместная жизнь с индейцами племени шипибо и сердечное общение с настоящими шаманами различных племен Амазонии создали возможность для личного знакомства Константина со многими персонажами его книги. Это позволило ему быть достоверным в своем исследовании и видеть последствия выхода разных индейских племен из джунглей в цивилизацию. В его работе проявляется синтез социологического и психологического знания, что позволяет ему делать правильные выводы, основанные на прямом знании и точном анализе ситуации. Автор погружен своей душой в сельву и неутомим в своей борьбе за ее защиту. Он поднимает вопросы о чистоте и бережном отношении к традициям и их искажении при вульгарном и амбициозном соприкосновении с ними «людей из цивилизации». И когда народ переживает свое падение и поворачивается в сторону забытья своих корней, не ведая того зла, которое творит, появляется иностранец с душою сельвы и воин, который внушает индейцам самоуважение и гордость за свою культуру и утверждает, что сельва должна продолжать жить своей собственной жизнью!

Я думаю, что шаманизм – это не религия, не система верований, не философия. Это, прежде всего, реальная практика вхождения в особые состояния сознания. Эта практика рождена естественной потребностью человека увидеть реальность жизни таковой, какая она есть, и научиться влиять на эту реальность для решения практических задач. Именно этим объясняется, почему независимо друг от друга разные люди в разные времена, начиная с глубочайшей древности, занимались шаманизмом на всех континентах нашей планеты. За тысячелетия выполнения этой практики люди накопили колоссальный опыт и знания. И я уверен, что эти знания могут быть использованы и сейчас для решения самых важных и насущных задач, которые стоят как перед отдельными индивидуумами, так и перед человечеством в целом.

Многие люди путают шаманизм с анимизмом, то есть думают, что шаманизм – это вера в духов. Это ошибочное представление. Шаманам совсем не нужно во что-то верить. Они имеют дело с тем, что реально существует. Именно поэтому их методы работают так эффективно. Если у вас есть стол, за которым вы сидите, ложка и вилка, которыми вы едите, вам не нужно верить в эти предметы. Вы знаете, что они есть, и вы их используете. Так же и шаманы пользуются тем, что у них есть. Разница только в том, что некоторые инструменты, которые они применяют, невидимы и не осознаваемы многими другими людьми. Именно поэтому для выполнения своей работы шаманы должны уметь входить в особые состояния сознания, чтобы видеть то, что невидимо для подавляющего большинства людей.

В разных регионах планеты шаманы разработали разнообразные методы вхождения в особые сверхосознанные состояния, которые для упрощения терминологии мы можем назвать трансом. Но не стоит путать эти состояния сознания с какими-то другими, которые в просторечии тоже принято называть трансом, например состояния алкогольного или наркотического опьянения, экзальтации от трансовой музыки на дискотеке или состояние шока. Шаманский транс ни на что из этого не похож. Большинство людей никогда не входят в состояния сознания, близкие к шаманскому трансу, а потому для них любое его описание будет недостаточным. К этому состоянию приближаются люди на высоких уровнях реализации в практике йоги и медитации. Но признаюсь, что за всю мою жизнь я встретил единицы таких людей, хотя много лет жизни посвятил их поиску. Я встречал многих людей, которых другие называли просветленными, духовными учителями, гуру, ламами и прочими уважительными словами. Но все они были в обычном состоянии сознания и даже не умели входить в состояния, близкие к шаманскому трансу. А я искал таких людей с личной целью – учиться у них и совершенствовать состояния, открывавшиеся мне в практиках медитации. Именно поэтому встреча с настоящими шаманами оказалась для меня важной не столько с этнографической точки зрения, сколько с точки зрения продолжения и углубления моей духовной практики.