Ника Никулина - Огонёк

– Так. Что тебе надо? Давай покончим побыстрее.

– Информацию за информацию. Расскажи, что у тебя там стряслось, и я смогу посоветовать спокойное место.

– Это будет долго. А я хочу со всем покончить, – зло ответила незнакомка. Анэ-Джей опасливо посмотрел на Виктора. А тот лишь утвердительно махнул головой.

– Тут достаточно времени будет, – он налил прозрачной жидкости в стакан и протянул незнакомке. Та злобно посмотрела на него, стала тяжело дышать, но все же выпила.

– Что за дрянь, – из её глаз полились слёзы. – Дрянные миры, дрянные старикашки…дрянная жизнь…Мне нужна помощь. Хотя, да, ты не Хорце. Ты не станешь помогать мне просто так. Никто не станет.

– Я могу помочь даме испустить пар и избавиться от того, что её гложет, – он ещё раз налил этой жидкости. – Я, может, и не Хорце, но помочь по-своему могу.

– Ты – жалкий вымогатель, всего лишь, – девушка все-таки взяла стакан, а затем поставила обратно. – Спокойно…Хорце бы не одобрил это.

– Кто такой этот Хорце? – спросил Виктор.

Незнакомка смотрела на стакан какое-то время, а затем выпила залпом и ответила:

– Неваж… Да без разницы уже…

– Сожалею, – грустно ответил бармен. Незнакомка разозлилась:

– Не надо!

– И все же, он твой…– Виктор намеренно сделал паузу. Женщина оценивающе посмотрела на бармена и надменно ответила:

– Спутник по жизни. И так, я бы хотела отправиться бы в тихий мир, чтобы от меня все отстали. Что мне надо рассказать, чтобы получить информацию?

– Для начала, представимся. Я – Виктор, со мной рядом Анэ-Джей, из магического мира Ирсуана, и Неанта, наш охранник, с уничтоженного техно-магического мира Ирхей.

– Мое имя ничего не даст, однако я могу сказать, откуда я, – она хмыкнула, затем шепотом прибавила, – с Перворождённого. Первая, кто оттуда сбежал.

– Откуда нам знать, что ты оттуда? Ещё никого не было с Перворожденного за пределами самого Перворожденного, – Анэ-Джей все-таки решился вставить слово. – Многие, кто представлялся, оказывались шарлатанами.

– Она подходит по описанию, – сказал Виктор. – Прямо дотошно. Я даже знаю, твоё имя. Про тебя немало рассказывали путешественниками.

– Ну, и какое же моё имя?

– Лаан Рина, темный адепт Лаан.

Незнакомка сначала застыла, а затем внимательно прищурилась и процедила:

– Откуда…

– Я многое знаю, поверь. Но не настолько, насколько мне бы хотелось.

– Значит, я известна за пределами Перворожденного? Интересно…Наверное, ты и про Хорце знаешь.

– Лишь слухи, хотел узнать правду из твоих уст.

– Хорошо. Хочешь правду? Ты её получишь? Но при условии, что ты её всем растреплешь и расскажешь всё, что услышишь, про этих уродов. Ты расскажешь всё про Перворожденный, и пусть меня убьют за это, но я не намерена молчать, – проговорила она медленно и со злобой. Затем стала резко жевать верхнюю губу и вытирать лицо рукавом. – Как тебе такое?

– Значит, ты все-таки преступник?

– Я жертва в моём мире, но за его пределами я всего лишь путешественник, – вздохнула Лаан Рина. – Так, тебе интересно или нет?

– Конечно, – улыбнулся Виктор, щёлкая на кнопку, спрятанную под столешницей бара, чтобы началась запись.

– Тогда я начну с самого начала. А ты ещё налей, иначе я разозлюсь.

Анэ-Джей вздохнул, потому что Виктор задаром наливает неуравновешенной посетительнице задаром самую дорогую и чистую выпивку. Это была Истенсия, самое дорогое пойло здесь, однако сам хозяин бара называл её Водкой и непонятно откуда брал.

Начался ещё один однообразный айдь, лишенный какого-либо смысла. Вся моя жизнь – это одни лишь страдания и ненависть. Ко всему. Обычно утром, да и в течение дня меня одолевает злоба, но сегодня я почувствовала безмерную тоску. Я прокрутила все основные моменты в моей голове. Определенно нечего вспомнить. Все однообразно. Кроме одного события, которое изменило мою жизнь.

В жгучую ненависть ко всему живому.

Я нехотя открыла глаза и уставилась в красный потолок. Красный цвет – единственный, который действует на меня успокаивающе. Имеет ли смысл вообще подниматься и что-то делать? Нет. И вся моя безысходность обратилась в агрессию, на несколько минут мои глаза застлала тьма, и я очнулась… лежа на своей кровати. А на потолке догорал маленький кусочек пламени, который буквально через секунду исчез, не оставив следа на потолке. Тот миг, когда огонёк пылал на потолке, согревал моё озлобленное сердце. Да, моя темная сила неспособна причинить вреда мертвым материям, лишь живым. На самом деле, понятия «мертвая» и «живая» материя весьма расплывчаты, просто я могу сжечь как человека, так и труп спокойно, в то время, как мой огонь не приносит никакого вреда дереву, к примеру. Говорят, светлые адепты огня могут сжигать здания, при этом их огонь не доставляет вреда людям, жалко, что я темный. Давним бы давно сбежала отсюда.

Из психушки.

Да, я находилась в «Центре помощи душевно-больным людям» в маленьком захолустном городе Эрвейст, сюда привозили больных чуть ли не со всего района. Местечко малопосещаемое, в психушку практически не приезжали посетители, да и проверки тоже нечасто захаживали. Ко мне никто не приходил, кроме санитаров, с самого момента, когда меня поместили сюда. Десять циклов минуло. Я опять разозлилась, у меня случился ещё один приступ. После него я тупо посмотрела на новый островок огня и схватила себя за голову. Сегоайдя же мне исполняется двадцать. Или не сегоайдя… Но минуло уже десять циклов это точно. О, Пустота, что здесь происходит с времяисчислением! Я здесь нахожусь незаконно! Я стала такой, потому что меня сделали такой! Я не должна быть здесь, я не сумасшедшая! Я жертва!

И после каждой такой истерики я впадала в ярость и начинала всё жечь вокруг себя помимо воли. Успокоившись, я обхватила подушку руками и начала утешать себя. И пришла к выводу, что я постепенно меняюсь. Из злости родилось тупое отчаянье. Отчаянье, что я выберусь отсюда…Я ведь пыталась сбежать отсюда, я нападала на людей. И в конечном итоге меня заперли в эту конуру. И еду подают через отверстие в дыре. И так происходит много циклов. Я в тюрьме… несправедливо…

Очередная порция срывов. После них я злобно зарычала, а затем навострила уши. За дверью что-то происходило. Неожиданное такое оживление. Я прильнула ухом к древесине. Какая-то проверка? Что-то там все закопошились. О, проверка, это хорошо… Обычно они все там получают нагоняй, всем достаётся.

«Адепт приезжает…» – единственное, что я могла разобрать из беспорядочных вздохов, ахов и причитаний. Затем услышала щелчок на уровне ручки. Мою комнату решили открыть? Неужели, за столько-то лет.

Однако не успела я что-то предпринять, как на меня накинулся огромный мужлан, ростом практически с меня, который меня повалил на пол. Это, естественно, очень сильно разозлило меня и повергло в такой долгий приступ, что я очнулась лишь в стоячем положении, в смирительной рубашке. А тот подонок стоял возле меня, весь вспотевший и дрожащий, я со злобой подметила, что я все же задела его. Я его не видела раньше, из новеньких, значит. Он отдышался тяжело, а затем проговорил: