Сергей Листвин - Цветное лето, чёрно-белая зима. Школьный ретророман

Он вздохнул, посмотрел на часы и всерьёз забеспокоился. Скоро последняя электричка домой. А если Ирма не придёт ночевать, ему что, куковать всю ночь на лестнице? Если бы предупредить её хотя бы, а так вот уйти и оставить человека без ключей от собственной квартиры? Нет, нельзя.

Когда осталось двадцать минут до закрытия метро, и он увидел в лестничное окно, как за две улицы от их перекрёстка показался автобус, наверное, последний на сегодня, он решился.

В школе он хорошо бегал спринт, но так, как он сейчас бежал на остановку, он не бегал никогда. Он влетел в автобус за секунду до закрытия дверей, стёр пот со лба и плюхнулся на коричневое сидение икаруса-гармошки.

Как назло, они еле тащились; в недрах автобуса что-то натужно скрипело, Макс ежеминутно смотрел на часы и нервничал. Когда раскрылись двери, он рванул к метро с низкого старта и, еле успев затормозить, уткнулся в запертую дверь.

– Копец, приехал! – сказал он себе, развернулся и медленно побрёл обратно к дому Ирмы.

Он шёл пятьдесят минут по опустевшим улицам, ругая себя, чёртову трубу в щитке, этот несоразмерный человеку огромный город и гигантские дома, обещая себе, что если у него будет возможность выбора, он поселится в двух-трёхэтажном доме, не выше. В маленьком приморском городке, вроде Холмов, но только у тёплого моря. Чтобы можно было вечером выйти в сад босиком, в одних шортах и майке, поставить кресло в саду, взять чайник с чаем и под стрёкот цикад читать книгу или беседовать с друзьями.

Когда он поднялся на этаж Ирмы, у него было сухо во рту, отваливались ноги и закрывались глаза. Он опять сел на приступок напротив лифта и незаметно задремал.

Он открыл глаза, услышав чьё-то тяжёлое дыхание, и вздрогнул, увидев прямо перед собой морду чёрного, как сажа, дога.

– Лорд, ко мне! – скомандовал поднявшийся на площадку мужчина, несмотря на жару одетый в душный чёрный костюм. Дог лениво двинулся за ним.

– Шайтан! – прошептал Макс ему вслед.

Дог развернул морду и вопросительно поглядел на Макса.

– С-э-э-э-р? – протянул Макс.

Дог посмотрел на Макса, как на умственно отсталого, и с достоинством удалился.

Потом совсем рядом за шахтой лифта клацнул замок, и на площадку вышли люди.

– Везёт, как утопленнице, – сказала женщина.

Макс услышал, как щёлкнула зажигалка, кто-то засипел трубкой, и до Макса донёсся сладкий аромат табака.

– Ты ведь понимаешь, что он тебя не любит? – спросил мужчина.

– Конечно. Как и ты. Он – Крысолов, это его природа – увлекать души.

– Ты помнишь, что стало с крысами? – спросил мужчина.

– Ещё были дети, – ответила женщина. Что стало с ними никому неизвестно. Может, им повезло больше?

– Как-то меня не очень вдохновляет перспектива идти за Крысоловом с завязанными глазами в надежде на лучшее, – сказал мужчина и опять пыхнул трубкой.

– Ну конечно! Ты предпочитаешь всё режиссировать сам. А в конечном итоге вы друг друга стоите. Вас интересует только ваше дело. Он завлекает, ты играешь в игры.

– Ты заблуждаешься насчёт меня. Это не дело, это гораздо больше, это Игра с большой буквы.

Потом были звуки какой-то возни и смех женщины:

– Нет, Джокер, со мной это не прокатит…

Макс, против воли ставший свидетелем этого странного разговора, заинтересовался, но в этот момент опять открылась дверь, он услышал музыку, чёрное диско семидесятых, хлопнула дверь, и на лестнице опять стало тихо.

Он подумал, что у Ирмы очень занятные соседи, и опять закрыл глаза и погрузился в зыбкий полусон.

В этот раз его разбудил звук лифтового мотора. Кто-то ехал наверх. Макс посмотрел на часы, было полвторого. Раскрылись двери, и из кабины вышла женщина.

– Привет, Макс! – удивлённо сказала она. – Ты чё тут делаешь?

Это была Лара – костюмерша из театра Ирмы. Кажется, опять под газом.

Макс поведал ей печальную историю о дураке и трубе. Лара выслушала не очень внимательно, но извлекла из его рассказа наиболее для себя важное:

– Так что, Ирма не придёт? Вот чёрт, а я такси отпустила!

Она села рядом с Максом, дохнув на него водочными парами. Макс не признавал водку, ему не нравился ни её вкус, ни эффект. Впрочем, совершенно трезвой он Лару не видел никогда.

Минут через пятнадцать она встала, сказав:

– Всю задницу отсидела. Нет, надо что-то делать!

– Что? – обречённо спросил Макс.

Лара осмотрела дверь в квартиру, потом перевела оценивающий взгляд на Макса и сказала:

– Замок на соплях держится. Надавить чуть – вылетит. Поможешь?

Она упёрлась каблуком в щербину на полу и положила ладони на дверь.

Макс вспомнил карикатуру любимого с детства Жана Эффеля: Адам, по обе стороны которого стоят чёрт и ангел, убеждая принять свою сторону.

«Надо только чуть нажать, – сказал ему чёрт. – Не думай, просто раз – и ты ночуешь в тёплой постели».

Ангел осуждающе посмотрел на чёрта и открыл рот, чтобы возразить, но Макс не дал ему такой возможности. Он встал рядом с Ларой и нажал на дверь. С тихим кряком замок выскочил из косяка, и они ввалились в прихожую.

Макс кое-как приладил обратно отвалившиеся части и закрыл дверь на цепочку, а Лара поставила чайник.

Ангел пытался что-то сказать, но Макс только подумал, что поздно, уже всё сделано, и ангел, расстроенно махнув рукой, исчез.

Они выпили по чашке чая с остатками печенья и разошлись по комнатам. Макс к Ирме, а Лара – к соседке Ирмы Лизе.

Лёжа на мягком диване, Макс подумал, как мало иногда нужно для счастья: минимальный комфорт, глоток чая, сохлая печенюшка и большая часть ночи впереди.

Утром ему снилось, что звонит телефон, но он знал, что трубку снимать не надо. Он смутно помнил, что, уходя, его разбудила утром Лара, и он закрыл за ней дверь, значит, всё в порядке и можно никуда не торопиться. Примерно к двадцатому звонку он с трудом открыл один глаз и осознал, что это не телефон, звонили в дверь.

– Ах ты ж ёшкин кот! – пробормотал Макс, ссыпавшись с кровати и силясь попасть ногой в штанину. – Да, сейчас, сейчас!

Он выбежал в коридор лохматый и встрёпанный, в одетой наизнанку футболке и кое-как побеждённых штанах, натянутых на ноги и застёгнутых, но всё равно сидящих как-то криво.

Он снял цепочку и распахнул дверь. На пороге стояла Ирма, Лиза и какой-то худой парень – ровесник Макса, а может, чуть постарше.

– Ну, Макс, ты даёшь! – сказала Ирма, выслушав сагу о вылетевших в трубу ключах и быстро оценив положение. Её глаза слегка округлились, но больше она ничем не выдала своего удивления или недовольства.

Лиза же зашла к себе в комнату, увидела смятую постель, чашку из-под чая со следами помады, рассмотрела висевший на соплях замок и резко сказала Максу:

– Максик, дорогой, ты совсем охренел? Что это за бомжатник ты тут устроил? И что за девицу ты притащил?