Алиссандра Кардаш - Приговорён к свободе

Я не мог найти причину дожить до следующего рассвета. С каждой ночью, которую я проводил здесь, состояние ухудшалось. Я разбил костяшки пальцев до крови, а ещё отчего-то была рана на губе – я не помнил ни того, ни другого.

Счёт времени давно потерян, хотя прошло, наверное, не больше недели с тех пор, как я оказался здесь. Настал тот день, когда судья прочитает вердикт и вынесет приговор. Я, конечно, всё ещё надеялся на лучшее, но ожидал худшего, несмотря на старания адвоката и мои собственные речи, утонувшие в шумном зале суда. Никто не верил в то, что выстрелы были лишь самообороной.

Как я и думал. Четырнадцать лет строгого режима. Суд учёл всё – и нанесение ранений, и убийство, которое при наличии свидетелей могли бы засчитать как превышение самообороны. Но тогда была глубокая ночь. Свидетелей не было. Слова Хельги всерьёз не восприняли. Никто не видел нас, убегающих от преследователей с марголинами, которые каким-то невероятным образом исчезли из их рук, когда подоспела гвардия.

Вот чего я не мог понять.

Единственное объяснение – кто-то пришёл и забрал их оружие. Кто-то, кто стоит против меня и хочет стереть с лица земли – неважно, каким способом. Кто-то, кто умеет скрываться и быть незаметным.

Если бы пострадавшие были вооружёнными, меня бы могли освободить досрочно уже через год, а то и раньше. Но кто-то хорошо постарался и скрыл улики, я отправиться на поиски правды не мог. Мешали решётки на окне и запертая дверь.

И я догадывался, кто стоит за всем этим.

Мы остановились у заброшенной бухты и тихо, без суеты сошли на берег. На корабле осталась половина команды. За Августом отправилось около трёх десятков человек. Каким бы сложным ни было задание, мы не могли оставить фрегат без присмотра.

Знаете, как сложно бывает абстрагироваться, когда боль и страх захватывают каждую частичку тела? Я знаю.

Я бывала во многих тюрьмах. Освобождала людей, осуждённых за убийство, своих конкурентов из других группировок, несовершеннолетних и пожилых. Умела вскрывать замки, хотя в Хели были профессионалы по этой части куда лучше меня. Я могла пройти мимо охраны так, чтобы меня не заметили, скрыться от луча света, если нужно – закрыть рот гвардейцу и держать до тех пор, пока Август не даст другой команды. Я могла перебраться через ворота тюрьмы, используя лишь две стрелы. Да, всё это безумно сложно, страшно и волнительно, но к этому я привыкла.

А таких тюрем не видела никогда. С нашего прошлого визита она изменилась до неузнаваемости.

От её ворот веяло ужасом и холодной усмешкой таких же холодных преступников с пустыми глазами. На некоторых лицах я видела огонь и жажду свободы, нерушимость и уверенность. У других – безразличную ухмылку. Но что ещё хуже – полную покорность и принятие.

Здесь отбывали свой срок в колонии строгого режима девушки и парни. К счастью, детей не было. Наверное, этого я бы просто не выдержала.

– Что делать? – шёпотом спросила я у Августа, стоящего по правую сторону от меня и внимательно вглядывающегося в ворота и в лица гвардейцев. Его лицо скрывала тень деревьев и ночная мгла, так что я могла распознать волнение капитана разве что по его учащённому дыханию.

– С минуты на минуту я получу данные. В полночь войдём внутрь, – он ни на секунду не оторвался от своего наблюдения.

– А вторая банда? – таким же тихим голосом, похожим на шелест дрожащих листьев, спросила я, боясь даже вздохнуть лишний раз.

– В это же время. Только они будут освобождать других людей. Постарайтесь не пересекаться с ними. Ни в коем случае! – последние фразы Август сказал так, чтобы услышали все. Команда кивнула, давая понять, что услышала приказ. Я поймала взгляд перепуганного Аполлона и постаралась улыбнуться, хотя нервы были на пределе. – Я получил информацию, – сказал Август через две минуты, которые показались мне вечностью. Он назвал восемь имён и распределил их между нами. Нас было по трое или четверо на каждого заключённого – в зависимости от того, насколько далеко камера от входа и насколько сильны наши навыки в этой сфере. Мне, по иронии судьбы, в напарники достался сам Август, Аполлон и Дриада. Капитан как-то странно мне подмигнул, чего я так и не поняла. Может, хотел извиниться за наш чудесный состав, который мне уж точно не по душе?

– Боишься? – шепнул Август, пока резал проволоку и привязывал канат, а я наблюдала за всем происходящим.

– Волнуюсь, – улыбнулась я. Каждая небольшая команда была в зоне видимости, чтобы в случае чего помочь, но достаточно далеко, чтобы не привлекать много внимания. Трое остались у деревьев, где мы скрывались, охраняя ворота тюрьмы. Второй банды пока видно не было, и это радовало.

Через пару минут мы бесшумно спрыгнули на землю и прокрались к входу. Там уже стояли Аполлон с Дриадой. Знаком Август показал, чтобы мы втроём следовали за ним.

На входе стояли два гвардейца. Я тихо выдохнула, а по коже пробежали мурашки. Август одним резким движением закрыл рот одному, я – другому. Мы заученным и привычным движением перехватили артерии на их шеях и прижали к стене. Аполлон и Дриада остались, чтобы провести остальных мимо этих гвардейцев и прикрыть в случае чего. Мы с Августом помчались дальше, останавливаясь у каждого поста охраны и тем или иным способом выводя гвардейцев из строя на время.

– Двадцать шестая камера. Быстрее! – шепнул Август. Мы спускались вниз по лестнице, перескакивая через ступеньки. Когда перед нами оказалась нужная дверь с бледным номером «26», я достала из пояса инструменты, следя за реакцией Августа. Он кивнул и встал спиной ко мне. Я принялась за работу, ловко цепляя замок. Совсем скоро он оказался у меня в руках, снятый с двери – наверное, не прошло и трёх минут. Август почти незаметно кивнул, давая понять, что всё хорошо. Я открыла дверь. Навстречу выскочил высокий смуглый парень, показывая большие пальцы и как-то странно, яростно улыбаясь. Прикрыв дверь и повесив замок на место, словно ничего здесь и не произошло, мы втроём поспешили наверх, к выходу.

Когда дверь была совсем близко, а Аполлон размахивал руками, поторапливая нас, я обернулась и заметила, что Август остановился у одной из камер и не двигается, хмуро читая имя на таблице и глядя на спящего человека внутри камеры. Слабое освещение позволяло читать имена заключённых, но точно не разглядывать их лица. Так что же случилось?

– Август? – я схватила его за руку, потянув за собой. – Что там? – заглянула в камеру лишь на секунду и тоже замерла, прижав ладонь к губам. Не говоря ни слова, Август достал инструменты и вскрыл замок за сорок шесть секунд. Аполлон не понимал действий босса и удерживал одного из гвардейцев с трудом, но ничего не говорил. Я вбежала в камеру, как только распахнулась дверь, с силой дёрнула за руку заключённого, который вроде и не слышал ничего. Его глаза распахнулись, и парень в ужасе уставился на меня, нервно сглатывая.