Сергей Ежов - Сказочник. Фантастически реальная феерия одной юности

В трех шагах, расстелив на песке покрывало, загорала девушка. Фесор толкнул в бок Дрюню, и, указывая глазами на нее, прошептал:

– Одна. И умная.

– С чего ты взял?

– Рабиндраната Тагора читает – Фесор всерьез полагал, что надо быть умным человеком, чтобы читать серьезных писателей.

– Откуда знаешь?

– Слепой! Сам гляди.

И правда, на песке лежала закрытая книжка под названием: 'Рабиндранат Тагор. Избранные стихотворения'. Дрюня внимательно присмотрелся к девушке и возмущенно зашептал:

– Сам слепой! Не видишь, какая она страшненькая?

Фесор присмотрелся. 'Да – подумал он – и, правда, страшна как атомная война'. Но вслух зашипел:

– Валенок провинциальный! Все тебе фигуристых подавай. А ты знаешь, что в Москве и в Питере как раз такие дохлятины в моде?

Дрюня с большим сомнением посмотрел на Фесора, а тот с убежденностью в голосе шипел:

– Сейчас во всем мире такие хилые котируются. Все артистки такие!

– А Мэрилин Монро?

– Да она, если хочешь знать, померла лет сто назад! А сейчас все худые. Не веришь – модные журналы посмотри.

Ответа он слушать не стал, а подошел к девушке и сказал:

– Здравствуйте. Мы тут с другом поспорили: он утверждает, что знает стихи Тагора, а я говорю что нет. Вы не разрешите наш спор?

– Если смогу, конечно. – улыбнулась девушка.

Подошел Дрюня и церемонно представился

– Таня – представилась девушка, и снова улыбнулась. Дрюня понял, что за такую улыбку, можно простить даже кривые ноги. (Тем более что ноги вовсе не кривые, а что до веса, так ведь человека и подкормить можно…)

– Так чем я вам могу помочь?

– Вот сейчас Дрюньчик прочтет стихотворение, а мы проверим, все ли верно. Хорошо?

– Хорошо.

– Ну начинай, Дрюня.

Дрюня картинно встал, взлохматил волосы и начал:

Ах, бессмысленно гадать-предрекать

И, тем самым, спорить с мудрой природою

Что есть наша жизнь? Да просто река

Речка с темными-претемными водами

По столицам протечет, по глуши

Покорись, и слейся с тинными струями

Пусть прошепчут 'спи – усни' камыши

Пусть рассвет разбудит рос поцелуями

Жизнь – река. К лицу ли ей уставать?

Машут волны белопенными гривами

Среди волн – бродячие острова

Кто на них, вот те и будут счастливыми

Коль не Бог, то, значит, черт все же есть

Шанс один из миллиона – не десять к двум

Знак был явлен мне. Я знал, что ты здесь

И меня прибило к этому острову.

– Красиво – сказала Таня, чуть помолчав, – только при чем здесь Тагор?

– Ах, да он еще и не джентльмен! – возмущенно подал голос Фесор, подмигивая Дрюне – он свои вирши за чужие выдает!

– Хитрецы – засмеялась Таня – у вас такой метод с девушками знакомиться?

– Нет – выпучив честные глаза, заоправдывался Дрюня – Вы первая. Раскаиваемся, требуем возмездия, уничтожены презрением. Глоточек оранжаду? У нас еще птифуры есть.

– Что такое оранжад? – недоверчиво спросила Таня.

– Айн момент, мадмуазель – Фесор во мгновение ока перетащил поближе к Тане свои вещи и вынул из сумки бутылку апельсиновой газировки – Рекомендую. Между прочим, холодненький!

– А почему оранжад?

– Понимаете, Таня, оранж – апельсин. Напиток из апельсина, стало быть, оранжад. Лимонад – оранжад. Также рекомендую птифуры, – он вынул из сумки коробку – мелкие пирожные, и украшенное штучное печенье называют птифурами.

– Может, мороженого? – спросил Дрюня и достал из своей сумки пенопластовую коробку.

– Ой, какие вы хозяйственные! – восхитилась Таня.

– Могём – ответили ей.

– А, все-таки, ребята, я не верю, что вы не знаете стихов Тагора.

– Конечно, знаем, – захохотал Фесор – только, Танечка, Вы бы не стали с нами разговаривать, если бы мы просто так подошли, и стали навязываться.

– Не стала бы… Ой, правда – спохватилась она – я же не просила вас ко мне перебираться!

Ребята вскочили.

– Так я и знал – с пафосом заговорил Дрюня – не успеешь подойти к красивой девушке, как она тебя отгоняет. Увы мне, увы!

– Вот она, девичья черствость, Дрюнечка. Так ей, так. Только поза недостаточно гордая. Грудь надо сильнее вперед, живот подбери, чего выпятил, плечи назад… Так. Да прекрати улыбаться! Личико-то скорбное сделай.

– Нет, Фесор, нет. Не тронуть нам этого сердца.

Дрюня стал принимать требуемую позу, но не удержался и шлепнулся на песок. Таня хохотала до слез. Наконец она объявила, что разрешает остаться. Ребята тут же улеглись рядышком, и разговор продолжился. О чем? Ну о чем беседуют на пляже молодые, неглупые, веселые люди? О многом и ни о чем – слова как блестящие шары перебрасываются друг другу, а что за кажущейся легкостью словесной игры… не скажу… всегда по разному.

Примерно через час Фесор испарился, да так ловко, что Таня и не заметила его исчезновения. Она болтала с Дрюней, купалась, загорала, снова разговаривала. Только, когда солнце коснулось верхушек деревьев, Таня очнулась.

– Дрюнечка, погляди, который час?

– Без четверти девять.

– Ой, как поздно!

Таня бросилась собирать сваи вещи, Дрюня ей помогал. На автобусе добрались до дома Тани, и тут удивился Дрюня:

– Вот так здорово! Я же тут рядом жил!

– Где?

– А вон, через дорогу. Магазин 'Тысяча мелочей'. На седьмом этаже моя бабка живет. Поразительно, что мы с тобой раньше не встречались.

– Да, удивительно. – Таня очень хотела, чтобы Дрюня пришел и завтра, но не знала, как дать ему понять. Она уже собиралась рассердиться на этого бесчувственного болвана – еще бы, они уже почти дошли до подъезда, а он еще не назначил свидания! И только у самой двери, передавая Тане её сумку, Дрюня спросил:

– Танечка, ты завтра чем занимаешься?

– Еще не решила.

– Хочешь, завтра поедем на раскопки?

– Какие раскопки?

– Археологические.

– Где?

– Недалеко, под Майкудуком. Поедешь? У меня там знакомые есть, могут даже в раскоп пустить.

– Я подумаю…

– Во сколько часов подъезжать?

– К девяти – быстро ответила Таня. Она, конечно, хотела немножко помучить Дрюню, да как-то не получилось.

– До завтра, Танечка!

– До завтра, Дрюнечка!

Наутро к дому Тани подкатил мотоцикл. Вел его Чимбляу, а Дрюня сидел в коляске и приглядывался – не вышла ли Танюша.

Таня ждала Дрюню на скамейке у подъезда. Увидев его, Таня порывисто встала и зашагала навстречу.

– Она? – спроси Чимбляу, выключая мотор – ничего себе, только тоща больно.

– Не подковыривай.

– Гут, не буду.

Дрюня, тем временем, выбрался из коляски и шагнул навстречу Тане:

– Доброе утро, Танюша. Ты готова, едем?

– Поехали. Только к восьми я должна быть дома.

– Танюша, знакомься, это мой друг, Геннадий Оттович. Он нас повезет, потому что я не дружу с техникой.

– Таня.

– Гена. Можно просто Чимбляу – целуя руку, протянутую для рукопожатия, ответил он.