Рамзан Саматов - Путь Воина. Победитель

– Вопросов нет, товарищ гвардии капитан!

– В таком случае, вы свободны! Идите, готовьте свою подгруппу. Отдыхайте. Выход в 3 утра. Капитан повернулся к командиру второй группы Дроздову.

– Вам предстоит другой путь. Необходимо пройти по мелководью Перекопского залива вот в этом направлении. Обойти с фланга. Там нет минных полей, инженерных заграждений. Но путь неблизкий. Посему ваша группа должна выйти раньше. В районе часа ночи. Как раз до рассвета доберётесь. Действовать самостоятельно – осуществить поиск и захват языка.

– Ясно, командир! Сделаем!

– По готовности, перед выходом, группу представите мне лично!

– Есть!

– Если вопросов нет, все свободны, товарищи офицеры!

Виктор отобрал для выполнения задания четверых бойцов. Как и приказывал ротный, один из них был снайпер с самозарядной винтовкой Токарева, другой – пулемётчик с ручным пулемётом Дегтярева. А автоматчиков подобрал, знающих сапёрное дело. Примерно через час прибыли два приданных сапёра.

– Какая наша задача? – спросил сапёр с сержантскими лычками. – Работа тихая или шуметь будем? Если шуметь, то надо тащить взрывчатку…

– Нет, шуметь, надеюсь, не придется, – сказал Кошелев. – На нас возложены две задачи. Первая – сделать проход в минном поле и в колючке. Вторая – прикрывать отход основной группы с захваченным языком.

– Понятно. Значит, шуметь всё же придётся. Иначе сами не уйдем, если группу обнаружат и нам придётся прикрывать отход.

Виктору был уже известен принцип трех «О» – обнаружен, обстрелян, отхожу. По негласному закону разведчиков, это считается неудачей, вне зависимости от того, что взят язык или нет. Поэтому он счёл нужным предупредить сапёров:

– Никакой самодеятельности без приказа командира группы, товарищи бойцы! Всё должно пройти тихо. Задача наша лишь проконтролировать отход подгруппы с языком. Только в случае их обнаружения прикрывать своим огнём.

Кошелев для подстраховки приказал снайперу взять с собой прибор для бесшумной стрельбы «Брамит», а пулемётчику – СГ ДП. Оба прибора были в оснащении разведроты. Глушитель «Брамит» был первым советским серийным прибором для бесшумной стрельбы, разработанным братьями Митиными еще в 1930 году. Эти глушители успешно использовались партизанами, частями НКВД, диверсионными и разведывательными подразделениями. На основе «Брамита» был создан специальный глушитель для пулемёта Дегтярева – СГ ДП. Он был настолько удачен, что при стрельбе был слышен только лязг механических движений пулемета, и то на близком расстоянии. Устанавливался глушитель вместо штатного пламегасителя. Кошелев еще с училища помнил, что у немцев таких приборов не было, поэтому они приняли на вооружение трофейные стрелковые комплексы «Брамит» как Schalldampfer 254. Собственные разработки немцы начали внедрять с 1943 года, германская фирма Schneider-Opel скопировала советский глушитель для бесшумной стрельбы для использования с 7,92-миллиметровыми автоматами MP-43, однако до массового производства дело не дошло.

В установленное время группа разведчиков во главе с капитаном Лысенко, облаченная в маскировочные одежды, ушла в темноту крымской ночи. Лишь звёзды на небе, мерцающие тысячами огней, указывали путь бойцам, идущим на опасное задание. Несмотря на двухнедельную интенсивную подготовку, лейтенант Кошелев испытывал некоторое волнение. Нет, это был не страх, а волнение Воина. Волнение, нагнетающее адреналин в кровь бойца. Нечто подобное он испытывал, выходя на боксерский ринг. Примерно за сто метров до минного поля капитан Лысенко приказал остановиться.

– Давай, Кошелев, твой выход. Мы подстрахуем вас здесь. Ждём сигнала. – Есть!

Ночное небо то и дело вспыхивало осветительными ракетами немцев. Периодически постреливал пулемёт. Вряд ли они кого-то обнаружили – это для отпугивания или самоуспокоения. Подгруппа лейтенанта Кошелева по-пластунски приближалась к минному полю. Впереди два сапёра, за ними автоматчики с сапёрной подготовкой и Виктор. Оставив пулемётчика со снайпером у кромки минного поля, подгруппа продолжила медленное движение в сторону немецких траншей. Вдруг сапёр, ползущий впереди Кошелева, остановился. Это он заметил знак сержанта. В свою очередь, показал знаком лейтенанту не двигаться и подполз к сержанту. О чём-то посовещались шёпотом. Сапёр вернулся лейтенанту и сказал тихо:

– Вот что, лейтенант! Ты, давай, возвращайся к своим, а мы тут сами управимся!

– Что такое? В чём дело? Там же еще колючка впереди – вы одни не справитесь.

– Нет, товарищ лейтенант! Тут полоса смешанного минного поля – противопехотные и противотанковые. Причём сержант заметил, что противопехотные мины связаны друг с другом проволокой. Рванёт одна мина – взорвётся всё минное поле. Так что, вы отходите на безопасное расстояние, а мы затем вас позовём. Что делать, пришлось Виктору с автоматчиками ползти обратно к пулемётчику со снайпером. Объяснил ситуацию. Они все, кроме снайпера, спустились в небольшую воронку. Снайпер, укрывшись за кочкой, остался прикрывать сапёров. Его винтовка была предусмотрительно оснащена «Брамитом». Потянулись томительные минуты ожидания. Вот опять вспыхнула осветительная ракета, озаряя всё пространство ярким светом.

– Командир! – окликнул Виктора снайпер. – Вижу движение в окопах немцев. Могу снять.

– Отставить! Пока подгруппа ротного не возьмет языка, никакой стрельбы, боец! Что там? Видны сапёры?

– Нет, залегли пока…

– Наблюдай!

– Есть!

Виктор подумал, что хуже нет, чем ждать, а каково ротному? Наверное, нервничает…

– Командир, вижу сигнал!

– Ну и ладненько! – обрадовался Кошелев. – Мы пошли. Вперёд! Пулемётчик выставил ствол на краю воронки, а Виктор с автоматчиками поползли, ориентируясь на метки, оставленные сапёрами. Они уже были почти у самых траншей. Мешали лишь два ряда колючей проволоки. Кошелев вместе с бойцами резал проволоку, проделывая проход, где могли бы свободно проползти два человека. Это на случай, если языка придётся тащить на себе. Ситуация осложнялось тем, что к «колючке» то там, то тут были привязаны пустые консервные банки и бутылки. Приходилось работать осторожно, чтобы не привлекать внимание врага. Наконец, вся работа была сделана. Кошелев, отвернувшись от линии траншей и прикрыв фонарик корпусом, просигналил: «Можно подходить». Когда подползла подгруппа во главе с ротным, Кошелев молча переглянулся с ним. Несмотря на темноту, он заметил одобрительный кивок Лысенко за отлично проделанную работу. Вроде не нервничал – был спокоен и сосредоточен. Сапёры попридержали колючую проволоку, пока его подгруппа переползала на сторону траншей. После этого Кошелев сказал шёпотом сержанту: