Рамзан Саматов - Путь Воина. Победитель

– Вы свою работу пока сделали. Идите к пулемётчику. При необходимости, будьте готовы прикрыть всю группу. Мы остаёмся здесь.

– Понятно, – сказал сержант. – Уходим.

Кошелев остался с автоматчиками. Они разместились по сторонам проделанного в «колючке» прохода в готовности помочь подгруппе, ушедшей за языком. Опять состояние ожидания. По Виктору, так лучше находиться в поиске и движении, чем в томительном ожидании. Но разведчики должны уметь ждать. Иной раз им приходится ожидать часами, когда находятся в засаде, пока не появится враг. Виктор, чтобы унять напряжение, сосредоточился на дыхании, как учил ротный. Вдох-выдох, вдох-выдох, вдох-выдох…

Постепенно напряжение отпустило и Виктор весь превратился в слух. Видеть он дальше пяти-шести метров не мог, поэтому стал прислушиваться к ночи. Сначала шевеление и шуршание лежащих рядом бойцов: вот кто-то из них перелег на другой бок, другой вытянул согнутую ногу, покатился и остановился камешек, стукнувшись об сапог. Затем присоединились звуки, раздающиеся со стороны траншей: окрики и отзывы часовых, отрывистая немецкая речь, опять тишина, топот ног, какой-то скребущий по земле звук… Додумать не успел.

– Кошелев! – услышал он громкий шёпот со стороны траншей. – Принимай «языка»!

Виктор приблизился к проходу в «колючке». Оттуда пропихивали связанного и мычащего из-за кляпа во рту немецкого офицера. Кошелев вместе с одним из своих автоматчиков перехватил офицера за воротник и рывком перетащил на свою сторону. Показалась голова ротного.

– Уходите! Это приказ! – сказал капитан. – А вы, товарищ гвардии капитан?

– Мы остаёмся! Надо вернуться за бойцами! Двоих ранил ножом! Матёрый оказался, сволочь! В общем, вы уходите с языком! Оставьте своё прикрытие!

– Есть! Останутся пулемётчик со снайпером и два сапёра. Они заминируют пути отхода.

– Всё! Уходите, Кошелев! Главное, доставить языка! И осторожнее с ним – подготовленный фриц.

– Принято! Удачи, командир!

Но капитан уже не слышал последних слов Виктора – исчез так же бесшумно, как и появился. Бойцы Кошелева подхватили пленного с двух сторон и потащили через проход по минному полю в сторону оставшихся бойцов. А чтобы немец особо не сопротивлялся, сзади полз Виктор с оголённым ножом. После пары уколов «язык» не просто перестал сопротивляться, но и помогал, отталкиваясь ногами от земли. Добравшись до подгруппы прикрытия, немного передохнули. Немецкий офицер крутил глазами и мычал, пытаясь что-то сказать, но лейтенант не повёлся на эти уловки и, ткнув его кулаком под бок, заставил успокоиться. Фриц обиженно отвернулся. Вскоре все почувствовали отчётливый запах мочи. Ах, вот в чём дело… Но ничего, лишь бы не обгадился. Кошелев, помня о раненных им бойцах, добавил ещё один удар кулаком и приказал шёпотом:

– Всё, ребята, потащили фрица! И как можно быстрее!

Перед тем, как двинуться за бойцами, лейтенант оглянулся назад и прислушался к ночи – тихо. И это радует. Даже немецкий пулемётчик перестал стрелять. Лишь осветительные ракеты периодически взлетали, освещая недобрую для немцев ночь.

То, что эта ночь для противника оказалась на самом деле недоброй не только благодаря захвату «языка», Виктор узнал уже в расположении роты, куда вернулся, благополучно сдав захваченного немецкого офицера в штаб дивизии. Кстати, пленный офицер дал ценные показания, которые помогли в дальнейшем наступлении дивизии. Группа старшего лейтенанта Дроздова тоже выполнила задание. Их «живой трофей» подтвердил показания офицера. Кошелев со своими бойцами вернулся в расположение роты уже к утру. Командир роты тоже вернулся со всей группой с задания, за исключением раненых бойцов, доставленных в медсанбат.

Оказалось, что бойцы нарвались на немецкого офицера в блиндаже. Они работали всегда в паре. Шли впереди ротного. Заметив огонек в блиндаже, решили заглянуть. Показав ротному жестом на погоны, что там офицер, одновременно проникли в блиндаж. Но немец оказался не из робкого десятка. Заметив за спиной движение, он схватил со стола нож, которым, похоже, владел профессионально, быстро развернулся, двумя точными движениями ранил наших бойцов. На большее у него не хватило времени. В блиндаж ворвался ротный. Отбив ногой выставленный нож, вторым ударом ноги с разворота опрокинул немца на пол блиндажа, добавил кулаком в висок. Но расчётливо – лишь оглушил. Засунул кляп, связал руки и только после этого повернулся к своим бойцам. Один держался за бок, полулёжа на полу. Второй боец стоял на одном колене – бинтовался. У него были подрезаны сухожилия под коленом. И тот, и другой не могли самостоятельно передвигаться. Ротный, подозвав остальных бойцов в блиндаж, приказал одному оставаться с ранеными, а сам с двумя бойцами понёс «языка» – передавать Кошелеву. Вернувшись в блиндаж, вчетвером унесли раненых бойцов. Траншеи у немцев были просторные и это позволило быстро доставить к проходу в «колючке» и пленного, и раненых. До случая с захватом офицера бойцы заглянули и в немецкий дот. Там обнаружили двух солдат – одного спящего, второго бодрствующего, который постреливал периодически из пулемёта. Обоих сняли ножами, а пулемёт разобрали, затвор унесли с собой и выкинули по дороге.

Когда ротный со своими бойцами миновал подгруппу прикрытия, к работе снова приступили сапёры. Воспользовавшись тем, что минное поле было подготовлено немцами для одновременного подрыва, дождались, когда разведчики уйдут на безопасное расстояние, и осуществили задуманное противником. Только не в пользу немцев. Сотни мин, взорвавшись одновременно, разорвали ночную крымскую тишину. Когда противник опомнился, сапёры были уже недосягаемо далеко.

Ветер со стороны моря задул перед самым восходом. Это был отвратительный упорный западный ветер, который пригнал дождевые облака. По всем приметам небо заволокло тучами надолго. Жёсткие холодные капли вкупе с сильным ветром создавали сплошную водную пелену и приводили к ощущению невозможности пройти сквозь неё. Палатку, где находился Виктор с подчинёнными, трепало так, что оторвало одну из верёвок, привязанных к кольям. Пришлось двум бойцам, накинув плащ-палатки, выскочить наружу, чтобы привязать упрямую верёвку. Вернулись, промокшие до нитки. Да, не позавидуешь ребятам, кто стоит на дозоре или в карауле. А дождь лил, не переставая, словно хотел перелить всю воду Чёрного моря на полуостров. Брезентовая палатка, промокнув, стал пропускать воду вовнутрь в повреждённых местах. Капли противно и раздражающе капали на подставленные котелки:

– Кап… кап… кап…

В унисон завыванию ветра и барабанной дроби дождя о крышу палатки капли отбивали сумасшедший ритм стихии.