МинюкИ - Оставьте Дверь открытой

Бабушка немного помолчала, переводя дыхание, попила уже остывший чай и продолжила:

– Но если злой человек или человек с корыстными намерениями найдёт Дверь или, ещё хуже, откроет новую, в наш Мир может прийти много дурного. С каждым годом Двери, за которыми находятся самые похожие на наш Миры, открываются сильнее, и через них отдельные люди, иногда даже того не замечая, проходят в новую жизнь, где у них появляются новые возможности, новые таланты. Только вот люди эти все, хоть немного, да верят в чудеса, и у них открытые, добрые сердца. Иногда они, не осознавая этого, живут в двух Мирах, и жизнь их похожа на американские горки. Но открываются шире и те Двери, за которыми Мир хоть и похож на наш, но полон злобы, агрессии и ненависти. Вот такие Двери надо запечатывать – или ставить барьеры-отражатели. Этим-то я и занималась. А ещё возвращала в свои Миры тех, кто забрёл в наш по ошибке. Но это бывало редко. Ещё реже к нам открываются Двери из других Миров. При мне такое было только единожды. И то, человек был хороший, и цель благородная, да вот способ достижения её, кажется, выбрал неверный.

Бабушка замолчала, посмотрела на внучку, погладила её по голове и грустно улыбнулась.

– Если бы не звук Гонга, я могла бы дать тебе выбор: быть Стражем Дверей или уехать в город и всё забыть. Но теперь прости. Выбор невелик: или ты станешь Стражем, или наш Мир постепенно поглотит зло.

Старушка смотрела вдаль, и её глаза наполнились слезами. Слёзы так и не пролились, но на какое-то мгновение внучке показалось, что сейчас её бабушка не с ней, а где-то очень, очень далеко.

– Я услышала Гонг, перенеслась туда и нашла единственное живое существо поблизости. Это была чёрная змейка. Славная, безобидная, несчастная… Но в этот момент её убили, – голос бабушки дрогнул, – и меня тоже. Осталось не так много сил и времени перед тем, как мне придётся уйти. Но вот какая Дверь открылась, я так и не узнала. А ведь она окроплена кровью невинного создания. Тебе придется это выяснять самой. Обряд ты прошла. Сила его конечно ослабнет постепенно, если решишь отказаться от дара. А сделать отворотный ритуал, у меня уже сил не хватит. Прости внучка, но семь следующих дней, ты связана телом со всеми границами всех Миров. Может и обойдётся. А может… Теперь думай, что ты выберешь. И у тебя на это времени – до заката.

Она с трудом встала и, пошатываясь, побрела в дом.

Я долго не решался разжать ладонь с брошью. Уговаривал себя, что такого быть не может. Но она же вот, лежит у меня в руке, и металл даже холодит пальцы. Сев на бревно, медленно разжал ладонь. Я присмотрелся. Брошь представляла собой три листика, слегка похожие на кленовые, сложенные один на один и скреплённые в центре миниатюрным камнем удивительного прозрачного цвета, в котором переливались все цвета радуги. Каждый листок был своего, почти однородного цвета: золотой, белый, возможно серебряный, и коричнево-красный. Чем больше я всматривался, тем яснее для меня становилась натуральность происхождения листьев. Если допустить, что бывают деревья с металлическими листьями. На обратной стороне броши была булавка, плавно протыкающая все три листа и скрепляющая их сверху камнем. Под пальцами металлические листики слегка прогибались и сразу возвращались на прежнее место, стоило их только отпустить.

– Януш! – оклик Капустина заставил меня подпрыгнуть на бревне от неожиданности. – Ты, часом, кушать не хочешь? А то я скоро ребятам обед понесу, может, поешь горячего, а?

– Нет, спасибо. Ты иди, я здесь на солнышке ещё погреюсь.

– Ну, если захочешь, я тебе тарелки прям у печки оставлю, под полотенцем.

– Хорошо, спасибо!

Я был до сих пор ошарашен произошедшим. Положив брошь в карман, поднял и открыл книгу, с осторожностью касаясь страниц, расположил её на бревне так, чтобы не трогать правой рукой. Мне не терпелось узнать дальнейшую судьбу героя. Я нашёл место, на котором остановился. Страница была жёлтого цвета, будто съедена временем, с выцветшими и размытыми буквами. И в этой размытости я видел расходящиеся круги. Я перевернул страницу и углубился в чтение.

В ней было много удивительных приключений и путешествий по разным странам. Но больше всего меня заинтересовала история встречи героя с предсказательницей, которая говорила про Двери в Миры и великую Стражницу, охраняющую их. О страшном испытании, которому он подвергнется, если повстречается с ней. Я закрыл книгу, предварительно вложив травинку вместо закладки. Автор так реально всё описывал, настолько подробно и точно, что мне стало неуютно от подслушивания их разговора.

«Мне надо прийти в себя. Отвлечься. А то так и до съехавшей крыши недалеко», – мои мысли путались. Чтобы хоть как-то развеяться, я засунул книгу в карман и отправился подкрепиться. Капустина до сих пор не было. Ему одному тяжело тащить туда обед, хоть и придумали ребята в помощь повару что-то вроде тележки. Оставленная для меня еда уже остыла. Но, погружённый в мысли, я съел всё, не чувствуя вкуса. И ещё долго водил ложкой по пустой тарелке.

«Что же со мной происходит? И только ли со мной? Может, и Сеню зацепило чем-то. А если так? Как найти ответ, и чем помочь ему?» Постепенно от мыслей о товарище я плавно ушёл совсем в другую сторону. Любопытство. А что я ещё могу? Что это такое? И ещё много-много вопросов крутилось в моей голове. Мне стало неуютно одному, в груди скреблась тревога, и я решил – впервые с тех пор, как меня укусила змея, – пойти на место раскопок. Медленно побрёл по тропинке и порядком устал, пока добрался до места. На краю поляны, в тенёчке, Капустин, сложив всё в тачку, присел возле неё и, облокотившись спиной, кажется, дремал. Я как можно тише прошёл мимо и опустился на бревно. С тех пор, как я здесь был последний раз, почти ничего не изменилось, только уменьшилось количество дров, которые мы заготовили, когда расчищали место раскопок.

«Ну как же так? – думала Оля. – У меня же свои планы, мама, папа. В конце концов, Рома ждёт, когда я соглашусь пойти с ним в кино. И вообще, что я могу? Я же просто девчонка. Ну да, бабушка меня учила всяким стишкам-заговорам, но это же несерьёзно…»

Оля сидела и чуть не плакала. Ей было жаль себя, свою так мирно проходившую жизнь. И ещё её пугала неизвестность. Даже не просто пугала, а приводила в ужас. И почему ей не оставили выбора? Чувствуя полную безысходность, она поднялась и пошла в дом. Поставив кружки на кухонный стол, Оля подошла к бабушкиной кровати. Та лежала с закрытыми глазами, и воздух из лёгких при каждом выдохе издавал шипяще-стонущий звук.

– Бабулечка, что с тобой? – Оля сразу забыла о всех своих горестях. – Может, тебе пить принести? Может, хочешь чего? А таблетки где у тебя? – она стала бегать по дому, суетиться, пытаясь найти хоть что-то, напоминающее лекарства.