МинюкИ - Оставьте Дверь открытой

Вот и в этот раз они хохотали над разными глупостями. Смеялись до слёз над рассказом приятельницы про первое свидание с парнем, с которым та познакомилась через Интернет. История была презабавнейшая. Но что-то Олю постоянно отвлекало от разговора, тревожило и не позволяло отдаться веселью полностью. Только когда прозвучал звук будто лопнувшей струны, она поняла, что всё это время чувствовала нарастающее напряжение. Извинившись и сославшись на срочное забытое дело, она поспешила домой. Что-то произошло. Она это точно знала. Но вот что?

Зайдя домой, она быстро скинула обувь и промчалась на кухню. Поцеловала мать, готовившую очередную вкусняшку, и попросила её не беспокоить, дескать будет готовить доклад к следующей сессии.

Закрыв плотно дверь, Оля присела за стол и достала из стола золотой свёрток. Вдруг вспомнила про найденную в узле записку, кинулась искать джинсы, отправленные в корзину для грязного белья. Их там не оказалось. Они обнаружились на балконе, подвешенные за штанины. Из кармана Оля достала истёртую и слипшуюся бумагу. Вернувшись в комнату, она попробовала развернуть порядком уже высохший лист. Ей с трудом это удалось, но буквы были сильно размыты, и прочесть их было невозможно. Она ругала себя последними словами за то, что не прочла эту записку сразу же, как только нашла её. И маму – за привычку не проверять карманы перед стиркой. Но ей пришлось взять себя в руки. Она вернулась к золотому свёртку и, развернув ткань, достала коричневую тетрадь. Вторую тетрадь она плотно спеленала тканью и засунула поглубже в стол. Затем Оля погладила тетрадь рукой, слегка помедлив, распустила стягивающий её красный жгут и открыла.

Она долго разбиралась с почерком и теми словами, которые там были использованы. Ей пришлось включить свой ноут и забраться в Интернет, чтобы понять точный смысл некоторых слов. Видимо, это писала ещё её прабабушка или прапрабабушка. А возможно, это было переписано или записано с их слов. Этого она понять не могла. Как и того, что там было написано. Вроде бы и язык русский, но смысл никак не доходил. Уже стемнело. Мать постучала в дверь и позвала ужинать. Затем, не дождавшись ответа, ещё раз постучала и ушла. Оля долго сидела за тетрадкой, переписывая себе в блокнот отрывки того, что могла разобрать.

Так потянулись дни. Оля выходила, ела и опять запиралась в своей комнате. Её мама сначала переживала, потом, кажется, привыкла. Дочь же была рядом. Они виделись за завтраком, обедом и ужином. А то, что она сидит в комнате, было воспринято как усиленная подготовка к учёбе. Ей было так спокойнее, а вскоре кончился отпуск, и отвлекающих от беспокойства за дочь дел значительно прибавилось.

Думая сделать сюрприз маме и брату, я не стал связываться с ними по телефону, но, приехав, не застал их дома.

В дверь позвонили почти сразу, как только зашёл и хлопнул входной дверью.

– А, Януш, – это была соседка с нашего этажа, – а мама твоя попросила цветы поливать. А тебя, говорила, всё лето не будет. Ты совсем приехал или опять куда-то уедешь? А где ты был? Что исхудал-то так? Ты же обычно проводишь лето с родными? Или по учёбе что?

Из неё сыпались вопросы, как из рога изобилия. Я попытался от неё поскорее избавиться, объясняя тем, что только с дороги. Когда отдохну, обязательно всё расскажу. Заявил, что ей не надо ходить поливать цветы, потому как я больше никуда не собираюсь. Ей это, кажется, не понравилось.

Она всё стояла и пыталась заглянуть в квартиру. Я её довольно грубо отстранил и закрыл дверь. Слышал, как она, прежде чем уйти, ещё некоторое время топталась на лестничной площадке.

Я позвонил маме. Оказывается, они уехали с моим братишкой к бабушке «прогреть ребёнка, чтобы поменьше болел». Звала меня приехать, ведь они там планируют быть до конца августа. Но я, сославшись на то, что в городе найду, чем заняться, отказался. Когда же она задумала вернуться раньше, я отговаривал её, как мог. Мне хотелось побыть одному и разобраться во всём, что произошло со мной в экспедиции.

– Я же взрослый и самостоятельный! Справлюсь! – убеждал я маму, но она мне почему-то не верила. Обещал звонить ей регулярно, дабы она могла удостовериться по моему бодрому голосу, что я жив и здоров. На том и порешили.

Я разобрал рюкзак. Камешек положил себе на компьютерный стол возле ноутбука. Брошь ещё повертел в руках, думая, какая же она всё-таки красивая.

«Подарю её маме, пусть носит, всё равно ничего ей путного не подарил на день рождения», – принял я решение и отнес брошь на мамин туалетный столик.

Достал книгу, положил её на полку рядом с остальным. Все уже давно читают электронные книги, да и я не исключение. Но любимые произведения предпочитаю иметь в нормальном, бумажном варианте. Мне в удовольствие трогать и перелистывать страницы, гладить их, а иногда во время чтения брать карандаш и выделять особенно зацепившие фразы.

«Очень хорошо, что мои в отъезде. Смогу разобраться с произошедшим. А вдруг я теперь типа супермен?» – ко мне в голову лезло много всяких версий. Но проверять при людях, что и как, мне было боязно. А здесь – простор и тишина. Но, прежде чем приступить, зашёл на кухню, посмотрел, что можно съесть, и сделал список того, что мне надо будет купить. Посчитал оставшиеся деньги: оплата ещё не пришла, и надо было как-то распределить всё так, чтобы хватило на подольше. Просить у матери мне было стыдно. Занимаясь всем этим, я краем мысли осознавал, что делаю всё, лишь бы не начинать делать главное. Я боялся. И мне не стыдно в этом признаться.

– Так… Как говорится, так не так, перетакивать не будем.

Я отчётливо вспомнил, что происходило в прошлый раз. Взял книгу, решил ту же, для чистоты эксперимента. Забрался на кровать, оперся спиной о стену. Выдохнул и открыл книгу правой рукой. Ничего не произошло.

Открыв то место, докуда успел дочитать в прошлый раз, я углубился в чтение. Рассказчик продолжил свой разговор с предсказательницей ровно с того места, на котором я их оставил. Она рассказывала о так его интересовавшей возможности вернуться в свой Мир. О том, что ему следует найти того, кто видит разломы в полотне мироздания. Затем я погрузился в чтение о его путешествиях по разным странам в поиске такого человека. Увлекаясь чтением всё глубже, я вновь смотрел на мир его глазами. Чувствовал ветер своей кожей. Вот в одном из трактиров, куда зашли перекусить, на столе лежали яблоки. Я потянулся за одним из них. Отстранённо уловил покалывание в руке – и почти сразу ощутил, что руку обожгло невидимым огнём.

– А! Чёрт! – одернув руку, я вернулся в реальность. Боль была настоящая. Совсем не выдуманная. Видимого ожога нет. А вот цвет рука поменяла, приобрела синюшный оттенок. Затем, постепенно, к ней стал возвращаться её нормальный, слегка бледный вид.