Олег Раенов - Легенда Ведархион

Помимо внутренних переживаний и рушившегося мира вокруг, его собственные неудачи всё плотнее сжимали кольцо. Любая его затея, любой план были обречены на провал. Стоило ему, по примеру многих, организовать мелкое коммерческой предприятие, заключавшееся в простом «купи-продай», как торговая площадь, с которой заключалась аренда, вдруг закрывалась или, несмотря на договоренность, перед самым его носом сдавалась кому-либо другому. Плюс к этому, осознавшие новый коммерческий смысл своего существования, налоговые органы успевали насчитывать ему несоразмерные долги и штрафы, невзирая на то, что «предприятие» не успело принести ничего, кроме затрат.

Однажды, вместе с друзьями Белусиком и Витькой, он открыл фирму по ремонту бытовой техники. И, кажется, дело, разместившееся в гаражном кооперативе, пошло и начало приносить первую прибыль… Но, буквально через месяц после открытия, на пороге мастерской выросли двое угрюмых крепких парней и, не стесняясь в выражениях, объяснили: «Просто так работать вы не будете, сегодня все платят за всё. Платить нужно нам», потом, видимо, согласно своему уставу, они назвали громкое имя, известное в криминальных кругах и сообщили, что спорить с ними – всё равно, что нахамить крутому авторитету.

Ярман тогда впал в ярость – иногда пробуждалась его боевая юность – он на пальцах объяснил незваным гостям, что авторитетом для него являются: Чехов, Достоевский, Эйнштейн и Ломоносов, а про их «главного клоуна» он ничего не хочет знать. После краткого объяснения своей позиции, он профессионально отключил обоих от их скудных сознаний. Затем оба парламентера-вымогателя оказались лежащими в подсобке, ожидая наряд правоохранителей.

Но в итоге всё обернулось против самого Ярмана – буквально чудом он избежал осуждения по статье о необходимой обороне. Пока возился с судами, их гараж и всё, что находилось внутри, в результате поджога сгорели. Однажды утром Белусик с Витькой Торлоповым пришли к дымящимся углям на месте их мастерской.

– Это всё из-за меня, – сообщил Ярман друзьям, понурив голову.

– Да причем здесь ты, время такое, – успокаивал его Витька.

– Конечно ты не причем. Не переживай – у нас есть другая идея… – начал было Белусик, но Ярман перебил его:

– Нет, ребят, давайте без меня – и всё у вас будет здорово, я уверен… как и в том, что если я буду с вами, то всё повторится.

Не соглашаясь с его словами, друзья взялись было жарко спорить, но Ярман резко поднял руку, останавливая их:

– Нет! Моя карма – это моя карма. Не нужно вам её разделять. Всё… я решил – дальше только один.

После долгих уговоров не распадаться и попытаться построить новый бизнес вместе, Ярман настоял на своем решении «не портить карму друзей» и устроился на работу – обыкновенным сотрудником в областной центр статистики. Он рассчитывал, что его диплом физмата, способности к быстрому счету и супер память могут быть востребованы в мире хранилища данных и цифр.

Рассчитал он верно – его способности не остались незамеченными; несмотря на набиравшие силы интеллектуальные машины, умеющие обрабатывать и хранить огромные объемы информации. Руководство его выделяло среди прочих, и высокий начальник счетоводной империи пообещал ему пост руководителя отдела. Нужно было только подождать месяцев шесть – когда выйдет на пенсию прежний руководитель и освободит кабинет. А это место обещало и приличную зарплату, и хороший старт карьере молодого сотрудника.

Ярман тогда воспарил духом, но к положенному сроку перевода на новую должность из столицы прибыл молодой человек с полным отсутствием опыта, но с наглой и безграничной самоуверенностью, и, не теряя ни минуты, занял кабинет, ушедшего на пенсию прежнего босса. Как потом оказалось, то был племянник какого-то высокого чина из министерства.

Таким образом, ничего в его жизни снова не изменилось к лучшему: Ярман застрял на месте рядового клерка, перспективы роста или какого-нибудь развития превратились в дым.

Цены в магазинах неуклонно росли вверх, зарплата если и менялась, то (благодаря новому юному руководителю, с первой минуты невзлюбившего Ярмана) в меньшую сторону… здоровье из-за частого курения и переживаний ухудшалось на глазах… автобусы и трамваи по-прежнему с завидной точностью отъезжали от остановки ровно за тридцать секунд, до его появления…

Иногда ему казалось, что все эти неурядицы: от мелких бытовых проблем до самого факта самоубийства великой страны – всё это происходит только лишь с одной целью: разрушить и уничтожить его. Такие мысли посещали его из-за странной закономерности, с которой проблемы и неудачи, нарушая все законы сплошной вероятности, входили в его жизнь, которая и в самом деле состояла только из потерь и неудач.

Он уже смирился и безропотно принял свою судьбу. Карьера, деньги, любой успех – всё мимо него… банкрот во всём, акции его жизни – ноль, на счетах судьбы – пусто… надежда – нет… и девизом его судьбы стала эта фраза, услышанная, когда младший брат Гарика Ленского, одного из его друзей, играл на болтливой приставке: «гейм овер… гейм овер… гейм овер»… в общем, ноль…

…Но всё же кое-что осталось: он всё ещё обладал поразительной способностью помнить все. Его фантастическая память не знала границ. Как и раньше, а может и лучше он был в состоянии вспомнить мельчайшую деталь своей жизни. Он, не задумываясь и во всех подробностях, мог описать любой день из календаря. Бросив беглый взгляд и закрыв глаза, он мог долго перечислять предметы, которые мелькнули перед его взором: их размеры, формы и цвета. Количество этих предметов для его памяти не имело значения. Словно зоркий объектив фотоаппарата, он не упускал ни малейшей детали.

Другая его поразительная способность – умение быстро производить вычисления в уме. Так же как и память, эта способность с течением времени только возрастала, иногда пугая его самого. После школы он даже начал скрывать эти способности, маскируясь под «нормального человека». Он не хотел привлекать внимания. Только его старые друзья и одноклассники знали про эти его таланты.

Была ещё одна особенная сверхспособность, отличавшая его от других. Скорее то была не способность, а особое свойство – его любили девчонки . Сказать «любили» – слишком мало. Они любили его неистово и до умопомрачения. Они любили его всегда. Начиная с детского сада, когда совсем ещё маленькие девочки хватали его за руки и наперебой тянули к себе. Они, наверное, даже не понимали, почему это делают, но каждый раз на прогулке, словно сговорившись, хватали его за руки и, громко визжа и вырывая друг у друга, тянули каждая в свою сторону. Это происходило каждый день и превратилось в привычную детсадовскую забаву.