Лилия Альшер - Шанакарт. Корона Сумрака

Окрест раздавался стук молотков и топоров. Селяне поправляли покосившиеся изгороди, по пыльной дороге с криками бегала ребятня с палками, играя в демонов и нежить. Шелара заинтересованно полюбовалась на это действо некоторое время, стоя на пороге, и спустилась на вытоптанную дорожку у дома.

Тропинка вела на задний двор с яблонями, сливами, вишней и огородом. В углу, у забора задорно торчала… спина пухленькой хозяйки в светлом платье, выпалывавшей сорняки из грядки.

– Шелара?

Она обернулась и увидела стоявших у стены дома Альшера и Эжена. Демоны прохлаждались в теньке под пристальными взорами прятавшихся за соседним забором девиц.

– Я думала, вы тут тренируетесь.

– Мы уже закончили, – ответил князь. – Как ваша рука, принцесса?

– Идеально. Спасибо, князь.

– Всегда к вашим услугам. И зовите меня Эженталль.

– Тогда зовите меня Шелара, – дружелюбно улыбнулась девушка. – Это просто удивительно, что вы сделали для меня! Не знаю, как и благодарить.

– Благодарите Альшера. А мне достаточно простого «спасибо».

– О, как скромно!

– Скорее, очень по-дружески, – уточнил Альшерриан, с кошачьим прищуром следивший за их разговором.

Шелара от ответа уклонилась, демонстративно скользнув мимолётным взглядом по Ледяному демону, и снова обратилась к Эжену.

– Эженталль, я впечатлена, как вы управляетесь с луком! У вас потрясающая техника! И оружие, конечно. Никогда прежде не видела, чтобы стрелы возвращались сами.

– Они зачарованы. Возвращаются в руку или в колчан, как пронзят цель. Только мастера-арши могут вплести такую магию в металл.

– Одно слово – демоны! Но это потрясающе. Ещё я заметила, что вы выпускали сразу по две стрелы…

– Да. Нежить крупная, соответственно, кости крепкие. Я перестраховался.

– Удивительно, – восхищённо покачала она головой. – А три стрелы за раз можно?

Эжен усмехнулся:

– Я всего лишь демон, а не бог. Три стрелы – это слишком.

– Ну не скажи, – возразил принц. – В некоторых мирах и культурах тебя почитают как бога Жизни. А символика какая! М-м-м… Сплошь фаллическая!

Шелара прыснула, князь устало посмотрел на веселящегося Альшера.

– Видят Пресветлые Боги, я найду культ Ледяного демона и скажу им, чтобы почитали тебя снеговиками.

– Хм. А мне нравятся снеговики.

– Непробиваемый болван, – вздохнул Эжен на шерессе и обратился к девушке: – Засим оставляю вас, леди, в руках этого плохого шутника. Искренне надеюсь, что вы испортите его чудное настроение.

– Я отомщу за вас, Эженталль! – пообещала Шелара.

Стоило князю скрыться за углом дома, как девушка очень остро ощутила, что осталась наедине с Альшером. Дышать стало труднее.

– Ты ведь это не всерьёз? – вкрадчиво спросил демон, склоняя голову набок. Лукавством был пропитан весь облик.

– Что именно?

– Насчёт мести.

– Даже не знаю. Перспектива-то заманчивая.

– Чем же?

Арши оттолкнулся от стены и оказался прямо перед ней.

И следующий удар сердца отозвался в груди, как удар ножа. Горячая волна крови побежала по венам, болезненно и сладко парализуя, заставляя стоять на месте и дышать глубже. Шелара тяжело вздохнула, поднимая голову. Узкие зрачки демона чуть расширились, а уголок губ самодовольно дёрнулся. Конечно, от него не укрылись изменения в её настроении, и от этого стало ещё жарче. Но и от неё не укрылось то, что в его глазах дрогнуло что-то глубинное и сдерживаемое. Напряжение между ними вполне могло бы вызвать грозу или, на худой конец, искры. Но теперь эти ощущения не пугали её, более того, пробуждали некий азарт, интерес и безумное желание продлить эту пытку.

Она улыбнулась:

– Это ты меня раздел сегодня?

– Я, – зелёный взгляд скользнул по фигуре, костяшками пальцев он коснулся её бедра и стал медленно вести вверх вдоль тела. – Признаюсь, было очень увлекательно. Я даже чуть не увлёкся.

Шелара неподвижно стояла перед ним, мысленно умоляя сердце стучать хотя бы немного тише. Но мольбы путались с другими мыслями и не действовали. Его рука остановилась на её шее. Арши склонился над её губами и замер, оставляя лишь дюйм до поцелуя.

– Вы смущаетесь, моя принцесса? Где же та колючка, что посылала меня работать в бродячий театр?

Тихий смешок слетел с её губ, а ладонь, подрагивая, легла на его щёку:

– Она прямо перед вами, принц. Но-о… Поцелуй вы не заслужили!

И синичкой вывернувшись из рук демона, упорхнула в дом.

Альшер только устало выдохнул:

– Отомстила… Не колючка, нет, игла стальная!

Кайрина отошла от окна. Как интересно всё складывалось…

Калерна сидела на покрывале широкой кровати под вишнёвым балдахином и равнодушно смотрела, как слуги собирают её вещи, осторожно упаковывают украшения, подносят ей безделушки, спрашивают, что оставить. Богато обставленная комната, которую она так долго занимала в Замке, постепенно пустела, становилась безликой, теряя все следы её присутствия. Скоро здесь не будет ничего, что напоминало бы о ней, о Калерне Свиорден, бывшей фаворитке второго принца, несостоявшейся невесте наследника. Пустели шкафы, пустело и сердце. Калерна посмотрела на свои руки. На длинных пальцах вызывающе блестели перстни. С каждым из них была связана памятная история, каждый был подарен Альшером. И если раньше воспоминания отдавались только теплотой в груди, то отныне царапали нутро остывшей золой. Больше никакого огня, один пепел.

Калерна стащила с пальцев украшения и положила на покрывало рядом с собой.

– Леди Калерна? Я хотела поговорить с вами.

Мирриалла подошла к ней и села на ковёр у ног.

– Что-то случилось?

– Я хотела просто спросить. Неужели вы готовы отпустить всё это?

– У меня нет выбора, Мирриалла. Я сделала всё, что могла, – голос прозвучал безжизненно.

Мирриалла осторожно обернулась назад, потом доверительно зашептала, накинув на них с Калерной заклинание от подслушивания:

– Могу я говорить откровенно?

– Разумеется. Говори, Мирриалла.

– Думаю, вы можете сделать ещё кое-что.

Калерна никак не отреагировала, безразлично глядя перед собой. И служанка, помолчав, заговорила снова.

– Госпожа, я думаю, вам следует переговорить с наместником, прежде чем принимать окончательное решение.

– О чём мне говорить с ним?

– Не знаю. О том, чего хотите. Или… чего не хотите.

Впервые за последние дни в глазах Пепельной демоницы зажёгся огонёк жизни.

Деревня пылала. Но теперь это были не костры войны, а костры радости. Широкий луг у подножия холма был сплошь покрыт яркими пятнами пламени, беснующегося адскими цветками. Весёлая навязчивая музыка звенела по округе и почти заглушалась пением, разговорами, тостами и хохотом. Сладкий запах жареного мяса распространялся повсюду, дразнил нос, девичьи юбки взметались в залихватских танцах. Ночь пьянила не хуже кваса, браги и самогона, которые щедро разливали по деревянным кружкам селяне. Праздник продолжался уже много часов, нередко возле длинных, грубо сколоченных столов можно было наткнуться на сражённых алкоголем гуляк. Их покой никто не тревожил, оттаскивали только с дороги, чтобы хороводами не раздавило, и продолжали кутить.