Элла Залужная - Моя скрипачка

– Но я… – Парень видимо не понимал намёков и не думал уходить.

Соня почувствовала себя здесь не к месту. Она сняла куртку с вешалки и подошла к дверям.

– Я лучше пойду… – Софья осторожно коснулась Жениного плеча.

– Не надо. – Не поворачиваясь к ней, он взял её за руку и крепко сжал её тонкое запястье.

У Софьи перехватило дыхание. Жар прилил к лицу, и она опять густо залилась краской. Ей казалось, что мир уплывает у неё из-под ног, и она вот-вот упадёт в разверзшуюся перед ней на истёртом паркете пропасть. Сгинет там безвозвратно, если сейчас не уйдет.

– Я пойду, – прошептала Соня и, протиснувшись между ними, выскользнула из кабинета.

– Тогда я буду тебя ждать у главного входа в следующее воскресение! Так же, часа в три! Хорошо? – Женя крикнул ей вслед.

Соня обернулась на мгновение и кивнула головой, удаляясь по пыльному коридору под глухой стук тонких каблучков.

Серое мрачное небо недружелюбно зависло над головой, ежесекундно низвергая на город тонны мокрого снега. Влажные волосы, мокрый шарф… Под кожаную куртку уже пробралась сырость, и Софье хотелось побыстрей согреться. Она торопливо подошла к главному входу в консерваторию, упорно глядя себе под ноги. Ей не хотелось знать, ждёт ОН её там или нет. Идти «вслепую», считая шаги и разглядывая комки серого от грязи, скатавшегося на асфальте в комки снега, было не так страшно.

«Зачем я тогда сбежала? А вдруг, он сегодня не придёт?»

Пара заснеженных ступенек, резные двери, колонны… У главного входа, кроме неё – никого. Внутри что-то оборвалось. Ком подкатил к горлу.

«Ну зачем?! Зачем я тогда ушла?!»

Подкашивающимися ногами она сбежала вниз с крыльца и заторопилась в сторону метро. Глаза жгло от слёз. Сердце бешено стучало.

– Куколка, ты куда? Мне за тобой не угнаться! – Бархатный голос накрывал тёплой волной, смывая с её плеч холод.

Софья остановилась. Сердце замерло. Отдышавшись, она торопливо вытерла лицо от слёз замёрзшими пальцами и обернулась.

Это был ОН. Женя мгновенно сгрёб её в охапку, как украденное с неба заманчивое облако.

– Замёрзла? – спросил он, запустив одну руку в копну потяжелевших от влаги волос.

– Да. – Соня смущённо отвела взгляд.

– Зачем нам в консерваторию? Там ещё холоднее, чем на улице. Приглашаю в гости. На чашечку чая, – предложил Евгений, не выпуская её из объятий.

– Нет. – Вдруг опомнившись, Софья отстранилась.

– Да брось! Я не кусаюсь.

– Может, лучше в кафе? – предложила робко Соня, хлюпая мокрым носом.

– Ну, пойдём. – Он разочарованно пожал плечами.

Официант поставил на бордовую скатерть две чашки с чёрным чаем.

– Точно больше ничего не будешь? – спросил Женя. – Я угощаю.

Соня призадумалась: «Если соглашусь – буду ему обязана. Если захочу сама за себя заплатить – может не хватить карманных…»

– Спасибо за предложение, но я не голодна. – Софья тяжело вздохнула, пытаясь разглядеть дно чашки в облаке мелких чаинок из нервно растрёпанного ею чайного пакетика, чтобы в очередной раз не краснеть, встретившись с ним взглядом. Отогревающиеся за соседними столиками продрогшие парочки шептались, смеялись, обнимались, в отличие от них, озадаченных зависшим между ними в этом уютном кафе, наполненном ароматами выпечки, глинтвейна и свежесваренного кофе неловким молчанием. Запахи корицы и ванили разжигали аппетит, и она уже жалела, что заказала только чёрный чай с лимоном. Ещё и без сахара.

– Не хочешь меня ни о чём спросить? – Евгений прервал затянувшуюся паузу в разговоре.

– Нет. – Соня помотала головой. Ей действительно ничего о нём ни хотелось знать. Совершенно. Как и не хотелось, чтобы он о ней знал что-то личное. Представлять, что они два взрослых независимых человека, встретившихся на этом жизненном пути, как два корабля в море, ей было приятнее, чем говорить ему о своей дурацкой школе или выслушивать что-то о его работе.

– И где я мог тебя видеть? – Он, словно нарочно задавал вопросы, на которые ей не хотелось отвечать.

– Наверное, на каком-нибудь концерте, – ответила Софья, чтобы закрыть эту тему.

– Ты где-то сейчас учишься? – Допрос продолжался.

– Да.

– Где?

– В училище. – Она соврала.

– Сколько тебе лет?

– А что, это важно? – Она подняла на него свои зелёные глаза.

– Конечно. Я же должен знать, как с тобой себя вести! – Он заёрзал на стуле.

– Веди себя так, будто мы с тобой равны, – заявила Соня, картинно поднеся чашечку с чаем к губам.

– В отношениях люди не могут быть равны. – Он рассмеялся, облокотившись о спинку стула.

– Хорошо. Тогда мне девятнадцать. – Софья опять соврала.

– Тогда или девятнадцать? – Женя посмотрел на неё с подозрением.

– Девятнадцать. – Она хлебнула чая, но он оказался слишком горячим и Соня обожглась. Тогда она отставила чашку с блюдцем в сторону и обиженно уставилась на скатерть. Неожиданно Евгений переставил свой стул и сел рядом с ней.

– Посмотри на меня! – Их взгляды встретились. Его глаза, улыбка… Оказались слишком близко. У Сони закружилась голова. – Мне нужно у тебя ещё кое-что спросить…

– Спрашивай. – Софья старалась смотреть не на него, а на скатерть, но это не спасало. Даже не видя его лица, она слишком явно ощущала его близость, от чего её начинало бросать то в жар, то в холод.

– У тебя ведь уже кто-то был? Ну, ты понимаешь… – Он замялся.

Соня встревожилась: «Почему он спрашивает?! Я что, веду себя совсем как дура?» и выпалила:

– Да, конечно!

И сразу испугалась: «А вдруг это не то, что он хотел услышать?»

Она готова была сказать что угодно, лишь бы он остался с ней.

– Прости за бестактность. Я всё понял. – Женя с облегчением выдохнул. – На кого ты учишься? – Оживившись, он продолжил её расспрашивать.

– Я – скрипачка. – Софья разглядывала скатерть, заливаясь краской.

– Ух ты! Не ожидал! Наверное, мы и правда виделись с тобой на каком-нибудь концерте… – Пододвинувшись ещё ближе, он слегка коснулся рукой её подбородка, повернув к себе её лицо. – Мы мало знакомы, но… – Второй рукой он дотронулся до её колена. Соня вздрогнула. Провёл рукой выше, легонько отодвинув подол чёрной вельветовой юбки, и остановился. Его горячая рука жгла её бедро, растягивая секунды в искажающую пространство бесконечность. Укрупняя, делая отчётливее каждую деталь. Вот она – картина на стене, висит немного криво, вот – смеющаяся, скидывающая у входа покрытый каплями мокрого снега оранжевый пуховик симпатичная девчонка…

Дыхание перехватило. Софье стало трудно дышать. Приятное волнение, теплящееся внизу живота перерастало в ужас. Её стул скрипнул. Ударился о соседний. Упавшая вешалка лязгнула о кафельную плитку пола.