Борис Рублев - Три нуля

Девушка, которая сейчас шла рядом с ним была совсем другой. Это было абсолютно чистое создание. Он бы не назвал ее невинной, невинная в его мире не подошла бы просто-так и не предложила бы себя первому встречному. В ней не было жеманства, стеснения или отчаяния. Если бы на земле нашлась такая, которая вот так запросто могла бы открыть себя чужому человеку, не стесняясь при этом греха или не преследуя какой-либо корысти, ее назвали бы ангелом. А здесь она была обычной, одной из многих своих соплеменниц, которые были все похожи друг на друга. Когда они зашли в избу, на небе взошло уже другое светило. Это не было похоже на луну. Луна светится за счет того, что отражает солнечный свет, здесь же второе солнце само излучало свет, но намного более тусклый, скорее всего потому, что находилось от планеты значительно дальше. В избе можно было еще кое-как видеть, но в принципе это время суток было сравнимо с ночью. Все парни и девушки, по какой-то необъяснимой схеме распределились по своим боксам, дети спали в отдельных от взрослых помещениях. Матери с грудными детьми тоже пошли в отдельные боксы, туда, где спали остальные малыши. Девушка, которая сопровождала Владлена, назвала себя словом чем-то похожим на Элоя. Так, во всяком случае, прозвучало в голове у Владлена. Ему выделили отдельный бокс и он отправился туда спать, за ним пошла и его новая спутница. Когда они остались вдвоем между четырьмя стенами, Элоя сняла с себя одежду и аккуратно положила ее у края соломенного настила. Она присела перед лежащим Владленом и смотрела на него, как бы ожидая каких-то действий. А он не мог пошевелиться, потому что половина Лица обнаженной богини, которая сидела сейчас прямо перед ним, покрылось тонкой, узорчатой вуалью теней, которые падали от распущенных прядей волос. Вторая же половина отражалась черно белой гаммой тусклого ночного света, высекая как из белого мрамора ее идеальные черты. Владлену показалось, что это самая прекрасная и завораживающая картина женской красоты, которую он когда либо видел. Невозможно было оторвать глаз от этой игры тени и света, от этого смешения непорочности и вседозволенности.

– почему ты не раздеваешься, спросила Элоя.

– не знаю, пока что на тебя смотрю.

– давай я тебе помогу. Или ты меня не желаешь.

– что ты, он хотел было сказать, что еще никогда он не желал женщину больше, чем желает ее сейчас, но потом вспомнил, что находится здесь совсем не для того, чтобы завязывать романы с молодыми особами.

Элоя не дала своему сегодняшнему избраннику глубоко погрузиться в размышления, нежно прикоснулась губами к его губам и начала помогать снимать с него рубашку. Это была ночь сладкой страсти, как сахарная вата из детских воспоминаний – этот огромный клубень намотанного на палочку сахарного волокна был всегда искренен с тем, кто его получил в руки. Он не просил ничего взамен, только был огромным, казалось бесконечным и очень вкусным. В детстве можно было откусывать куски сладкого счастья и создавалось впечатление, что этот прилив светлой радости никогда не закончится.

Владлен еще никогда не испытывал таких нежных и сладких прикосновений, поцелуев, да и просто взглядов. Обычно ему нравилось, когда женщина в его постели заводилась до визгов и бесноватых искр в глазах. Сегодня все было иначе. Элоя погрузила своего гостя в сладкую страсть своих ласк, она прижималась к нему своим молодым упругим телом и заставляла забыть все происходящее вокруг. Владлен как будто физически ощущал, что его сознание словно сливочное масло медленно плавится на разогретой сковородке.

Когда его окончательно покинули мужские силы и он, тяжело дыша, откинулся на постеленную на полу солому, Элоя легла рядом с ним и уснула крепким сном.

Заснуть было сложно, много новых впечатлений и нужно было еще оценить то, что он сегодня увидел и с чего можно начать предварение своих планов. Сосредоточиться на деле никак не получалось. Элоя, нежное молодое создание, которое так тихо и кротко лежало рядом и грело его теплом своего тела не давала никакой возможности собраться с мыслями и выстроить хотя бы какой-то мало-мальски пригодный план.

– получается, что мне предстоит разрушить этот мир, в котором живет эта девушка, единственная и неповторимая, которая доверилась мне, не зная, что у меня счет во французском и американском банке, она вообще не знает, что такое счет и что такое банк, она очень далека от моего цивилизованного мира, но то, что она подарила мне сегодня ночью ни один технический прогресс принести человечеству не может.

– — – — – — – — – — – — – — – — – — —

– — – — – — – — – — – — – — – — – — —

Владлена не покидало странное непривычное чувство, ему было абсолютно чуждо хорошее к себе отношение – прежде он никогда подобного к себе не испытывал. Большую часть своей жизни он рос без матери, она ушла из дома, когда ему исполнилось десять лет и больше он ее никогда после этого не видел. Позже он узнал, что мама решила начать новую жизнь. Обычно, когда люди начинают новую жизнь, они садятся на диковинные диеты, начинают бегать по утрам или на худой конец бросают курить. Мама Владлена решила, что бросать курить – это недостаточно радикально, поэтому она бросила семью и они остались вдвоем с отцом. Первое время отец начал даже больше, чем прежде заботиться о сынишке, прилежно проверял уроки, водил в цирк и зоопарк, записал в секцию плавания и регулярно брал его с собой на работу. Инженеры и конструктора, которые работали с папой в одном отделе помогали мальчику делать домашние задания и неплохо натаскали в точных науках. Владлен стал отличником по математике, физике, химии и рос в полной уверенности, что станет космонавтом. Сергей Валентинович нарадоваться не мог своему неполноценному семейному счастью, пока не встретил бывшего соседа по лестничной клетке, Василия Тараканова. Васька всегда был шабутным парнем, любил выпить и повеселиться, чем доставлял немало хлопот жильцам дома. Теперь же, вместо привычного Васьки Тараканова, ободранного алкаша в тельняшке и с вечными побоями на лице, перед Сергеем Валентиновичем стоял человек с прилизанной прической, в бедненькой, но очень аккуратной одежде и главное, начищенных туфлях, чего уж точно нельзя было ожидать от бывшего соседа. Вася рассказал, что полностью изменил свою жизнь и теперь не пьет и даже не курит, потому что это грех перед господом.

– ты что, Василий, побойся бога, – ответил тогда Сергей Валентинович, – какого к черту господа? Тебя в школе не научили, что там никого нет? При этом он указал пальцем в небо и сам туда зачем-то посмотрел, чтобы лишний раз убедиться в правильности своих заявлений. Конечно же Сергей Валентинович прекрасно знал, что никакого бога не существует и что космонавты уже давно избороздили околоземное пространство и никого там сверху не обнаружили. И все же, мысль о том, что все его беды и несчастья были подстроены кем-то извне, была уж очень соблазнительна. Очень хотелось найти этот ключик к двери в каморке папы Карло, которая выведет его в кукольный театр, в котором не будут закрывать завод, на котором он столько лет проработал инженером, где ему будут платить достойную зарплату, которой будет хватать на жизнь, где рядом с ним будет хорошая и верная подруга и в доме будет царить семейное счастье.