Борис Рублев - Три нуля

Может он где-то действительно нагрешил и теперь за это расплачивается? Такая мысль быстро пробежала в голове Сергея Валентиновича и также быстро покинула ее, но оставила свой небольшой след, который в тот же день начал разрастаться в мощную колею. Отец Владлена вспомнил и про уход жены и про то, что с его зарплатой рядового инженера, тем более в такие времена жить стало совсем туго и завод вот вот уже закроют, да и новую жену и мать Владлену найти в сложившихся обстоятельствах крайне сложно. А ребенку требуется женский уход, да и стоять как кухарка жарить все время котлеты из ненавистного фарша тоже уже осточертело. Вечером, когда Владлен лег спать, Сергей Валентинович долго рассуждал о наличии высших сил и об их влиянии на его личную судьбу. Он набрал номер телефона Тараканова

– Василий, ты меня пригласил в ваш кружок, можно я загляну, хоть посмотрю, чем вы там занимаетесь?

Василий тут же указал место и время сборов и заверил, что Сергею Валентиновичу обязательно понравится.

Так Владлен попал в какую-то христианскую секту. Его Папу научили, что отпрысков нужно бить и спуску им не давать, дабы не вырастали из них грешники и богопродавцы. Папа взял этот совет на вооружение и начал по любому поводу, когда Владлен, по его мнению, поступал против закона божьего, прикладываться к нему кулаком или ремнем. вдобавок к этому он заставлял Владлена ходить на заседания своих единомышленников и слушать их обсуждения библейских пророчеств. Владлен лютой ненавистью ненавидел новое папино окружение и то, чем его заставляли заниматься. Математика и физика были насильно отстранены из жизни Владлена, как бесовские занятия, папин завод к этому времени уже закрыли и теперь он получал довольно скудные средства к существованию выполняя какие-то работы для своей церкви. В таком кошмаре, Владлен прожил несколько лет, он по-прежнему оставался отличником в школе и по-прежнему ему легко давалась точные науки. Его даже приглашали выступать на математических олимпиадах, но это было почти невозможно, потому что Папа мог рассердиться, и Владлен получил бы очередную порцию вбивания в его мозги божественных истин. Владлен стал очень замкнутым подростком, общение со своими сверстниками осложнялось беспросветной бедностью, с которой приходилось жить. На все случаи жизни у него были одни школьные штаны и две рубашки, одна белая, другая синяя. В синей он ходил в школу, а белую отец заставлял надевать на собрания в секте. С такой экипировкой и с вечно пустыми карманами было невозможно сходить со сверстниками в кино или даже пригласить Светку Кораблеву со второго этажа на мороженое в кафешку. Большую часть времени он проводил в своей комнате, музыку в доме слушать запрещалось, развлекательные программы по телевизору были тоже сатанинского содержания, поэтому телевизор служил в основном подставкой для вазы с пластмассовым букетом. В жизни Владлена оставались только книги, их в доме было много и отец не решался их выбросить или просто руки не доходили. Вдобавок ко всем бедам, свалившимся на голову Владлена, папа решил жениться на сектантской соратнице. В дом вселился полный мрак. С виду прилежная и чистоплотная Алевтина Ивановна оказалась настоящим исчадием ада. Во всем она видела бесовские проведения, заставляла по каждому поводу читать молитвы и грозилась страшным судом.

– Ах ты ж богоотступник бесовское твое нутро, – кричала Алефтина, – когда Владлен попросил отца дать ему несколько рублей для похода в кино с классом – все б вам на срамоту эту киношную пялиться. А потом, кто в аду вечном гореть будет? Я что ли? Пошел бы вон лучше прочел брошюрку, нам новую выдали. Вот будешь читать про слово божие, может и возьмут тебя непутевого в рай, а там глядишь и вышибут из мозгов твоих все эти твои бесовские пристрастия.

И ответить на такой монолог было даже особенно нечем, вернее, Владлен решил, что не стоит и пытаться. Алефтина очень ловко переняла в семье роль финансового директора и любые поползновения к каким-либо развлечениям, влекшим за собой даже мельчайшие расходы, пресекались рассказами про адские муки, чертей, сковородки и прочие атрибуты из раскаленного ада, помогающие ей полностью заморозить личную жизнь Владлена.

В такие минуты, впрочем как и в остальное время, когда ему становилось невыносимо видеть этого черта в юбке с ее вытянутым как у старухи Шепокляк лицом и маленькими бегающими глазами, Владлен закрывался в своей комнате и читал книги. Он умел погружаться в миры литературных героев, пускаться с ними в их авантюрные приключения и это спасало его подростковую психику от полного разрушения и деградации. Другой бы на его месте уже давно сломался и поверил в наличие сверхсущества, которому нужно поклоняться и петь в его честь по три раза в день молитвы, иначе оно тебя пошлет к другому сверхсуществу, которое как-то умудряется вечность, без перекуров и перерывов на обед бросать дрова под котел с кипящей смолой. Или стал бы самым отвязанным хулиганом, которому нипочем все правила и запреты и совсем недолго до тюремной решетки.

Но это было не про Владлена, он умел терпеть, ждать и до поры до времени принимать свои жизненные обстоятельства как данность. Когда ему исполнилось шестнадцать он пошел со своим одноклассником ночью разгружать товар на рынке, за что получил первые в своей жизни заработанные деньги. Любой другой мальчишка потратил бы их на покупку какого-нибудь скейтборда или гитары, но Владлен распорядился своим заработком по-другому. У него сложился план, который требовал определенного финансирования, поэтому он отложил заработанное в кубышку и не взял оттуда ни копейки до часа икс, когда шестеренки механизма его коварного плана должны были закрутиться. Он целый год ходил на заработки и все, что он приносил домой попадало в ту же кубышку и ждало там своего заветного часа. В один прекрасный день Владлен решил, что час настал. Он достал завернутую в тряпочку пачку купюр и начал тратить накопленное на приведение своего плана в действие. Владлен объявил, своему отцу и Алевтине Ивановне, что наконец-то может отвезти их в загородную резиденцию их религиозного сообщества, чтобы они провели там лето в молитвах и покаянии. До этого семейная пара не могла себе позволить на несколько месяцев отлучиться в свою Мекку. В так называемой резиденции жили люди, которые, не выдержав тягот городской жизни продавали свое жилье, отдавали деньги своему церковному руководству и переселялись на постоянное место жительства в пригородное полуразваленное здание, в котором обитали днем производили церковные товары для распространения по городским точкам сбыта, а ночью спали на расстеленных на полу матрасах. Кроме сна и работы в жизнь обитателей привносили разнообразие с помощью долгих молитв, так людей держали в постоянном зомбированном тонусе, чтобы у них не возникало желание роптать на судьбу и жаловаться на достаточно странные условия проживания. С теми же, кто несмотря на богоугодность такого отношения, был не согласен с местными устоями, долго не церемонились – их скоро находили в психиатрической больнице, где за умеренную плату им очень тщательно промывали мозги, чтобы не баламутили воду в собственных рядах. Ездить на работу в резиденцию была большая честь для любого адепта – там, по словам духовных отцов как-то все поворачивалось, что переселение после смерти в рай было уже просто обеспечено, даже если в жизни до этого ты не доедал манную кашу в детском саду. На самом же деле это была простая артель, в которой трудились люди за кусок черствого хлеба, а большинство обитателей к тому же приносили в ее пользу свое нажитое за всю жизнь имущество.