Борис Рублев - Три нуля

– Что ж, давайте съездим в ближайшее поселение, вон к тем домам, обратился Владлен к сопровождающему его председателю. Поговорим там с людьми, возможно удастся выяснить для себя что-то полезное.

.– конечно, конечно, как скажете, ответил, председатель деловым тоном.

К селу Коржаки по песчаной дороге, оставляя за собой столб пыли приближался Ленд Ровер, черного цвета с тонированными стеклами. В машине на заднем сидении сидел один из совладельцев банка «Строительный резерв», Жгуль Владлен Сергеевич, рядом с ним сидел главный технолог нового комплекса и впереди на сидении рядом с водителем расположился председатель Колхоза путь Ильича, на основе которого и суждено было родиться новому бизнес-проекту.

– вы только посмотрите, какие здесь замечательные места, повел председатель рукой, указывая на просторы за лобовым стеклом. За окном, вдоль дороги, действительно расстилался умиротворяющий пейзаж, с высокими травами, бликами от ряби на поверхности реки, вековыми соснами поодаль от песчаного берега, одним словом, всем тем, что так притягивает взор человека, напоминая ему в моменты романтического настроя о райских кущах, из которых его совсем недавно выгнали в этот грешный мир.

– Да, места действительно симпатичные – ответил Владлен таким тоном, из которого становилось понятно, что всю окружающую его сейчас красоту он воспринимает исключительно через фильтр инвестиционной целесообразности. Но мы же здесь хотим бизнес строить, а не места разглядывать, так что давайте-ка привезите меня к кому-нибудь из местных, с кем можно поговорить по душам.

Внедорожник остановился у скошенной калитки, на которой висела табличка «Улица Петрова-Водкина 13». Во дворе стоял одноэтажный дом с прохудившейся черепичной крышей и потрескавшимися оконными рамами. Краска и штукатурка на стенах во многих местах облупилась и в зияющих дырах виднелись кирпичи.

– вот, сказал председатель, здесь живет Светлана Николаевна, бывшая завуч нашей сельской школы. Председатель специально подвез гостя к ее дому, потому что Светлана Николаевна была женщиной обстоятельной, с людьми говорить умела и от нее можно было не ожидать, что она в голос начнет орать что-то типа «эй, Степаныч, что это ты нам за жениха привез с расстегнутой ширинкой». Светлана Николаевна в этот момент собирала в огороде редиску и связывала ее в пучки.

– Николавна, к нам тут гость из города приехал, хочет пару вопросов местным жителям задать, позвал председатель Светлану Николаевну через забор.

Светлана Николаевна, натужно разогнулась, достала из кармана своего давно уже выцветшего платья очки, и привычно посадила их на нос, как будто бы собиралась проверять домашние задания нерадивых школьников и внимательно посмотрела на человека, желающего с ней пообщаться. За забором стоял мужчина, лет сорока пяти, в дорогом костюме, с блестящими часами на запястье. В марках часов Светлана Николаевна не разбиралась, но по всему видать, и одежка и часы на мужчине были не дешевые.

– Добрый день, я вас слушаю, сказала Светлана Николаевна. Чем могу вам помочь?

Тон, которым она обратилась к незваному гостю, сразу выдал в ней ее педагогическое прошлое. Под напором учительского авторитета важный банкир даже в первое мгновенье немного съежился, как будто стоял у доски и должен был рассказывать наизусть не выученное стихотворение. Но на следующую секунду после того, как его чуть не накрыло детскими комплексами, быстро сообразил, что он давно уже не школьник, а один из совладельцев влиятельного банка и продолжил уже без ряби в коленках.

– Светлана Николаевна, мы тут собираемся крупный сельскохозяйственный комплекс строить, вот группа товарищей попросила в нашем банке кредит. У вас здесь места хорошие, земли плодородные, магистраль рядом проходит, да и речной транспорт можно пустить, опять таки орошение и животноводство требуют много воды, думаю, что прибыльное дело может получиться.

– Да, – ответила женщина, – все верно вы говорите. Но я в толк не возьму, чем я вам помочь-то могу, я уже пожилой человек, на пенсии давно.

Из за забора соседнего дома появилась еще одна старушка в белой косыночке и синем платье, в когда-то белый горошек. И, грозно потряхивая пучком редиски на уровне головы, абсолютно бесцеремонно встряла в разговор на довольно повышенных тонах. С пучка редиски сыпались комочки земли, попадая ей в лицо, но это в данный момент ее никак не тревожило.

– Да что там у тебя за пенсия, грозно возмутилась неожиданная собеседница. Одно название, а не пенсия. Вон, гляньте, я всю жизнь на ферме дояркой вкалывала, потом по профсоюзной линии меня выдвигали, горбатилась как лошадь, а пенсии с гулькин нос дают. Куда ж ето годится. Вы там у себя в городе на машинах больших разъезжаете, а простому народу жить не на что, куда только президент наш смотрит? Вона редиску в пуки скручиваю, пойду с моей горбатой спиной на дорогу торговать. Упомянув редиску, она с еще большим рвением потрясла ей над головой, так что с пучка начали отпадать не только комья земли, но и сами плоды. Но, не взирая на прямую потерю будущей прибыли, она продолжила в пылу своей классовой ненависти – была б я помоложе, да ноги подлиннее, так, может, еще чего и заработала б на той дороге. Мужик то нынче очень тягостный до сраму пошел. А так что? Человек состарился и на помойку его? При советской власти такого не было, тогда все по справедливости было. Заслуженный человек, значит и старость ему нужно скрасить. А я ж передовицей была, мне вообще старость в профессорских хоромах у вас там в городе полагается. А ты, мил человек, вот что такое в жизни сделал, что на такой машине разъезжаешь? – Обратилась Клавдия Васильевна, неожиданная участница беседы, соседка Светланы Николаевны к Владлену, прямо по-пролетарски глядя ему в глаза.

– Да перестань ты уже каркать, балаболка, – перебил Клавдию председатель колхоза. – Вот дура старая, вечно свой нос куда не попадя сует. Дай человеку пару вопросов задать.

– А ты мне рот не затыкай, а то затычка еще сломается. Я ж говорю, вон Зинкин муж был при советской власти шоферюгой простым, а теперь, глянь, какой дом себе отстроил – автомастерскую он себе, видите ли, открыл. На автомастерской рука Клавдии Васильевны устала махать редиской и она бросила уже пострадавший от пролетарского пыла пучок на землю – но свою разоблачительную речь продолжила – И жена его на своей машине разъезжает, свой магазин открыла. Где ж тут справедливость? Простые люди вкалывать должны, а он себе видите ли фирмы открывает, машины он там чинит. А при советской власти государство все фирмы открывало и выскочек таких в тюрьму сажало и по делом, нечего нос впереди соседа выпячивать. Я как мимо его машины то иду обязательно на нее плюну. И в магазин я Зинкин не хожу, нечего им на мои деньги жировать.