Надежда Черпинская - Ворон и радуга. Книга первая

«Сосунок никчёмный!» – обругал себя атаман, решительно поднялся, подождал, пока отойдёт дальше покинувший лавку покупатель, и твёрдыми шагами направился к крыльцу.

Она стояла у прилавка, спиной к входу, обернулась на звук открывшейся двери и, если и удивилась, то лишь на один миг, тотчас улыбнулась вежливо.

– Добрый день! Входите!

Он хотел ответить, но не совладал с голосом, только кивнул почтительно и облизнул пересохшие от волнения губы.

Она сегодня была в голубой кружевной блузочке, отчего глаза горели, словно два чистейших топаза. А налитые груди, стянутые шнуровкой, при каждом вдохе так и норовили выскочить из глубокого декольте. Солнечные лучи, пробираясь в боковое окно, играли бликами в светлых кудряшках. И очень хотелось дотронуться и узнать, какие они на ощупь – наверняка мягкие, словно…

Он поспешно отвернулся в сторону, делая вид, что рассматривает товар. В гнетущей тишине медленно побрёл по лавке, чувствуя спиной её неотрывный взгляд. Сердце стучало бешено. Надо как-то в руки себя взять… Что-то сказать…

– Славный эрр желает что-то определённое? – осведомилась купчиха, и в этом учтивом вопросе Эливерту послышалась лёгкая ирония.

Он обернулся резко и посмотрел так, что губы её на мгновение непроизвольно тронула улыбка.

О, да! Он определённо желал что-то определённое.

– Пояс… – наконец с трудом произнёс Эливерт, заметив за спиной у девушки добротные кожаные ремни.

– Какой? Здесь вот с ножнами под кинжал есть. А к этому можно и меч прицепить… Вот этот из очень хорошей кожи. Гляньте, какой мягкий и гладкий… – Аллонда легко свернула в привычное русло, снимая ремни со стены, демонстрируя каждый.

Ему пришлось подойти совсем близко, чтобы посмотреть и потрогать предложенное. От приторного аромата её цветочной воды шла кругом голова. Он пытался смотреть на кожаные полоски в её нежных пальчиках, но взгляд непроизвольно соскальзывал в манящую ложбинку меж молочно-белых холмиков груди.

– Этот, – наугад ткнул он пальцем.

– Хороший выбор. Примерьте! Я помогу, – она шагнула ещё ближе, с усилием расстегнула пряжку, завела руки ему за спину, обхватив ремнём талию…

Он не пытался возразить. Застыл камнем, глядя сверху вниз на её волосы, чувствуя, как она возится с новым, неподдающимся с ходу замочком. Сердце сбивалось с ритма от её медового запаха, от нескромной близости этого невообразимо желанного тела, от случайных обжигающих прикосновений её рук. Ей так и не удалось победить сложную пряжку, и она досадливо поморщилась, поднимая глаза…

– Может, сам…

«Провалиться мне! Какие губы… Сейчас поцелую её, и она даст мне по морде… Наверняка! Да конечно даст! Но ведь не сразу. Вдруг успею… В Бездну всё! Не убьёт же…»

Он не додумал мысль, руки уже потянулись сами, окольцевали её, сжимая так, чтобы хоть на пару мгновений избежать острых девичьих ногтей. Ремень, который ей так и не удалось застегнуть, громко шлёпнулся на пол.

Ворон впился в сочные пухлые губы, задохнувшись от восторга и нестерпимого возбуждения. Пусть на один короткий миг, но он возьмёт своё.

А потом ему показалось, что он окончательно спятил, потому что по морде ему Аллонда не врезала, и даже вырываться не пыталась. Зато её нежный язычок скользнул меж его губ, лаская и дразня. Он ослабил свою хватку, и мягкие руки красотки, высвободившись из плена, обхватили его шею. Она прилипла к нему всем разгорячённым манящим телом.

Эл потерялся окончательно: в голове – туман, в глазах – всё плывёт, в штанах – словами не выразить…

Безумие продолжалось… Но он уже не пугался собственной смелости, чувствуя всё больше, что гордая красавица тает будто воск свечи.

Не выпуская купчиху из рук, Эливерт утащил её из лавки, нырнул в тёмный проём кладовой. Прижал к стене, навалился. Оторвавшись, наконец, от сладких губ, зарылся лицом в глубокий вырез, потянул вниз голубые кружевные оборочки. И аппетитные розовые соски бесстыдно выпрыгнули ему навстречу. Он приник к ним, покусывая и целуя. Она прижала его голову к груди, задышала порывисто и часто.

Ворон потянул вверх её подол, осторожно провёл рукой по бедру, и снова не уловил никакого сопротивления. Она не оттолкнула, не попыталась стыдливо вернуть юбку на место. Не раздумывая больше, он торопливо сдёрнул с неё ажурные панталончики. Не прекращая ласк и поцелуев, расстегнул собственный пояс, широко развёл её стиснутые колени и подался резко вперёд, припечатывая красотку к стене. От их возни с ближайшей полки посыпалось что-то с грохотом. Но на это уже никто не обращал внимания.

Она повисла на нём, больно вцепившись в плечи, охнула протяжно, обхватила бёдрами, горячим дыханием обжигая висок, чуть слышно постанывая при каждом его движении.

В лавке громко хлопнула дверь, зашуршали чьи-то неторопливые шаги. Они оба замерли на миг.

Аллонда приоткрыла глаза – в сумраке кладовки они поблёскивали голубым льдом, будто она была пьяна.

– Эрра Аллонда! Здравствуйте! – окликнули в тишине. – Вы где?

– Зайдите позже! – хрипло выкрикнула белокурая купчиха. – Я очень сейчас занята!

Шорох, дверь снова хлопнула, и тишина.

– Провалитесь вы в Бездну! – в сердцах бросила Аллонда, хищно облизнула губы, скользнула язычком по его уху и шепнула:

– Продолжай, мальчик! Ну… Чего остановился? Продолжай! О-о-х! – она судорожно вздрогнула. – О-о-о-о-х! Какой ты… А-а-а-а…

Так как с ней не было ни с кем и никогда прежде. Но всё закончилось. Всё всегда заканчивается.

Он осторожно отпустил её, отстранился. Аллонда привалилась к стене, её слегка шатало, и дыхание ещё было частым и глубоким. Она непослушными пальцами одёрнула подол юбки, спрятала в вырез зацелованную грудь. Подняла на него огромные голубые глаза, не зная, что сказать.

Сказал он.

– Аллонда… Выходи за меня замуж!

Огромные глаза стали ещё больше, она окинула его взглядом с головы до ног и фыркнула, не сдержавшись. Смущённый её смехом, он тоже понял, что, пожалуй, руку и сердце предлагают не так… Ну, хотя бы штаны натянуть обратно не мешало бы – что он тут же и сделал.

Она рассмеялась ещё громче над его смущением и торопливыми попытками одеться.

– Вот дурак! – она вновь смотрела насмешливо и колко.

– Я не дурак. Я тебя люблю.

– Как тебя хоть зовут-то?

– Эливертом, – пожал плечами Ворон.

– Эливертом… – задумчиво повторила она. – Любишь, значит? Жди! Я сейчас.

Она проскользнула мимо, вернулась в лавку, хлопнула дверью. Потом что-то скрипнуло… Задвижка? Похоже, заперла дверь на щеколду.

Аллонда заглянула в кладовку, где он так и продолжал стоять истуканом.

– Ну… Пойдём, Эливерт! – она потянула призывно за руку.