Алла Кречмер - Тайна агатового паука

Ее размышления продолжались и во время файф-о-клока. Гости пили чай и нахваливали булочки миссис Томсон. Ева разыгрывала роль хозяйки дома и любезно предлагала отведать еще и еще. Довольные мальчики не заставляли просить себя дважды, и вскоре поднос опустел.

– «Может быть, Майкл рассердился из-за моих гостей? Ведь это впервые ко мне приходят мальчики. Но ему-то что за дело? Я, к примеру, внимания не обращаю на его мексиканку.»

Она недолго находилась в недоумении по поводу поведения Уиллоуби. Внезапная догадка поразила ее:

– «Да он просто-напросто влюбился в меня!»

Эта мысль обрадовала ее, и Ева гордо подняла кверху свой носик.

А Майкл не пошел ни на какое свидание. Он приоткрыл дверь своей комнаты и сидел там, раскрыв книгу и прислушиваясь к происходящему в комнате Евы. А оттуда доносились то хохот, то громкий разговор, то пение. Часы пробили шесть, затем семь часов, а гости все не расходились, и негодование Майкла возрастало, словно дрожжевое тесто.

Внизу раздался мелодичный звон дверного колокольчика – это вернулся Джереми. Было слышно, как он разговаривает с домоправительницей, как она закрывает дверь на засов и задергивает тяжелые портьеры.

– «Черт знает, что происходит. Похоже, гости не собираются по домам: почему Джереми не реагирует?» – обозлился Майкл.

Он поспешил спуститься в гостиную, где вошедший с холода хозяин дома грел озябшие руки у камина. Однако по лицу «благородного отца» не было заметно, что он недоволен присутствием посторонних в доме. В комнате Евы шумели по-прежнему, и к звукам голосов добавились нестройные аккорды, которые кто-то упорно выколачивал из старенького пианино.

Барнет поздоровался с Майклом и кивнул в направлении шума:

– Гости еще здесь?

– А разве ты не слышишь? – съязвил молодой человек, – Я думаю, к нам скоро постучат соседи, узнать, кто из нас пытает пианиста.

– Майкл, не будь занудой, это же дети. Ну, подумаешь, немного пошумели.

Барнет снисходительно улыбнулся, но его снисходительность не тронула бывшего воспитанника. Более того, его поразило то, что требовательный к своей банде, педантичный главарь, в присутствии дочери превращается в сладкий сироп.

– Как это понять, Джереми? Тебя не волнует, что твоя дочь проводит время в компании мальчиков? – возмутился Уиллоуби, – Разве этому ее учили в частной школе?

– Да не этому, – с досадой ответил страдалец в роли отца взрослеющей дочери, – Моя девочка сказала, что сейчас так принято в высшем обществе.

– Что принято?

– Ну, чтобы молодежь общалась, собирались вместе, гуляли…

– Заводили романы… – поддакнул Майкл, перейдя на менторский тон, чем несказанно удивил собеседника.

– Ну, уж это ты хватил, – испугался Джереми, а потом добавил, успокаивая себя, – Я полагал, миссис Томсон присмотрит…

– Ей хватает дел на кухне: она не в состоянии проследить за всем, что происходит в доме. Пришлось мне выступить в роли надзирателя.

В гостиную вошла домоправительница, неся глинтвейн на подносе.

– Погрейтесь, мистер Барнет, это я для Вас приготовила, – она поставила стакан на столик.

– Кстати, Ева совсем загоняла тетушку Томсон, выставляясь перед гостями, – доложил Майкл.

– Да уж, – вздохнула домоправительница.

Джереми остался непоколебим и готов был защищать дочь от любых инсинуаций.

– Оставьте в покое мою девочку, а у Вас, миссис Томсон, спина не переломилась. И ты, Майкл, погорячился насчет романов. Ну какие романы? Она еще ребенок. А ты просто старомоден.

Гости ушли через полчаса. Все это время Барнет и Уиллоуби пробыли в гостиной, споря о том, как надо было воспитывать Еву.

А она влетела в комнату, оживленная больше обычного, смеясь, поцеловала отца в щечку, на лету обняла тетушку, а затем молитвенно сложила перед ней руки, прося прощение за обидные слова. И только Уиллоуби не удостоился знаков внимания с ее стороны. Она демонстративно отворачивалась, проходя мимо с гордым видом.

– «Опять фокусы, – подумал он, наблюдая за ужимками юной девы, – Разбаловал Джереми свое сокровище…»

И за ужином все повторилось, и тогда Майкл решил отплатить ей той же монетой и ни разу не взглянул в ее сторону. Сначала Ева была немного разочарована, а к концу ужина откровенно пялилась на него. Стоило Барнету выйти из-за стола, Майкл и Ева, как по команде, посмотрели друг на друга, и девушка, скорчив премилую гримаску, спросила:

– Ты на меня обиделся, Майкл?

– Обиделся? Вовсе нет.

Он был сама невозмутимость.

– Ты ни разу не взглянул в мою сторону за ужином, – заметила она.

– Можно подумать, это тебя волнует, – парировал он. – Я не хочу соревноваться с твоими блестящими кавалерами. А кстати, кто тебе больше нравится, рыжий толстяк или альбинос с выцветшими ресницами и бледной кожей?

– Только не такой, как ты, – фыркнула Ева, обидевшись за мальчиков.

Майкл захохотал во весь голос: с Евой не соскучишься, с такой богатой мимикой нужно идти в актрисы. А потенциальная Сара Бернар скорчила еще одну гримасу и стала походить на клоунессу.

Их прервала миссис Томсон: она передала в руки Майклу только что доставленную телеграмму, адресованную ему. Телеграмму отправил Хэнстед, и текст ее гласил:

– «Завтра девять утра моем офисе.»

Прочитав телеграмму, Майкл обнаружил, что Ева исчезла. Он с сожалением подумал, что ей, вероятно, наскучило его общество. А жаль, ему так хотелось еще подразнить ее!

Он рано лег спать, а утром, ровно в девять часов открыл дверь офиса адвоката Стивена Хэнстеда.

Любой предмет в помещении офиса говорил о преуспевании его владельца: дорогая обстановка, старинные гравюры и статуэтки. Картину дополняли расторопные помощники и вышколенный секретарь. Сам адвокат работал с бумагами и, судя по его виду, не страдал от отсутствия клиентов.

– Как я уже тебе говорил, Майкл, к Марку Сэливену, сыну Морстена, ищут учителя по французской борьбе. – начал Хэнстед, усадив Уиллоуби в глубокое кресло.

– Да, я помню об этом, – отозвался Майкл, устраиваясь поудобней.

Стивен достал из ящика стола папку и протянул ее заказчику.

– Здесь диплом и документы на имя Эдварда Николсона. Ты же не можешь прийти в стан Морстена под своим именем.

Майкл пролистал бумаги и остался доволен.

– Людей нанимает дворецкий, некий Джон Шэндон – негодяй, каких мало. – продолжал адвокат. – В свое время Морстен вытащил его из Уандсвортской тюрьмы, и теперь он верой и правдой служит своему спасителю. Я не удивлюсь, Майкл, если этот тип выкинет какую -нибудь штуку при приеме тебя на службу. Например, экзамен, а вернее всего, попробует напасть на тебя, когда ты меньше всего этого ожидаешь.

Адвокат посчитал нужным предупредить молодого человека, и Уиллоуби внял его предостережениям.