Алла Кречмер - Тайна агатового паука

В семилетнем возрасте Еву отдали в закрытый пансион, где, по разумению Джереми, она должна была научиться хорошим манерам.

Так думал папа, но живая веселая девочка скучала среди напыщенных классных дам и пугливых соучениц. Неистощимая на выдумки, она постоянно завлекала подруг в разные игры и каверзы.

Понятно, что и наказывали ее чаще других. Это не останавливало шалунью, и Джереми пришлось выслушать немало упреков по поводу поведения дочери.

Однако плоды светского воспитания дали о себе знать, и дома на каникулах маленькая Ева вела себя в соответствии с полученными представлениями о жизни. Она придиралась к миссис Томсон по поводу сервировки стола, поправляла отца, если тот имел неосторожность вставить в разговор простонародное выражение. Но больше всего доставалось Майклу – она критиковала его походку, манеру одеваться, манеру говорить. Она выговаривала ему за поздние возвращения, за беспорядок в комнате, и, вероятно, одной из причин, по которой Майкл решил поселиться отдельно, было желание убежать от Евы и ее нотаций.

Узнав о пребывании девочки в отцовском доме, Майкл еле удержался, чтобы не развернуться в обратный путь, но ему не дано было осуществить свое желание: она появилась на площадке второго этажа – Майкл даже не узнал ее в первую минуту. Вместо угловатого подростка в плохо сидящем платье, какой он ее запомнил до отъезда в Гвиану, по лестнице спускалась необыкновенно милая девушка, даже отдаленно не похожая на прежнюю. Мисс прищурила глаза, скрывая усмешку, и Майкл с трудом вспомнил, что они, кажется, голубые.

Она только что умылась холодной водой, отчего кожа ее горела. Девушка легко сбежала вниз по лестнице и бросилась к Джереми.

– Папа, милый, – воскликнула она так, словно это Барнет вернулся из дальних стран, а дочь уже успела соскучиться.

Вынырнув из его объятий, она лукаво повела взглядом, и небрежно обронила:

– Здравствуй, Майкл. Надеюсь, путешествие было приятным?

Вот так – ни больше, ни меньше, как будто он не переплыл океан, а вернулся из ближайшего пригорода!

– Рад видеть тебя в добром здравии, Ева, – вежливо произнес Майкл.

Девушка надула хорошенькие губки и весомо поправила:

– Мисс Ева.

– Что ты придумываешь, какая мисс? – возмутился Барнет. – Майкл вырос у нас в доме, он тебе, как брат…

– Вот именно, «как брат», – подхватило юное дарование, сделав акцент на слове «как», – А нас в частной школе учили, что посторонние люди должны обращаться к девушке официально.

– Я не против, – неожиданно согласился Майкл, – Но пусть в таком случае мисс Ева тоже обращается ко мне официально – мистер Уиллоуби. Надеюсь, это согласуется с тем, чему юную леди учили в школе?

Ева состроила рожицу, так что было непонятно, довольна она или уязвлена. Впрочем, ее лицо озарилось улыбкой при виде пушистой кошки, шествовавшей из кухни в столовую вслед за домоправительницей, но с таким видом, словно хвостатая была хозяйкой дома, а миссис Томсон состояла у нее в услужении.

– Милли! – окликнула Ева свою любимицу, но та даже головы не повернула на зов, не снисходя до общения с несносными двуногими.

– Майкл, ты помнишь Милли? В прошлом году она была комочком, маленьким котенком, а теперь вон какая красавица и умница! – промолвила Ева.

Она уже выбросила из головы правила, почерпнутые в пансионе, и обращалась к Майклу, как к брату. Ее голос звучал так искренне и проникновенно, что молодой человек оттаял.

– Я помню, как ты выхаживала этого заморыша, Ева, – тихо сказал он.

Их взгляды встретились: несколько секунд ее голубые глаза смотрели на него, теряя безмятежность и становясь колючими, как кнопки, а потом девушка умчалась помогать миссис Томсон с завтраком.

– А ведь она прехорошенькая, -внезапно подумал Майкл. – Сколько ей? Шестнадцать? Она и в самом деле красавица, и когда только успела так похорошеть?

Сзади Джереми подтолкнул его чемоданом, и Майкл, очнувшись от непрошенных мыслей, подхватил вещи, чтобы отнести их в свою комнату, но опекун задержал его.

– Смотри, Майкл, не вздумай заглядываться на мою дочь – она не для тебя, – сказал он строго.

Он не мог не предупредить Уиллоуби, но тот только пожал плечами, словно эти слова относилось не к нему.

Во время завтрака Майкл находился в центре внимания и удивлял рассказами домашних – им хотелось побольше узнать о далекой Гвиане. Кроме того, Барнета интересовало, как устроились в далекой нецивилизованной стране его бывшие соратники – Мици и Феликс. Майкл потрафил всем, подробно отвечая на вопросы. В своем повествовании он не поскупился на детали, и дальняя даль вдруг предстала перед слушателями близкой и знакомой.

Миссис Томсон и Джереми ахали и охали от изумления, а «мисс Ева» хранила молчание, уставившись взглядом на содержимое тарелки, которое, впрочем, почти не убывало. Если бы не занимательный рассказ воспитанника, то, возможно, Барнет обратил бы внимание на состояние дочери, но сегодня этого не произошло.

А Ева раздумывала над одним важным для нее делом, связанным, как ни странно, с «мистером Уиллоуби».

Девочку всегда занимало положение Майкла в доме: он ей не брат, но живет в семье, и как это может быть? В конце концов миссис Томсон объяснила девочке, что добрый мистер Барнет взял на воспитание бедного сироту, чтобы оградить мальчика от вредного влияния улицы, и Ева возгордилась поступком отца.

Отданная на обучение в частную школу, девочка подолгу жила вдали от семьи и виделась с домашними урывками. В пансионе ее окружали одни девочки, ее соученицы, и со многими из них она подружилась, но постепенно другие отношения стали занимать их в разговорах.

Вернувшись после каникул, то одна, то другая девочка увлеченно хвастались настоящей или мнимой влюбленностью некоего мальчика. Подробности разговоров, объяснений подробно пересказывались шепотом в тишине дортуара; перечитывались письма и записки, которые, несмотря на строгость порядков в школе, умудрялись получать отдельные счастливицы. Эти темы были волнующи и неисчерпаемы, и всегда находились благодарные слушательницы.

Ева Барнет внимала рассказам с открытым ртом и чувствовала себя обделенной: у нее не было родных братьев, к которым могли приходить школьные товарищи и влюбиться в нее. Не было и кузенов – тоже прекрасный материал для влюбленности. Папа не вывозил ее летом в загородный дом, где они могли познакомиться с соседями, у которых случайно оказались бы сыновья подходящего возраста.

Короче говоря, все возможности, благодаря которым ее подруги добывали себе обожателей, оказались закрыты для Евы, а рядом находился только Майкл, не обращавший на нее внимания. Сначала девочка пала духом, а потом решила перевернуть сложившуюся ситуацию себе на пользу. Молодой человек живет у них в доме? Прекрасно – ей и искать никого не надо. Ведь не приедут в ее дом подруги с проверкой, а раз так, то можно сочинить, что угодно.