Анжела Кристова - Родная кровь

Еще и «подстилка» … Это вот вообще не понятно… Подстилка была в конюшне –так называли солому, что стелили под ноги коням в стойлах. Странное сравнение. Ну и пускай. Мне было хорошо рядом с лошадьми.

Орк близко ко мне не подходил ни разу. Смотрел, как я толкусь у коновязей, привязываю и отвязываю лошадей, подаю сбрую и одеяла. Наглядевшись издали на мои трудовые подвиги, исчезал. Меня действительно не трогали. Даже за руку не брали. Каждое утро я встречала у своего крыльца сани, а вечером меня довозили до дома. Денег не платили. Но, странно, я все чаще замечала вечером на столе рядом с сидящим хмурым дедом Орисом столбик медных монеток.

Я была счастлива. Сыта –накормлена дедом. Спала в теплом доме, на мягком. Утром просыпалась, ела, одевалась и уезжала на санях на работу. Вечером меня привозили домой, я ела, мылась и ложилась спать.

Работа была тяжелая, но я и виду не подавала, что мне трудно таскать ведра или грузить навоз. Я просто бегала очень быстро, и только Трон видел, что я ношусь с ведром, лишь только наполовину наполненном водой. Но зато я всех успевала напоить! Всех накормить! И почистить! Лошади довольно фыркали и обмахивались хвостами. Лидс молча провожал меня странным взглядом…

Зима пролетела как-то очень быстро. По крайней мере я ее совершенно не заметила. Вышла утром на улицу, и нога провалилась в талый сугроб. Оттепель. Первая оттепель в новом году! Ура! Я радовалась как ненормальная. Еще семь месяцев назад я мечтала дожить до весны. И вот я дожила, и выжили все мои родственники: дед Орис, Беата, Эльма, Лора, Стена, Дрен и я.

Я перестала обращать внимание на странные взгляды. Мне было хорошо. На конюшне тепло и уютно. Каждый день я летела на работу как на праздник. Лошади встречали меня дружным ржанием, орки – хмурыми взглядами, свены – непонятными, странными взглядами, определение которым я пока дать не могла. Моя жизнь наладилась. Ее ничто не омрачало.

Еще через две недели снег почти полностью растаял. Быстро. Остались только самые большие сугробы возле тех мест, куда зимой сваливали расчищаемый снег. Много – у дороги. Остальное пространство было полностью залито водой. Огромные части мрачного леса по пути к моему жилищу также были залиты, подтоплены талыми водами. Я сидела в санях и смотрела, как все кругом стремительно меняется.

Весны в этих местах я не видела. Нас привезли поздней осенью, ночью. А еще весь долгий путь к свенскому поселку нас везли в закрытой пологом повозке. Деда Ориса вообще связанным. Меня –с мешком на голове.

Вечером я вышла из ворот конюшни и не узрела привычных саней. Вместо саней стояли две оседланные чужие верховые лошади. Этих коней я не знала и ни разу не видела – они были не с нашей конюшни. На одной из лошадей сидел Хано.

Бросил мне хмуро:

– Полезай в седло.

– Я не умею.

Я затопталась на одном месте, честно не понимая, как же забраться на лошадь. Предназначенное для меня транспортное средство дернулось от меня, стоило мне только протянуть к нему руку.

– Ой! Стой!

Я попыталась дотянуться до поводьев. Подпрыгнула на месте. Лошадь в ответ задрала морду еще выше и тихо заржала.

Хано уже развернул своего коня в направлении поселка и поскакал. Предназначенная для меня лошадь двинулась следом за ним, без меня. Я осталась.

Конюшня стояла немного в стороне. До улицы, что шла посередине поселка, нужно было проехать с полверсты. Рядом с конюшней – обширные загоны и стога прошлогоднего сена. Я испуганно оглянулась – как я пойду?! Кругом вода! Мне по коленки.

Орк остановил коня, развернулся в седле и посмотрел на меня странным взглядом. Осмотрел меня всю с ног до головы. Вторая лошадь подошла к первой и встала. Хано поймал ее повод и, подъехав ко мне, повторил:

– Полезай в седло.

Я в сомнении посмотрела на предлагаемое место посадки. Как я туда залезу?

В следующее мгновение меня подхватили за шкирку и закинули в седло.

– С завтрашнего дня будешь ежедневно ездить верхом. Понятно?

– Да, – пролепетала я.

Как тут держаться? Я ухватилась руками за поводья и, мечтая обрести равновесие, дернула их на себя – лошадь рванула вперед и одновременно задрала свою голову к небу, а я заорала, падая на бок. Орк подхватил меня и усадил ровно. Сунул мне в скрюченные пальцы кожаные ремни, и мы поехали вперед. Я все время валилась в страхе на голову лошади, а она почему-то каждый раз дергала задними ногами, и меня с силой подбрасывало в седле. А еще обе лошади все время пытались сорваться на бег. Каждый рывок лошадей Хано пресекал в самом начале. Ругался на нервных животных, дергал повод своего коня, крутился рядом. Я болталась в седле как куль с картофелинами: то заваливаясь вперед, то отклоняясь назад в тщетной попытке понять, что говорит мне орк.

Повод у меня он отобрал, но моя лошадь все равно не сдавалась. Всячески пыталась побежать, скинув при этом меня. В итоге, когда я в очередной раз чуть не брякнулась в талую жижу под ногами, орк сдернул рывком меня с седла и усадил перед собой.

– Сколько тебе лет, Леара?

– Двенадцать.

– Так мало… Тебя кто-нибудь обижает? Может, называют как-то? Отвечай!

Я немного помолчала и выдала:

– Меня называют странным словом, я не знаю, что это такое, но –не все! А дед Орис называет меня подстилкой, – и замолчала.

Орк тоже молчал. Я обратила внимание, как он напрягся, точнее – напряглось все его тело. Он же прижимал меня к себе, я это заметила. Продолжила:

– Но ведь подстилка – это в конюшне солома, и дед так странно молчит всегда, называя меня так. Не пойму, какое это имеет ко мне отношение?

Хано ничего не ответил. Ну и я замолчала. Ехали долго. На санях я бы давно уже приехала. Лошади мгновенно успокоились, стоило орку пересадить меня к себе в седло. Шли шагом, очень медленно. Вторая лошадь, которая так нервно дергалась, пока я сидела у нее на спине, вообще чуть отстала. Орк отпустил ее повод, и она все время топала чуть в стороне. Я слышала ее фырканье в темноте, а еще, как она хлюпает ногами по талой воде. Наконец, подъехали к моему жилищу.

– Я уеду. В день весеннего равноденствия вернусь. За тобой присмотрят.

Ссадил меня с седла. Развернул своего коня и растворился в темноте. Вторая лошадь, немного постояв у крыльца, также внезапно сорвалась и ускакала в ночь.

День весеннего равноденствия. Этому празднику в наших местах придавали огромное значение. С этого дня зима отступала, можно уже было не бояться, что принесет с гор ледяной ветер. Разрешено было сеять и выгонять скот на пастбища. А еще в этот день нашему мертвому богу дарили невесту.

Капище (это слово я быстро выучила) находилось в поселке, в само капище были вставлены три осиновых столба, скрепленных вместе металлическими штырями. Все улицы свенского поселения выходили к этому месту. С какой стороны ни поедешь, капища тебе точно не миновать. Сложенные горкой у основания капища камни вызывали в моей голове единственную ассоциацию – кострище.