Анжела Кристова - Родная кровь

Орки ели людей?! – Ну да! А тогда зачем им люди? Свены им родня по крови, а люди точно нет. Чистокровные, такие как мы, – я вспоминала, что рассказывал мне дед.

Кости людей орки скармливали своим собакам. Сами ели только мясо – вкусное, особенно детское. Вот только что-то не похоже, что Хано собирался покормиться мной или же покормить своих собак моими костями. Костей конечно много. В основном я из себя и представляю набор мелких костей. Но… В таком случае ему было вполне достаточно не мешать псам рвать меня на дороге.

Думать, зачем я ему понадобилась, было до того жутко, что мысли, только зародившись и еще не оформившись во что-то ясное, сразу вылетали из моей головы все сразу. Залетать обратно тоже не спешили.

Если не съесть, то зачем? Ой! Только не это!

Нетрудно было догадаться, что свены были потомками живших здесь в давние времена людей. Потомками людей и… орков.

Вот я и сидела на шкурах в лапах орка и думать боялась, что последует дальше. Смогла только вымолвить:

– Не надо… Я не согласна.

Откуда в моей больной голове взялась эта мысль, что без согласия он меня не тронет? Вот не знаю, я не грамотная. Я вообще –не умная. Я тупая. Мне бы поесть и уснуть в тепле! А я выбираю, чьей наложницей мне быть. Странное тоже слово и лишь недавно мной заученное – спасибо деду! То, что меня примут на равных в семью старосты – я не питала на этот счет никаких иллюзий. Вот моих детей, если родятся, их может и примут. Я же буду… Все! Не хочу об этом думать! Тем более сейчас.

А между тем время шло… Я тут сижу, и далеко не одна. Правда свидетелей что-то не видно. Орки – они такие, они при свидетелях людей едят. Ну, а что еще орки делают с людьми, при свидетелях или без них, –моя не в меру развитая фантазия пасовала. Больным воображением предлагались на выбор такие варианты: съесть живьем в сыром виде, съесть мертвую в вареном виде… Что еще со мной можно сделать? Дальше я совсем терялась в догадках. Мысли приходили с опозданием, и все – одна другой страшнее.

Между тем орк (при том далеко не самый последний орк в их стаде, орде –это моя голова точно знала) продолжал меня разглядывать. С минуту рассматривал мои пупырышки, потом тощие руки и, наконец, перевел взгляд на живот. Понять, что ему там приглянулось, не получалось. Я подумала, что ребра и требуха не совсем вкусно в смысле обеда. Да и до обеда еще далеко. Меня ведь откормить надо сначала.

Попытки то ли раздеть меня, то ли одеть продолжились. Разорванную сорочку он, наконец, стянул с моих тощих плеч.

– Перестань трястись как осиновый лист! Не трону. И старосте прикажу тебя не трогать. Весной привезу невесту Чернодеру.

Пошарил своими лапищами у себя за спиной, сунул мне рубашку.

Я в полном непонимании уставилась на Хано. Какую невесту? Бедная моя больная голова! Про пораненные руки я совсем позабыла. Мне в этом, собственно, помогли сами руки – они уже ничего не чувствовали. Даже дергаться перестали.

– Одевай рубашку и таскай не снимая. Никто не тронет.

Сказав это, орк рывком поднял меня на ноги и, посмотрев немного, как я пытаюсь одеть хотя бы на голову рубашку своими замотанными культяпками, сам натянул на меня одежку.

Ух! Пронесло. Сама не знаю –что, но пронеслось это что-то мимо с оглушительным свистом.

Орк вытолкнул меня в пустое помещение общинного дома и, уже таща меня, как козу за веревку, за напяленную рубашку, на ходу надел еще и мою разодранную собаками шубку на плечи. Выволок на яркий свет.

Батюшки! А уже и день в разгаре! Сколько же я так просидела на шкурах?!

Молчаливый, весь разукрашенный рисунками на коже лекарь, осторожно размотал мои стянутые тряпками кисти. Сначала правую. Во взгляде промелькнуло недоумение. Тряпки… Ну да, чем это было раньше, и мне неприятно было вспоминать. Жалко очень юбку. Ну, догадался. И чего? Недоумение в его взгляде быстро исчезло, и возник такой откровенный вопрос, что лекарь поднял на меня свой взор и, не найдя ответа в моих испуганных заплаканных глазах, перевел очи на стоявшего за моей спиной орка.

– Где она могла так пораниться?

Я посмотрела на кисть. Порезы как кровоточили, так и продолжали сочиться алой кровью. Снятые куски моей нижней юбки пропитались кровью – хоть выжимай!

Хано не ответил. А значит, делаем выводы, он не знает! В жилище у меня никого постороннего не нашли. Поэтому молчим. Молчим. Молчим.

Лекарь отпустил мою порезанную кисть, отвернулся к стене, порылся в своих вещах и вытащил на свет камень.

Я в первый раз в своей жизни увидела волшебство. Настоящее чудо.

Поумнела ли я после этого? Однозначно – да! Чудо свершилось на моих глазах. А я запомнила во всех подробностях сей процесс. Как камень начал сиять все ярче и ярче, до рези в моих глазах. Как лекарь что-то забубнил себе под нос. Как очень слышно вздохнул за моей спиной орк, и как моя кожа начала стремительно чесаться, и пошли стягиваться порезы. На моих глазах все заросло почти без следа.

Залечив быстро мою правую руку, лекарь размотал тряпки на левой кисти. Взгляд, брошенный на меня, меня сильно изумил. Очень. Такими большими глаза нашего лекаря я еще ни разу не видела.

– Кто ее так?

Второй вопрос тоже остался без ответа. Зато на этот второй вопрос за моей спиной слышно хрюкнул орк. Однозначно хрюкнул. Я вся сжалась. Захотелось уменьшиться в размерах до зернышка. Вместо этого в моих глазах потемнело. Я внезапно вспомнила, как меня тащил в темноту волк за прокушенную кисть. Воспоминания нахлынули стремительным потоком, и меня ими попросту смыло. Точнее смыло мое сознание.

Ох, и как же мне не хотелось открывать глаза! Я уже некоторое время была в сознании и сидела, да, точно сидела, на чем-то мягком. Шкура. Ой!

– Открой глаза.

Сказано было понятно. Голос, конечно, не совсем тот, который я бы предпочла услышать. Но, открыла.

Ну да! Голос и орк, его обладатель. А я сижу на шкуре. Все ощущения правильные. Осмотрела себя. Руки лежат на коленях. Спина прижата к шкуре. Шкура натянута на стену. Что еще? А, вот… Где я?

Огляделась.

Хано, ничего не сказав, пересел так близко, что его морда оказалась рядом с моим лбом. А коленки у подбородка. Еще и нагнулся к самому моему лицу. Обнюхивает? Зачем? Я как замершая сосулька смотрела в его мутные желтые глаза. Сердце с перерывами стучало: я его то слышала, то нет. Орк смотрел на меня в упор странным взглядом и неожиданно ухватил меня за правую кисть и больно согнул пальцы. А еще выдал при этом:

– Все время сжимай вот так пальцы – разрабатывай движения в руке. Через боль. Все время, пока не спишь. Тоже самое делай с левой рукой. Все! Пошла вон!

Я стрелой вылетела из жилища нашего лекаря.

Внучка ушла. Дед Орис поставил в печь горшок со снегом и куском волчьего мяса. Потом неожиданно прислушался. Лай. Собачий лай, а еще топот копыт.