Александр Михалин - Гибель Хагена

Тем не менее юноша-сирота отнюдь не был белен. От родителей ему досталось богатое наследство, а опекуном его был сам король Гибих, который зорко следил, чтобы из сиротского наследства не пропало ни одного золотого – дело чести короля. Когда Фолькер был объявлен совершеннолетним в шестнадцать лет, то распродал всё свое имение в Альцае и перебрался в столицу окончательно. В Вормсе он выстроил дом, похожий на небольшой дворец.

С детства Фолькер страстно увлёкся двумя вещами: боевыми единоборствами и музыкой – игрой на скрипке. Дом Фолькера был вечно полон разнообразных учителей: бродячие музыканты и придворные композиторы, скрипичных дел мастера и какие-то личности в заляпанных столярным клеем и лаками рабочих одеждах. Очень быстро, всего за несколько лет, Фолькер превзошёл всех своих учителей в музыке, постепенно разнеслась и укрепилась его всеевропейская слава лучшего скрипача-импровизатора. Просто удивительно, что могли творить стальные пальцы воина и убийцы, пальцы, способные вырвать бьющееся сердце из живых рёбер дышащей груди, что могли они творить, эти пальцы, со скрипичными струнами.

Фолькер очень рано, ещё в юности, освоил все основные существовавшие тогда стили боя со всеми видами оружия. И пошёл в изучении боевых искусств ещё дальше. Бородатых и широкоплечих учителей-рыцарей в доспехах, с мечами и топорами сменили в его доме странными воинами из очень далёких, по-видимому, стран. Тут были и лучники с кривыми клинками в кожаных ножнах и такими же кривыми ногами в кожаных штанах, ногами, с младенчества привычными к тому, чтобы охватывать круп лошади, и гораздо меньше приспособленными к хождению по земле. Были тут и узкоглазые воины с чёрными волосами, заплетёнными в толстые косы, с мечами узкими и лёгкими разной длины, с мечами не только за поясами, но и за спиной; у каждого бойца было не меньше полудюжины клинков. Расхаживали люди, больше похожие на монахов с бритыми головами, их длиннополые халаты с широкими рукавами были усеяны тайными карманами, в которых таились жала многих, очень многих ножей и кинжалов, большая часть которых оказывалась ядовитой.

Все эти экзотические искатели приключений, которых Фолькер брал в учителя, были найдены в Константинополе. В этом городе, новом Вавилоне, можно было найти любых воинов, из самых дальних стран. Кто-то приходил в Константинополь с караванами по Шёлковому Пути, кто-то приплывал морем на судах. Нанять учителей боевых искусств – азиатов, да ещё и из далёкого Константинополя, стоило немалых денег, но Фолькер не скупился. Он научился многому. Теперь, фехтуя, он двигался необычно, неуловимо и странно, воспринимая место боя в трёх измерениях, как рысь, не только в двух, как хищник ходящий только по плоской земле, но и учитывая ещё и высоту.

Когда король Гюнтер увидел, как Фолькнер сражается, он сразу же сделал того своим первым телохранителем. Чуть ранее король Гюнтер услышал, как Фолькер играет какую-то свою мелодию на скрипке, и сразу же сделал того первым придворным музыкантом, королевским шпильманом. Так Фолькер стал видным придворным.

Именно тогда, когда Фолькер приблизился к королевскому трону Бургундии, он, Фолькер, и обрёл свой меч по имени Смычок. Одна грань Смычка должна была быть именно смычком, инструментом музыки. А другая грань – лезвием меча, инструментом войны и убийства. Агенты Фолькера ездили по городам и сёлам Европы, обращались к мастерам-оружейникам, к искусным кузнецам – искали мастера, который смог бы в совершенстве создать такой двоякий и противоречивый инструмент. И только один старый кузнец в лесах Арденнских гор сумел-таки выковать Смычок, проработав без отдыха, по слухам, девять месяцев, как если бы вынашивал ребёнка. Поговаривали, что был тот кузнец колдуном и даже будто бы родом то ли из лесных альвов, то ли из цвергов – альвов тёмных. Сумел, якобы, тот кузнец сковать Смычок из сотни тончайших, тоньше волоса, пластин стали, а закалил – в волшебных Арденнских родниках. Родился Смычок лёгким, весёлым и грозным, быстро сдружился с Фолькером, стал естественным продолжением рук музыканта, рук воина и рук безжалостного убийцы по необходимости.

В учениях Фолькер сильно издержал своё состояние. Ему пришлось продать свой дворец в Вормсе и купить более скромный дом. Но в кошеле у Фолькера не переставало позванивать золото: король Гюнтер платил щедро. А, кроме всего прочего, Фолькер получал немало подарков в знак восхищения его непревзойдёнными талантами: от королевской семьи, от своих и иностранных вельмож. Но деньги не задерживались в генеальных и беспечных пальцах придворного шпильмана. Фолькер немалые суммы денег раздаривал не таким удачливым и везучим, как он, артистам, часто просто нищим бродячим музыкантам. А ещё Фолькер любил попировать. Вовсю попировать.

Настоящим богатством Фолькер искренне полагал своих друзей. Фолькер по-настоящему умел дружить, когда друг становится больше, чем братом. Хаген Фон Тронье был одним из самых близких друзей Фолькера.

Про Фолькера ходили глухие слухи, будто он научился от своих азиатов язычеству и отступил от христианской веры. Но все эти слухи были пустой ложью: Фолькер Альцайский оставался правоверным христианином и арианином.

***

Старшина постоянной актёрской труппы в Вормсе по прозвищу Серебряная Бляха. Настоящее имя и происхождение неизвестны. В Вормс он приехал в обозе принца Сигурта, который ему покровительствовал. А где отыскал его сам Сигурт – никто не знает, а сам принц – позабыл. Помнит только, что Серебряная Бляха показался ему «забавным» и он, принц, взял «придурка» с собой.

Сманив актёров из нескольких бродячих трупп, оказавшихся тогда в Вормсе, основал из них постоянную драматическую труппу, которая играла на площадке восстановленного римского театра. Постоянная труппа существовала вначале на деньги принца Сигурта, а затем на пожертвования видных вельмож и богатых людей королевства Бургундия.

Всего Серебряная Бляха поставил в Вормсе около дюжины пьес таких авторов, как Плавт, Менандр, Еврипид, Аристофан. В постановки были введены сцены навязчивой эротики, половых актов, в том числе мужеложства и скотоложства.

Окончилось всё тем, что Серебряную Бляху осудили за воровство: он присвоил примерно половину денег, отпущенных и пожертвованных на театр и постановки. Его били розгами и заковали в цепи, и в течении семи лет он должен был качать воду в водопровод королевского дворца в Вормсе.

Постоянная драматическая труппа ещё некоторое время существовала в Вормсе, но в последствии из-за финансовых трудностей всё же распалась. Почти все артисты перебрались в Ксантен, в тамошний Королевский Театр. Поговаривают, что там видели и Серебряную Бляху, отбывшего срок каторги.