Александр Михалин - Гибель Хагена

Матерью Сигурта была принцесса Свеаландская Зиглинда, из срединной Швеции. У Вёльсунгов было в обычае брать скандинавских принцесс и знатных дев в жёны. Зиглинда была второй женой Сигмунта. От первого брака отца у Сигурта было два старших брата. Оба погибли в войнах. Сигурт иногда вспоминал о них и жалел, что их нет больше: братья любили его, а он – их; они заботились о нём, учили его сражаться, учили его всему. А ещё у Сигурта была родная младшая сестра, которую, как и мать, звали Зиглиндой.

Когда Сигурт родился, королевство Нидерландское уже было достаточно сильным. Его детство и ранняя юность прошли на фоне постоянно успешных походов и набегов франков на соседние германские племена, главным образом – на саксов. Франки уже давно приняли христианство, а племена саксов крепко держались за язычество, потому и стали объектами франкских набегов, многобожие стало предлогом к бесконечным войнам. Саксов сначала грабили, а потом тех, кто остался в живых – насильно крестили. Награблено было достаточно. А потому, когда Сигурт начал входить в возраст и мог уже сражаться наравне со взрослыми воинами – королевство Нидерландское было уже и богатым.

Сигурт с детства обучался и воспитывался, как вождь и правитель, таким он и вырос. Он обладал уникальными способностями воина и бойца, которые умные учителя развили особым воспитанием. Всё это позволило Сигурту уже в юные годы возглавлять небольшую, но очень опытную армию Нидерландов в набегах на соседий. Сигмунт смело доверял сыну.

В походах Сигурт со своими воинами находил в глубине саксонских земель, в глуховатых лесах, колдовские высоты, наполненные языческими идолами и громадными древними дубами. Высоты окружались, вырубались и выжигались, и превращались в простые лысые дымящиеся холмы. Иногда на этих холмах воины-франки водружали кресты, большие, деревянные, по-быстрому освящённые походным священником. «Когда-нибудь тут будут стоять православные храмы», – говорил Сигурт.

В языческих, колдовских капищах лежало золото, много золота, золото, собранное жрецами за столетия, а может – и за тысячу лет. Восточные, римские, греческие монеты, блюда, кувшины, тяжёлые цепи, статуэтки – всё грузили мешками и сундуками на повозки и везли в Ксантен. И убивали всех, кто хотел или мог помешать привезти золото в Ксантен. За спиной Сигурта оставались трупы и глубокие колеи от деревянных колёс тяжелогружённых повозок.

Ксантен пух от золота. Отец Сигурта говаривал: «Что не завоюем, то – купим!» Действительно, некоторые франкские племена присоединились к Нидерландам вполне добровольно: им хотелось присоединиться к бладенствию. К золоту потянулись купцы и торговля. Суда с товарами шли с верховьев Рейна в Ксаетен, спускались по течению или поднимались со стороны моря с приливами. На городском рынке можно было купить всё, что только пожелает душа, всё, что осилит тугой кошелёк. Любую прихоть можно было осуществить за деньги. Идея о незнающей границ силе золота и о вседозволенности, опирающейся на силу золота, – эта идея прочно укоренялась в сознании молодого Сигурта, в сознаниях молодых витязей его войска, в сознании франкской молодёжи и не только молодёжи. А была ещё и вседозволенность в средствах приобрести или захватить всемогущее золото.

Когда Сигурту исполнилось восемнадцать, Сигмунт почти совсем перестал водить войско, полностью передоверил армию сыну. Сигурт сразу же начал совершать походы не только в саксонские земли, но и в земли язычников-тюрингов. И в земли алеманов, хоть половина алеманов и приняла уже христианство. А вот во фризские земли походы совершались крайне редко, только если возникали территориальные споры. Фризские города и селения вовсе не были бедны, но сплочённые фризы могли за себя постоять куда как лучше, чем, допустим, те же разрозненные по племенам и родам саксы или тюринги.

В саксонские земли Сигурт заходил очень глубоко. Как-то в один из набегов Сигурт в очень большой священной дубраве на берегу седоватого Балтийского моря взял совершенно огромную добычу. Казнённые витязями Сигурта колдуны и жрецы, охранявшие золото, утверждали, что эти сокровища когда-то принадлежали могучему роду тёмных альвов – Нибелунгам. Потом эти груды золота захватил дракон, уничтоживший весь род Нибелунгов. Через тысячу лет дракон умер, а сокровища легли в пещеру священной дубравы для служения над ними языческим богам. Всю осень, всю зиму, всю весну и часть лета золото перевозили в Ксантен. Было построено специальное хранилище. Кроме золота в саксонской сокровищнице лежал меч Гарм Сердитый. Сигурт взял его себе.

Молва перетолковала события захвата сокровищ Нибелунгов. Говорили, что это Сигурт убил дракона. Легнда пошла ещё дальше: говорили, что принц-герой выкупался в крови дракона и стал неуязвимым. И позже к легенде приросла неожиданная прибавка про осиновый листок под левой лопаткой, который прилип перед купанием в драконьей крови и лишил в этом месте Сигурта магической защиты. По-видимому, народная молва не могла смириться с полнейшей неуязвимостью даже у героя.

Легенды про Сигурта стали песнями и широко разошлись по Европе. Сигурт не противился этому, да этому и невозможно было противиться. Сигурт был тщеславен, ему нравилась легендарная слава. За всю свою жизнь он даже не попытался опровергнуть ни одного даже самого нелепого слуха про себя: ведь во всех небылицах его превозносили, как волшебного героя. Принц грелся в лучах славы героя-драконоборца. Сигурт и сам бы сочинял про себя песни, если бы умел.

Сигурта прозвали «Нибелунгом» по имени первых обладателей знаменитого сокровища. И принц нидерландский отнюдь не был против. С тех пор и повелось: всех тех, кто, так или иначе, владел нибелунгским золотом, именовали «Нибелунгами». Кстати, так впоследствии прозывали и Гибихов.

Сигурт, возможно, не разделял отцовской идеи объединить все германские народы в сильное государство под верховенством франков и под рукой Вёльсунгов. Когда заходили речи о такой политической перспективе, Сигурт только отмалчивался и улыбался. Но и открыто отцу не возражал. Скорей всего принцу было всё равно.

Гораздо более политики Сигурта влекли войны и приключения. Они были для принца целями сами по себе. Собственно, ради войны и приключений Сигурт и ходил в походы, а груды золота выпадали приятным бонусом, и впоследствии – средством для обеспечения новых приключений и развлечений.

Развлечения. Сохранилось поверье, что принц Сигурт стал одним из зачинщиков обычая рыцарских турниров в Европе. Собирал принц известных рыцарей именно для того, чтобы повеселиться в свободное от войн и походов время. Чтобы добродушно покичиться своим богатством, своей удалью в потешных боях и за бесконечными пиршественными столами.