Берегиня Форест - Человек заката

В дождливую, слякотную, морозно-гололедную погоду у большинства байкеров моты стоят «на приколе», в гаражах. Это разумно. Более чем. Сезон начинается весной, по сухой трассе, и завершается осенью. Понятия «сезона» для Ника не существует. Катает всегда. При любых погодных условиях. Даже когда под носом сосулька и рук не чувствуешь, потому что пальцы промерзают. Темный, колючий, голодный ветер байкера кружит рядом, зовет, требует насыщения. Неукротимый голод подстегивает. Ник торопится кормить ветер. Торопится жить.

В его жизни все просто и понятно – моты, бои, друзья, бабы. В редкие свободные вечера Ника можно найти в баре у Ската. Говорит он мало, в основном пьет пиво и слушает, как обсуждают мотоциклы, футбол и женщин, а потом занимается тем, ради чего стоило рождаться на свет.

Все было просто и понятно до вчерашнего дня. Вчера оказалось, что Ник недостаточно торопился гореть и жить. А еще остается невыполненным одно дело. Тут вспоминается ящик коньяка. Байкер лезет в дальний угол берлоги.

Вместе с коньяком на свет божий появляется запыленный двигатель. Ник радуется возможности занять себя не только мыслями. Убитый механизм не поддается, упирается. Ник тоже упирается, терпеливо и настойчиво возится с разборкой.

«Ну вот, – размышляет Ник. Он разложил детали перед собой и утирает руки ветошью, – колено целое. Шатуны один целый, другой – на грани допуска. Основной вопрос в головке блока».

Время идет, капает дождем за стенами берлоги. Бывалый дремлет. Коньяк потихоньку идет, незаметно убавляется. Ник усердно трудится. Неожиданно он отрывается от работы, вскидывает голову и говорит, обращаясь к своему «Харлею»:

– Скоро в поход, Бывалый! Последний. Самый дальний. На другой конец света.

Мотоцикл вслушивается в слова с интересом.

– Ты увидишь много интересного. Мы вместе увидим, – обещает Ник.

Бывалый косится на Ника фарой. Он заинтригован. Так далеко они еще никогда не отправлялись.

После Ник еще накатывает немного коньяку и представляет, как с ревом и грацией летит на моте по земле предков. Это хорошо! Это правильно! Будет что сказать ТАМ отцу при встрече.

Бывалый молча наблюдает за процессом и не устраивает истерик, когда Ник седлает его даже в изрядном опьянении, хотя, по правде сказать, редко такое случается. Бывалый относится к выпивке философски. Надо же человеку тоже заправляться.

Уставший, Ник растягивается на диване. Немного поизучав потолок, отыскивает телефон и набирает номер с визитки.

Старый пес печально взирает на людей. Больших размеров, с рыжеватой шерстью на спине и белой на лапах, шрамами на угрюмой темной морде, пес повидал их немало. Весь день до вечера он дремал в тени, пока голоса не потревожили его сон. Подняв голову, пес лениво лает в знак приветствия, подбирает лапы и наблюдает за приближением уставших работников.

Чаго бежит навстречу, чтоб приласкать. Пес бьет хвостом, вздымая горячую пыль. Его нашли сбитым где-то на дороге недалеко от плантации и привезли в кокаиновой машине. Чаго тискает пса. Пес рад вниманию. Он поднимается, шамкает челюстью с редкими обломанными усами, тычется в малыша носом, норовя залезть под мышку, тихонько поскуливает, зевает и облизывается одновременно. Чаго чешет его за ухом, смеется и убегает ужинать. Пес бежит следом, но гневный окрик кухарки останавливает его на полпути.

Малыш стал приглядываться к людям. Кто сможет подсказать ему, как можно уйти с плантации? Кто поможет? Нет. Не поймут они. Еще запрут в подвале, будут бить и продержат с неделю на одной воде, как Хайме… Выходит, самому нужно думать. Пока суть да дело, Чаго греет себя мечтами, потихоньку таская съестное с кухни про запас.

Вскоре Чаго понимает – старика не любят на плантации. Его не принимают всерьез. Для работников старик нищ и безумен. «Придурастый» – насмешливо зовут его работники меж собой за неуемное бормотание о всяких небылицах. А старику все равно. Каждый вечер подсаживается он к костру и говорит, говорит Чаго о просторах океана и его тайнах. Восторг светится в бесцветных глазах. Скрипучий голос смущает ум малыша.

– Пока есть мечты – жизнь продолжается. Время сомнений проходит, и понятно, куда тебе идти! – улыбается старик.

– Ага! – охотно соглашается Чаго. Он впервые узнает невероятные вещи. Они могут произойти на его глазах. И даже с ним! Обмурашивает. Воображение увлекает. Мысли летят далеко. – Вот бы увидеть, какой океан сейчас! – вздыхает малыш.

Старческое лицо приобретает мечтательное выражение, слова сами срываются с губ, и перед внутренним взором Чаго встают ночные волны, высотой с горы. Они сотрясают землю, вгрызаясь в берег и унося с собой часть суши в бешеных пенных потоках. А наутро солнце первым своим лучом укрощает ярость океана, и на прибрежной полосе остаются лежать его сокровища: невиданные волшебные камни, кусочки неизвестных растений и драгоценности с затонувших кораблей времен конкистадоров, а иногда – и таинственные существа, некогда населявшие мир и ушедшие в глубину веков. И щедрое солнце высушивает волшебно-белый песок. И океан становится сине-зеленым, прозрачным, ласковым. И нежный ветерок дарит ощущение счастья в ярком и беззаботном мире.

Чаго слушает с неизменным изумлением и благоговейно вздыхает. Все его маленькое существо стремится туда. А старик знай себе тихонько посмеивается

– Мой тебе совет, – говорит старший, обращаясь к Чаго, – делай свое дело и не слушай пустых россказней, к добру они не приводят.

– Разочаровывайся в людях сразу, экономь время! – поддакивает кто-то рядом.

По лицам работников проносятся мимолетные ухмылки.

– Не забивай ему голову! – ворчит пожилая работница, проходя мимо с корзиной выстиранного белья. Неодобрительно смотрит на старика. – Мальчику работать надо.

– Разве он не работает наравне со всеми? – спокойно возражает ей старик.

– Говорю тебе, брось заниматься ерундой, старое трепло! – сварливо откликается она.

– Чего она прицепилась? – недоумевает Чаго. – Отстань от нас! – вдруг выкрикивает он и сам пугается. За такое поведение его могут наказать. Малыш с тревогой оборачивается к старику, ища поддержки.

Женщина осуждающе качает головой.

– Поговори мне тут! – прикрикивает она на малыша, развешивая на провисшие веревки свои застиранные парашютообразные труселя.

Чаго хмурится, утыкаясь подбородком в тощие коленки. За что они все так ненавидят старика? Будто он делает гадости или рассказывает какие-то жуткие или непристойные истории. Почему-то до появления старика никому до него дела не было, а тут все кому не лень стали делать замечания.

В отличие от малыша старик не обращает внимания на злые слова, все придирки переносите завидной невозмутимостью и неизменно добрым взглядом.