Ксения Мирошник - Дух северного волка

Его последние слова были обращены ко мне, но напугали меня вовсе не они. Полный равнодушия и льда взгляд невероятно синих глаз, пробирал до дрожи. Репутация этого человека не обещала мне ничего хорошего.

Мой конвой сопроводил меня в грязную камеру, на полу которой лежала солома и больше ничего. С крыши все время капало, и импровизированная постель была совсем мокрой и в ней уже завелась всякая живность. Я так устала и замерзла, да еще и рука постоянно ныла, а рана на брови начала пульсировать. Опустившись на пол, я обдумывала положение, в котором оказалась. Меня выкинут из школы, не дав закончить учебу – это факт. Я выдержала три с половиной года унижений и постоянной борьбы, ради того, чтобы улучшить положение своей семьи.

Я выросла в Орсии, богатой лесами и горами. Орсия – это Ливитийская провинция к западу от Ессении, в которой я сейчас находилась. С детства я была непоседливой и непослушной. Моя старшая сестра в семнадцать лет вышла замуж, и меня ждала та же участь. Но я никогда не стремилась из родительского дома сразу попасть под опеку мужа, да и мужчину такого, я пока не могла себе представить. Я дорожила свободой и любила бегать по бескрайним полям, а еще лазать по деревьям. С семи лет я изучила все возвышенности, что находились в поле моего зрения.

Замужество сестры немного улучшило нашу жизнь, но Алессандра рожала детей, одного за другим, и скоро все стало как прежде. Мне было почти четырнадцать лет, когда объявили набор девушек по всей Ливитии. Это был, своего рода, эксперимент. Дочь генерала Кастол захотела, чтобы ее охраной занимались девушки, и твердо отстаивала свою точку зрения в совете. Она старалась выглядеть независимой. Ее отец, любящий и заботливый человек, позволил ей эту шалость, в надежде на то, что наше пребывание в казармах сломает нас, и она откажется от этой затеи. Но прошло больше трех лет и вот мы уже на грани выпуска.

Если бы я доучилась и меня назначили на службу при Амалии Кастол, то моя семья получала бы значительную помощь, в виде ежемесячного жалования. Это невероятный шанс оказаться при дворе и защищать члена королевского совета. Однако сейчас эти мечты рухнули.

Когда я захотела стать рекрутом, моя семья отчаянно возражала. Мама говорила, что это блажь и нужно думать о браке и детях. Братишка сам мечтал о такой возможности, но ему приходилось помогать отцу, без еще одной пары мужских рук, нам было бы совсем туго. Никто не верил, что я смогу попасть в эту школу и уж тем более продержаться почти до выпуска. Разве что отец. Он поддержал мое решение, давным-давно поняв, что я буду скверной женой. Он ужасно волновался, когда я проходила испытания.

Сотни девушек пытались попасть в эту школу, понимая, что это прекрасная возможность улучшить свою жизнь. И мне пришлось нелегко. Состязания сложные и при моей комплекции порой практически невыполнимые, заставили нас здорово попотеть. Конкуренция среди девушек, была значительно жестче, чем ежегодно у юношей. Большинство претенденток пришли из Гвардии, где даже женщины рослые и сильные. Крепкие и выносливые от природы они с легкостью преодолевали препятствия. Но последнее испытание на ловкость и сноровку, расставило все по своим местам и подарило мне шанс стать одной из победительниц. Нас осталось пятеро, помимо меня четыре девушки из Гвардии, три из которых и сейчас держались особняком даже друг от друга. В Гвардии люди недоверчивые и нелюдимые. Четвертая Клай, моя подруга. Она была сильно ранена, когда закончила последнее испытание, но прошла отбор и осталась с нами. Клай и меня распределили в одну комнату, и я ее выхаживала. Именно с тех пор она стала самым близким человеком для меня. Клай была наполовину гвардийкой, что делало ее крепкой и выносливой. А вот вторая ее половина происходила из Ессении и подарила ей мягкое сердце и добрые глаза. Мои приключения разобьют ей сердце. Каждый раз, когда я уходила в лес она волновалась, и каждый раз говорила, что это плохо кончится. «Прости Клай» – с сожалением подумала я.

Мне даже в голову не приходило, что моя ночная выходка сойдет мне с рук. Глупо, как глупо. Лучше бы я погибла от кулаков Шона и его брата, чем согласилась пережить этот позор. Как объяснить мое пребывание в лесу после отбоя? Я специально ушла еще до наступления темноты, чтобы зайти подальше в лес и исследовать те его части, которые еще не видела. Я понятия не имела, что окажусь в гвардийском поселении и увижу то, что мне не следовало. Как бы я не объясняла свой проступок, он все равно нарушает правило, самое главное правило: Не покидать расположение школы.

Мы уже двадцать три года не ведем военных действий с соседними провинциями, но у границ часто бывают стычки. Недовольные люди есть всегда, безоблачного счастья не способно создать ни одно государство. Гвардийцы частенько охотятся в богатых дичью лесах Ессении, но ессенианцы обычно закрывают на это глаза, если они действуют разумно и не попадаются. Все жители Ливитии свободно передвигаются из провинции в провинцию. Если ты поступаешь на службу или выходишь замуж за жителя соседнего государства, то ты становишься его гражданином.

Теперь мне придется вернуться домой, и снова быть обузой для семьи. От отчаяния и стыда я закрыла глаза. Изменить что-либо уже невозможно. Меня выведут к столбу возле здания командования и отберут форму публично, а потом отправят в Орсию с позором. Я видела такое не раз, это унизительно. Могу себе представить, сколько будет злорадных лиц, я ведь буду первой отчисленной среди девушек.

Сидя в своей камере, я слышала, как просыпается школа. Рекруты сновали туда – сюда, выполняя свои обычные утренние обязанности. Клай уже в столовой, мы сегодня должны подавать завтрак. Она наверняка места себе не находит от беспокойства, но новость разлетится быстро. Брай расскажет о случившемся всем, кого встретит на пути и проследит, чтобы через час о моем падении узнала каждая собака в школе.

Я провалилась в сон, тяжелый и тревожный. Во сне я снова бежала сломя голову, постоянно спотыкаясь и падая. Мне снилась та сцена, которую я застала в гвардийской деревне, кровь и крики были такими натуральными, словно я снова проживала все это на яву. Когда я проснулась, уже стемнело. Грязь, что покрывала меня засохла, и рука окончательно онемела. Брай и Дейт не выполнили приказа и не отвели меня к лекарю, такое пренебрежение к приказам, может привести к тому, что я потеряю руку. Тело промерзло до костей, и я ужасно проголодалась, а в камере была лишь кружка с водой. Охранники видимо принесли. Я жадно выпила всю воду и ощупала лицо. Глаз заплыл, и кровь запеклась, возможно, будет заражение. На руку было страшно смотреть. Такого желания помыться я еще никогда не испытывала. Мне кажется, окажись я в купальне прямо сейчас, буду сдирать грязь вместе с кожей, только чтобы избавиться от всего, что произошло со мной этой ночью.