Ольга Ядзе - Забыть Александрию

– Мы можем пойти туда. Я знаю там одну семью, которая мне должна. Они приютят нас на пару-тройку недель, а потом, когда все уляжется, мы сбежим из столицы.

– Разве мы не заразимся?

– Я могу попробовать поколдовать, чтобы пузырянка нас не коснулась. Но я утомлен, да и с лютней моя магия была бы гораздо сильнее. Поэтому… я не могу гарантировать, что мы не заразимся.

Она нахмурилась, пытаясь понять, как им лучше поступить. Девушка безмерно устала, ей просто хотелось лечь и забыться. Но вероятность погибнуть была слишком велика.

– Почему вы хотите, чтобы я выбрала, как нам поступить? – спросила она, утомленно потирая виски.

– Потому что твоя мать видела тебя будущей королевой. Значит… я тоже буду, – изрек Гавлон, сжимая кулаки. – Я хочу защитить тебя. И я доверюсь тебе. Я знаю, что в глазах Богов настоящая Королева – это ты.

Ее дыхание на мгновение замерло. Она испугалась его слов. Она была уверена, что их не достойна – как и такого доверия. К тому же упоминание матери котумком полоснуло Отум по сердцу, но она сумела подавить нарастающую внутри печаль и кивнула.

Она не имела права подвести первого человека, доверившегося ей, как королеве.

– Пойдем в Зловонный квартал, – решила она. – Выхода нет, во всех прочих местах нас будут искать.

– Погоди, тогда мне нужно придумать подходящую мелодию.

Он сел на корточки и почесал свою бородку. Отум достала одно из своих яблок и отдала ему: энергия магу нужна была куда больше, чем ей самой. Они провели в подворотне не меньше часа, прежде чем Гавлон сумел напеть что-то подходящее. Разумеется, он перебрал много всяких песенок, но ни одна из них не была «напоена» магией.

– Мои песни могут менять реальность только тогда, когда искренне нравятся мне. И подходят под мое настроение, – так он это объяснил. – К тому же я не могу тут петь в полный голос. А это, знаешь, тоже влияет на силу моей магии.

– Еще бы вы пели в полный голос, как будто внимания к нам мало, – прошипела Отум.

После того, как он наложил на них чары, они выбрались из своего убежища и пошли к Зловонному кварталу. Он находился на отшибе города и был просто огромным. Гавлон и Отум добрались бы туда не меньше чем за два часа, учитывая то, как они оба были измучены (особенно маг, которому пришлось постоянно тратить свои силы: он еле передвигал ноги, весь бледный и осунувшийся). Но им в очередной раз повезло: они встретили по дороге несколько повозок, полных провизии, которые ехали к Зловонному кварталу. Эти повозки совсем не охранялись, потому что никто и не думал позариться на те «крохи», которые везли умирающим. Поэтому беглецы без труда запрыгнули в одну из повозок. Какой-то прохожий, совсем мелкий мальчишка, оказался свидетелем этой сцены и завопил на всю улицу:

– Гвалдейцы! Гвалдейцы, смотрите!

Но никто не воспринял вопли мальчика всерьез. Отум залезла в одну из бочек с маринованными огурцами, а Гавлон туда не уместился и ему пришлось как-то взлезть в ящик с хлебом. Излишки еды, которые мешали им уместиться, они постарались съесть или выкинуть на улицу.

«Сколько бедняков из Зловонного квартала не получат сегодня еду по нашей вине? – думала Отум, но тотчас одергивала себя: – Можно подумать, жизнь не бывает несправедлива. Разве я заслужила, чтобы меня заставили убить родную мать? А люди эти… они и так погибнут».

Поездка эта оказалась не слишком продолжительной. Отум уже очень скоро почувствовала, как бочку подняли и понесли куда-то, громко пыхтя.

– Мда, ну и тяжесть! Будто камней наложили! – приговаривал при этом работник.

Кто-то, кому, по всей видимости, пришлось нести ящик с Гавлоном, причитал еще громче:

– Боги, я сейчас спину надорву! Нужно искать работенку получше!

Бочку с Отум жестко опустили на землю. Девушка едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Потом, по характерному шуму, она поняла, что на ее бочку поставили другую. На всякий случай Отум задержала дыхание, потому что маленькая дырка, через которую в бочку проникал воздух, теперь была заслонена. Отум слышала вокруг себя гул, который усилился, когда ворота со скрипом затворили. Вокруг нее началось копошение, и уже через несколько мгновений кто-то открыл бочку с ней. Это была высокая рыжая девочка с лицом, усыпанным веснушками, большими глазами и кривым носом.

– Это еще кто? – воскликнула она.

Другие люди, занимающиеся разгрузкой привезенных вещей, удивленно покосились на бочку. Отум не спешила вылезать из нее и являть себя всем сразу, хотя запах маринованных огурцов ей изрядно надоел.

– Что ты делаешь в огурцах? – спросила разозленная девочка. – Нам вместо них тебя жрать?

– Что тут происходит, Адель? – услышала Отум женский голос. К бочке подошла высокая рыжеволосая женщина, и ее платье было усеяно заплатками, как и почти у всех жителей Зловонного квартала. Увидев Отум, она явно рассвирепела: – Поганые солдаты, хотя бы проверяли, что везут! И чем нам кормиться?!

– Найдете. Тут еще полно еды, – неожиданно даже для себя огрызнулась Отум, не зная, что еще ответить на эти вопли, и встала в полный рост. Ее одежда пропиталась маринадом, а у нее в волосах был укроп. Гавлон, доселе тихо сидевший в своей коробке, услышал эту словесную перепалку и выскочил, как черт из табакерки. Все вокруг начали галдеть в три раза громче.

– Ты?! – Глаза рыжеволосой женщины округлились при виде мага. Они явно были знакомы.

– Прости мою спутницу за хамство! Ей пришлось многое пережить, Лотта, – сказал он.

– Ты еще кто?! – завопил один из стариков, и вся его кожа была в какой-то сыпи. – И кто эта девка?!

– Мы можем все объяснить, – извиняющимся тоном заверил Гавлон, активно жестикулируя.

– Да кому нужны твои объяснения?! Лучше верни нам хлеб и огурцы! Наши семьи голодают, у нас болеют близкие! – Старик потряс у лица Гавлона своей клюкой. Под шумок Отум вылезла из бочки, игнорируя осуждающий взгляд Адель. – А вы имели наглость заявиться сюда! Нам не нужны лишние рты!

Свидетели этой сцены согласно закивали и подхватили его речи.

– Может это колдун Гавлон и беглая принцесса? Давайте сдадим их солдатам! – раздалось в толпе. Лотта решила прекратить все эти разговоры одним махом. Она вскочила на один из пустых ящиков и громко заявила:

– Эти люди – мои родственники! Хотите верьте, хотите нет! Другого способа пробраться сюда они не нашли. – Толпа не особо ей поверила, но она продолжила: – Я понимаю, что теперь многие сегодня уснут голодными, поэтому моя семья не возьмет сегодня и завтра никакой еды.

– Мама! – воскликнула Адель, и ее голос был полон отчаяния.

– Никто тебе не поверит, Лотта Гардран, – сказал старик. – Кто в своем уме сюда бы сунулся? Они – беглые преступники, не иначе. И их нужно отдать солдатам!