Ольга Ядзе - Забыть Александрию

– Ваше Величество, вы еще прекраснее, чем о вас говорят, – произнес он, галантно поклонился, после чего взял ручку Отум и прижался к ней губами. Его голос звучал немного гнусаво.

«Вряд ли кто-то говорил тебе, что я прекрасна», – мрачно подумала Отум, но тоже улыбнулась. Эрнест дал знак своему человеку, и один из лакеев вынес из кареты сиреневую подушечку, на которой красовалось рубиновое колье невероятной красоты.

– Примите от меня этот скромный дар в честь знакомства.

В свете солнца драгоценные камни перевались всеми цветами. Отум едва сумела перевести завороженный взгляд с подарка на мужчину.

– Очень тонкая работа, – вымолвила она и приказала одной из служанок отнести дар в хранилище. – Вы, наверное, утомились с дороги.

– Что верно, то верно. Ненавижу столь долгие путешествия. Пришлось плыть на обычном торговом корабле, жертвуя всеми удобствами.

– Я знаю об этом. И очень сочувствую вам.

На самом деле Отум не очень сочувствовала ему. Во-первых, Галатея не позволяла ей путешествовать даже по собственной стране, и принцесса фактически росла в золотой клетке. Королева боялась потерять свою дочь, свой главный инструмент в политических играх. Разумеется, Отум несколько раз гуляла по Столице, но со смертью отца эти вылазки стали редкостью. Во-вторых, еще очень давно королевство Проспара испортило отношения с народом океана, и путешествовать по воде жители этих земель не любили. Ведь русалки не гнушались использовать свою магию для мести за старые обиды. И вместо того, чтобы пытаться наладить с врагом отношения, Проспара предпочитала периодически портить их еще больше.

– Я предлагаю вам отправиться в ваши покои. Мы выделили Вашему высочеству и вашим людям все западное крыло дворца и половину наших конюшен. Или же мы можем сперва отобедать. В саду для нас уже накрыт стол.

При упоминании обеда Эрнест расцвел в довольной улыбке.

– Я голоден, как тысяча волков. Вы очень любезны. – Он окинул взором свиту Отум. – А Королева Галатея не почтила нас своим присутствием?

– Ей нездоровится, – смутилась Отум. – Но на завтрашнем балу в вашу честь она обязательно будет.

– Зато я к вам вышла, – встряла в разговор Александрия и протянула Эрнесту руку для поцелуя. – Дорогой кузен, наконец-то мы познакомились!

Эрнест вежливо поздоровался с ней, но не выказал Александрии особого интереса, что показалось Отум довольно странным. Александрия не выглядела оскорбленной, но Отум понимала, что ей неприятно.

«Если бы наследной принцессой была она, а не я, то Эрнест бы любезничал с ней», – подумала она.

– Позволите? – спросил он, предлагая Отум пройтись с собой «под ручку». Принцесса согласилась и махнула своим людям, чтобы они шли позади и не мешали им беседовать.

Они прошли под сень грушевых деревьев, и Эрнест возобновил разговор:

– Какие цели ваша матушка преследует этим браком, госпожа?

– Я думаю, все и так очевидно, – отозвалась Отум, постаравшись отвечать таким же холодным и деловым тоном.

– О, я бы так не сказал. Да, ваш королевский дом поступил гнусно с моей тетушкой, но едва ли Проспара является потенциальным врагом для Люмерии. Военный потенциал, оставленный Люмерии в наследство вашим отцом, еще не до конца разворован, поэтому мы никогда мы не осмелимся нападать на вас или поддерживать ваших врагов.

Почему-то Отум, услышав это, немного расслабилась. Ей понравилось то, как спокойно и честно с ней изъяснялся принц.

– Вы обвиняете мою мать? Не очень благоразумно, учитывая, что вы на ее территории.

– А вы остры на язычок, госпожа. Я слышал, вы милы и учтивы.

– Мне показалось, я пока не сказала ничего неучтивого. Наоборот, это вы провоцируете меня на откровенность…

– Так почему вы выбрали именно меня на роль будущего короля страны?

– Я не выбирала. Но я посчитала вас достойным кандидатом. Вы родственник моей любимой сестры. И я решила, что это хороший знак.

Они вышли на полянку, на которой стояла мраморная беседка. В ней уже был накрыт стол: на нем стояли традиционные блюда Проспары: тушеная с виноградом бычья печень, несколько видов пирогов с овощами и птицей и самый дорогой деликатес тех мест, засушенные саламандры, выложенные на блюде веером. Стоило им сесть за стол, как Эрнест уже принялся разливать по кубкам вино и накладывать себе еду.

– Бесконечно благодарен вам за этот прекрасный стол! Путь к сердцу мужчины лежит через желудок, и вы решили поразить мое сердце в первую же встречу.

Отум рассмеялась.

– Я думала, эти слова ложь. Неужели мужчины настолько простые?

Уши Эрнеста слегка порозовели.

– Я – самое простое существо на свете, госпожа.

– И чего же вы ждете от этого брака?

– Я бы хотел, чтобы мы доверяли друг другу. Нам необходимо поладить, ведь от этого зависит благополучие наших стран. Со своей стороны могу гарантировать, что я буду стараться быть хорошим мужем для вас. И хорошим королем, если Боги позволят мне разделить с вами власть.

– Спасибо, я это очень ценю.

Они чокнулись кубками, и Эрнест жадно отпил вино. Отум лишь обмакнула губы: волнение и так мешало ей трезво мыслить. Принц попробовал разные блюда и заверил, что они приготовлены просто отменно, и, пока он ел, говорила в основном Отум.

– Я… Я вынуждена согласиться, что не согласна с политикой моей матери сейчас. Наша армия испытывает не лучшие времена, да и расширение границ прекратилось. Но и политику моего отца я тоже разделяю не в полной мере. Он угрожал народу океана прекращением торговли, и притеснял его в правах. Мне чужды такие методы. Вы сами знаете, что чревато приобретать таких врагов.

– И как же вы хотели бы править?

– Я… – Она умолкла, подавленная и смущенная. – Я хотела бы, чтобы царил мир. И в стране, и в моей семье.

Отум знала, что ее речи показались бы наивными Галатее или Александрии. Но Эрнест не засмеялся над ними, он серьезно кивнул, и за одно это принцесса была готова одарить его своим искренним расположением.

– Я рад, что мы смотрим в одном направлении. – Она с удивлением поняла, что видит нежность в его взгляде. Эта нежность преобразила его лицо, и в тот миг принц казался ей почти красивым. – Мне отрадно, что вы не похожи на свою мать. Такой королеве, как вы, я постараюсь быть хорошим партнером и союзником.

Гавлон любил сравнивать Люмерию со слоеным пирогом. А планету – с варящимися в бульоне крабами, пытающимися вырваться за пределы кастрюли. Этот чародей в принципе любил вкусно покушать. Еда скрашивала его печальную жизнь, полную лишений.

В Люмерии он сорок лет назад родился. Когда он был совсем крохой, его матушка любила рассказывать ему сказку про Звездных путешественников.

– Они бороздили космос в своем огромном корабле из железа, – говорила она, теребя в пальцах край стеганного одеяльца сына. – И однажды они оказались на этой планете, а тут была только вода и ничего больше. Их корабль столкнулся с водой и утратил способность плыть по космосу. Тогда люди решили построить искусственную сушу, чтобы поселиться на этой планете. Так они создали сперва маленький островок, плавающий, словно огромная лодочка. Потом он ушел под воду, и людям пришлось построить на нем другой уровень города, но вскоре и тот ушел под воду. Но уже третий уровень держался крепко, ибо люди подружились с народом океана, и те помогли нам укрепить положение островка своей магией. Люди обустроили свой город и назвали его Люмерией. Они начали расширять его в разные стороны, используя все дары океана. Но тогда они разгневали Богов, живущих на этой планете. Боги наслали на людей страшную болезнь, превращающую их в монстров. Многие выжившие люди тогда сбежали из Люмерии и создали вдали другие острова. Но те, кто остался, замуровали третий уровень города, заключив всех монстров в каменные стены под каменным потолком. И построили на этих камнях четвертый уровень, на котором многие люди живут и ныне. Со временем старый город, полный монстров, тоже начал уходить под воду, но монстры эти все еще живы и ждут своего часа, чтобы исполнить волю Богов и уничтожить всех оставшихся людей.