Герман Буфетов - Илюша. Записки взрослого ребёнка

© Герман Буфетов, 2020

ISBN 978-5-0051-2415-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Здравствуйте. Меня зовут Илюша. Мне четыре года. Я уже знаю три буквы: А и Б, и могу показывать на пальчиках сколько мне лет. Квартира у нас очень большая – в ней можно играть в прятки или просто бегать. Кататься по квартире на велосипеде мне мама запрещает, потому что я всегда что-то разбиваю, но я иногда катаюсь, когда мама на работе.

У меня есть своя комната, в которой мне можно рисовать фломастерами на обоях, но только под кроватью или за занавесками, там, где мама сразу не увидит. У бабушки тоже есть своя комната, она там живёт. А вот папе с мамой приходится спать в одной комнате. Папе это нравится, а маме – нет. Она говорит, что папа весь диван пролежал и всё время заставляет его что-то делать, а папе не хочется и поэтому он всё время спит, читает газеты или смотрит телевизор.

А ещё у нас есть дача. Там скучно. На даче меня всегда заставляют собирать ягоды и ругают за всё подряд. Однажды я там чуть не умер. Я ел яблоко и случайно проглотил червяка. Наш сосед дядя Жора сказал, что теперь я умру и почему-то засмеялся. Мама сказала, что он дурак и червяков есть можно. Папа сказал, что червяков он никогда не ел, но от них точно не умирают. Только потом, уже вечером, мама без причины очень разозлилась и два раза ударила меня по попе за то, что я положил дождевых червяков в кастрюлю с только что сваренным супом. А я просто хотел, чтобы папа тоже червяков попробовал.

У папы есть гараж и мотоцикл с коляской. Иногда мотоцикл заводится, и мы можем вместе куда-нибудь поехать, например в лес или на дачу. Мама и папа работают на заводе. Я не знаю, что они там делают. Я хожу в садик, а бабушка ничего не делает, она просто живёт.

Город у нас очень большой и красивый. Называется он «Срань господня». Так его называли мамины подружки, которые приезжали к ней в гости из Москвы. Они уговаривали её бросить всё и уехать с ними, но маме нравится наш город, нравится каждый день ходить на завод, ругать меня, папу и «эту ёбаную жизнь», поэтому она до сих пор никуда не уехала.

Какой сейчас год я тоже не знаю. Мама сказала, что я ещё маленький и узнаю об этом когда пойду в школу, и что меня там ещё и не тому научат, особенно если я буду дружиться с Лёшкой с пятого этажа, который к первому классу непременно должен стать алкоголиком, как его отец. Когда я спросил у Лёшкиного отца кто такие алкоголики, он ответил, что это очень хорошие люди. Так что мне очень повезёт, если я буду учиться в школе с такими хорошими людьми как Лёшка.

У меня много друзей в садике и во дворе: Лёшка и Андрюшка с пятого этажа, Колька и Володька из второго подъезда, Светка, Ленка, Виталик, Ромелька – всех не перечислишь! Со многими из них я хожу в садик, с другими играю во дворе. Моя жизнь состоит из сплошных приключений. Я пытался рассказать о них маме, но она всё время занята, бабушка глухая и ничего не понимает, а папе это просто неинтересно.

Тогда я решил записывать свои истории как могу, чтобы потом, когда я стану взрослым алкоголиком, я смог бы написать самую настоящую книжку о себе и своих друзьях. К тому времени папа и мама будут старенькими, им будет скучно, они прочитают мою книжку и наконец-то узнают, какая у меня интересная жизнь.

В нашем дворе опять копают канаву. Нет ничего прекраснее вида работающего экскаватора! А гора земли, глубокая яма с ржавыми трубами и грязной лужей на дне? Это же самое невероятное приключение в нашей жизни! Там всегда можно украсть карбид и сделать настоящую бомбу, набрать стальных прутиков для электросварки и даже иногда посидеть за рулём настоящего экскаватора! Правда, руль экскаваторщик всегда забирал домой, поэтому поездить на экскаваторе нам никогда не удавалось.

Пока возле ямы крутились рабочие, мы поиграли в войнушку за гаражами. Я трижды убил Кольку, но тот каждый раз отказывался умирать, уверяя меня, что его новенький автомат на батарейках даёт ему бессмертие, что он такое в кино сто раз видел и что мой деревянный пистолет годится только немцев по телевизору отстреливать. Что бы он там себе ни думал, я на всякий случай пристрелил его ещё раз, и мы пошли собирать гусениц. К вечеру мы успели скормить муравьям трёх жирных гусениц, сделать свистульки из листьев, загнать пришлого кота на верхушку дерева и пообедать. Рабочие наконец-то ушли, и канава оказалась в нашем полном и безраздельном владении.

Гора рыжей земли олицетворяла бесконечность нашей вселенной. В этой горе можно было рыться целыми днями напролёт. Там можно было найти всё на свете: разноцветные стекляшки, блестящие на солнце камешки, ржавый навесной замок, ключи, а Лёшка однажды нашёл там сплющенный гвоздь и сделал из него классный меч для своих солдатиков. В этот раз возле ямы нас поджидало настоящее сокровище: старая коляска. Точнее, то, что от неё осталось – сам короб без колёс, с откидывающимся верхом. Мы его тут же затащили на самый верх кучи земли и уже приготовились сбросить вниз, как вдруг Володьку осенила замечательная идея. Он забрался в коляску, натянул над головой откидывающийся верх и весело хохотал, когда мы пытались сбросить его в яму.

То ли Володька был слишком тяжёлый, то ли короб зацепился за что-то, но скинуть Володьку в яму у нас не получалось. Его брат Колька разозлился и кинул в короб кусок земли. Володьку это привело в неописуемый восторг.

– Ещё! – брызгая слюнкой кричал он из коляски.

Нам это тоже понравилось. Мы отошли на несколько шагов под гору и принялись бросать в коляску чем попало: землёй, палками, мелкими камешками. Володька просто пищал от восторга. Мне показалось неинтересным кидаться мелкими камешками, и я откопал себе огромный булыжник. Я размахнулся и прицелился.

– Пацаны, смотрите что сейчас будет!

Пацаны замерли в немом восторге, и я бросил камень в цель. Проблема в том, что Володьке тоже стало интересно, что же сейчас будет, и он высунул свою улыбающуюся рожицу из короба в тот самый миг, когда мой камень в эту цель попал.

Булыжник и улыбающаяся рожица встретились.

Володькин рёв я не забуду до конца жизни.

На глазах изумленных зрителей булыжник, рожица и коляска исчезли за горизонтом кучи и судя по звукам приземлились в лужу на дне ямы. Рёв замолк на мгновение, а когда он возник вновь, мы уже неслись что есть духу в сторону гаражей.

До вечера я прятался в кустах акации. Скорая помощь приехала очень быстро и одновременно с милицией. В этот момент я понял, что папа уже снял ремень с гвоздя. Потом скорая также быстро уехала, а милицейская машина стояла возле второго подъезда ещё очень долго. Я устал нервничать и уже смирился с мыслью что папа сидит возле двери с ремнем наготове и только ждёт того момента как я войду. В сумерках прибежал Колька, принес мне бутерброд с котлетой. Котлета была холодной, а хлеб мокрым. В обычных обстоятельствах я бы к этой гадости даже не притронулся бы, но сейчас бутерброд сьелся сам собой.