Виталий Гадиятов - Таёжный перегон

– Он тут человек уважаемый, сам когда-то коневодом работал. Нашего брата вроде как понимает. Оказалось, что в этом отделении у него пять лошадей. Они почему-то числятся за ним, а пасутся в каком-то совхозном табуне.

Дубовик почти бежал, и Антон едва поспевал за ним, а когда встретились две женщины, которых не смог обогнать, немного отстал.

– А почему забрали лошадей? – догнав коллегу, спросил он, едва отдышавшись.

– Да очень просто. Зоотехник распорядился, и забрали. Надо было подсуетиться да вот – малость не успели. Отошли бы подальше, чтобы не мозолить им глаза, может, обошлось бы. А то этот держиморда только прикатил из райцентра, увидел наше хозяйство, а вечером всех лошадей угнали. Коневоды ему говорили, что это наши – бесполезно, он словно глухой. «Геологи, – говорит, – подождут, есть дела поважней: нужно срочно отправлять бригаду на сенокос». Сам понимаешь, своя рубашка ближе к телу. Наши проблемы совхоз не волнуют, своих хватает, а раз их кони, то они заказывают музыку. Кто же отдаст лучших коней? Ни за какие коврижки мы их не получим.

Подошли к магазину. Вокруг было довольно оживленно и даже шумно. Две женщины о чём-то спорили, не уступая друг дружке. Возле них останавливались другие и, видно, разобравшись, в чем дело, шли своей дорогой.

«Как везде, в основном женщины, – подумал Антон, посмотрев на часы. – Мужикам теперь здесь делать нечего, их даже палкой сюда не загонишь – как везде, в посёлке горбачевский сухой закон. Разве что забегают за куревом».

– От зоотехника нам нужна бумага на тех лошадей, которых обещал управляющий, – не обращая внимания на шум, бежал Дубовик. Кто-то из стоявших возле магазина поздоровался, Александр даже не заметил.

Антон с интересом смотрел по сторонам, пытаясь вникнуть в проблему. Всё в Селеняхе было ему в диковинку. В последнее время местный совхоз часто упоминали в прессе в связи с успехами в коневодстве, поэтому сообщение Дубовика казалось странным.

– Насколько я знаю, у тебя давно оформлено письмо с гарантией оплаты.

– Оформлено, да не то. Письмо, о котором ты говоришь, – это отдельная статья. Я же тебе сказал, Косте нужна бумага от своего начальника, так как лошади числятся за другим отделением.

– А кто это?

– Костя, что ли? Старший коневод.

– Ну контора! – вздохнул Антон. – Вроде такая продвинутая эта «Заря», а не могут найти десяток лошадей. Просто стыдоба!

– Если было бы так просто, – ты бы нас уже не застал. Ну вот, пришли. Вон контора.

Дубовик показал на строгое зеленое здание, над которым развевался красный флаг. В кабинете за письменным столом сидел широколицый мужчина средних лет. Не глядя на вошедших, он поздоровался. Потом оторвался от бумаг и, сняв очки, внимательно посмотрел.

– Ага, кажись, геологи за лошадками пришли? Вижу, надоело без работы, шибко в поле спешите. Понимаю, понимаю, у нас тут маленько скучно для городских.

Говорил он довольно чисто, без характерного якутского акцента, какой был у многих.

– Мы получили телеграмму из вашего геологического управления, просят помочь. Ну что же, обязательно поможем! Будут вам лошадки, только ещё немного подождите. А на меня не обижайтесь. Те кони, которых мы у вас забрали, на сенокосе нужны. Их Костя отдал без моего ведома, пожалел вас. Всем же нужно срочно – куда-то спешите, спешите. А лошадей у нас нет, понимаете, – нет!

Дубовик не выдержал и, подойдя вплотную к столу зоотехника, громко сказал: – Как нет?! Вон целые табуны пасутся, а вы говорите, лошадей нет. – В его голосе прозвучала обида на начальника и весь совхоз в целом, который не смог им помочь и этим фактически срывает проведение полевых работ целой партии геологов. – Это что, не лошади?

– Лошади, конечно, я не спорю, – сказал тот, будто оправдываясь, – только не те, которые вам нужны. Ребята, поймите меня правильно: вы, видать, не знаете, что в последние годы наше табунное коневодство специализируется на производстве мяса. Так сказать, мы производим жеребятину. Вот поэтому сократилась численность рабочих коней. И это не только у нас. По республике их всего около семи процентов, а в нашем совхозе и того меньше. С трудом набираем для своих нужд, а для таких, как вы, практически ничего не остается. Вот скажите, как нам быть? – Зоотехник опустил голову и, будто читая какие-то бумаги, замолчал. Было видно, что этот разговор ему неприятен. – Отсюда и пляшите. Самое неприятное, что со временем все наши лошади пойдут под нож. Теперь вам понятно, в чем дело?

– Да, вроде кое-что прояснилось, – отступая от стола, кивнул Дубовик. – И что, вы ничего не можете сделать?

– А что тут сделаешь? Нам дают план, мы его выполняем. Вообще, если честно, для нас коневодство – довольно рентабельная отрасль. Между прочим, по числу лошадей наш совхоз занимает ведущее место.

Плановая система экономики лишала предприятия самостоятельности, в то же время освобождала от проблем с реализацией готовой продукции, снабжением и многими другими вопросами, которые вынуждены решать самостоятельные фермерские хозяйства.

– Да что толку, для нас-то ничего нет, – стал возмущаться Дубовик. – У вас на уме только одно мясо. Скоро всех лошадей перебьете. Было бы лучше, если бы вы думали не только о мясе, а занимались племенным коневодством, породу улучшали, а то в Якутии, насколько я знаю, до сих пор нет ни одного приличного конезавода, и у меня такое впечатление, что никому до этого нет дела. Да и, между прочим, знаменитая якутская лошадь как порода официально не признана – нет на нее паспорта.

Об этих проблемах зоотехник знал не хуже геолога, но почему-то не стал развивать эту тему. Возможно, посчитал, что от его мнения ничего не изменится, а дискуссия о племенном коневодстве, где он был специалистом, затянется надолго. А может, был удивлён осведомлённостью геолога и, чтобы не попасть впросак, промолчал.

– Я же вам говорю – найдем лошадей. Кроме наших возьмете Тимофеевых. Они с геологами уже не раз ходили. Обученные…

– За ними мы как раз пришли, – не дослушав, резко сказал Дубовик. – Нам нужна бумага.

– Это хорошо, что вы знаете о нашем решении, а то, что вас немного задержали, я думаю, не беда – вы ребята молодые, наверстаете.

Антон осмотрел кабинет. Напротив небольшого как в сельской избе окна висела административная карта Якутии, покрытая блестящей пленкой, от которой отражались солнечные лучи и зайчиками разбегались по потолку и стенам. Рядом с картой, прямо к стене, была прибита какая-то диаграмма, вычерченная на листе ватмана. Непрерывно восходящая красная линия, возвышавшаяся над синей, будто стремилась выскочить за край листа, обведенного жирной рамкой. Осмотревшись, парень перевел взгляд на Александра.