Виталий Гадиятов - Таёжный перегон

– Пойдёт. Мы не против, – за всех ответил Роман, с важным видом потирая руки. Вот, мол, наконец-то я его доконал.

Александр сделал пару глотков и, не допив чай, поставил кружку рядом с собой. Прокашлявшись, он спокойно начал:

– В царской России большинство горнодобывающих предприятий находилось в руках иностранцев. Буржуям передавали месторождения полезных ископаемых в концессию, и те эксплуатировали наши недра, вернее, выкачивали сколько могли. Достаточно сказать, что только с 1901 по 1911 год в России было учреждено около двухсот иностранных компаний с общим капиталом почти 300 миллионов рублей. Их владельцы предпочитали не тратить деньги на проведение геологоразведочных работ, а занимались откровенным хищничеством. Поэтому после революции молодому советскому государству досталась крайне скудная сырьевая база. Очень низкой была геологическая изученность. Если посмотреть на сводную геологическую карту России, изданную до 1917 года, то наглядно видно, что огромные пространства Сибири и Дальнего Востока представляют собой белые пятна. Даже промышленно освоенный Урал оставался совершенно неизученными с точки зрения возможных перспектив.

Допив чай, Александр отставил кружку и продолжил:

– А теперь по существу нашей проблемы. Добыча олова в Российской империи до Октябрьской революции не превышала 50 тонн в год, вследствие чего существовало мнение об отсутствии сколь-нибудь существенных концентраций этого металла на территории России, то есть промышленных объектов. И это несмотря на то, что касситерит находили в целом ряде районов. Как свидетельствуют литературные источники, с конца 20-х годов геологоразведке стало уделяться особое внимание. Руководство страны решило отказываться от закупок полезных ископаемых, но для этого следовало создать свою минерально-сырьевую базу. И вот в сжатые сроки в разных регионах страны были проведены поисковые и геологоразведочные работы. Результаты не преминули сказаться и даже превзошли все ожидания: в Забайкалье и в Приморье, в Якутии и в Магаданской области открыли многочисленные месторождения разных полезных ископаемых.

С лета 1932 года все геологоразведочные работы, проводимые на северо-востоке страны, передали государственному тресту «Дальстрой». Так называлось главное управление строительства Дальнего Севера. На поиски и разведку полезных ископаемых были направлены геологи из Центра. К изучению неизведанного региона подключились ведущие ученые. Только после этого, как из рога изобилия, посыпались открытия: были выявлены золото, олово, вольфрам и другие полезные ископаемые. Среди находок – первое на Колыме оловорудное месторождение ключа Туманный, месторождение Бутугычаг, Яно-Адычанский и Индигирский оловоносные районы. Среди них и те места, где мы будем работать.

Его перебил Роман, хотевший уточнить площадь предстоящих работ, но Дубовик попросил набраться терпения и стал рассказывать дальше:

– Работа геологоразведчиков на северо-востоке была довольно сложной и даже, можно сказать, опасной. Огромные территории, труднопроходимые и заболоченные пространства, дикие животные, отсутствие нормального снабжения геологических партий и прочие сложности препятствовали решению поставленных задач. Тем не менее геологи ежегодно открывали новые месторождения, и в конце тридцатых годов стало ясно, что восточные районы Советского Союза, и в первую очередь северо-восток, представляют собой крупнейшую оловоносную провинцию, которая по своим потенциальным возможностям можно сравнить с главными оловорудными провинциями мира. Таким образом, Советская Россия получила собственную минерально-сырьевую базу для развития отечественной оловодобывающей промышленности.

Эти слова Дубовик произнес с гордостью. Вот, мол, смотрите, мы раскрутили такой маховик и, закрыв белые пятна, получили заслуженный успех. То, что было не под силу царской России, добились Советы.

– Следует отметить, что в период наибольшего расцвета производства в «Дальстрое» на оловодобыче работали многочисленные прииски и обогатительные фабрики. Но в нашем мире нет ничего вечного, – с иронией сказал геолог, – после войны на Колыме, то есть на северо-востоке страны, начался развал. Рабочие и ИТР, как перелётные птицы, потянулись в тёплые края. Опытные специалисты, безвыездно проработавшие десять лет, выехали в центральные районы страны. Поэтому вскоре добыча олова упала более чем на треть по сравнению с военными годами. А в 1953 году началась известная амнистия, и подавляющее большинство бывших заключенных ГУЛАГа, разрабатывавших оловорудные месторождения, также навсегда покинули Колыму. Вследствие этих и других причин многие объекты были закрыты, или, как говорили тогда, законсервированы. В их число попали и все наши месторождения, которые мы пытаемся возродить. Все, мужики, пошли спать, уже поздно!

– Ну, ты опять ничего не рассказал о том, где мы будем работать, – допивая чай, потянулся Роман. – Всё ходишь вокруг да около. Давай еще немного посидим. Посмотри, какой красивый закат, даже уходить не хочется.

На новом месте Антону не спалось. После лёгкого одеяла в нетопленом сыром общежитии, в верблюжьем спальном мешке, разложенном на кошме, в палатке было жарко. За зиму он отвык от спальника и, подумав, что ночью будет холодно, завязался на все застёжки и даже застегнул клапан, чего обычно не делал. Вскоре он так взмок, что, вытащив белоснежный вкладыш, лёг в нём поверх спальника. Приснились Антону необъезженные кони, которых он пытался укротить. Поймав какого-то лохматого горбунка с пушистым хвостом, он сел верхом и стал его объезжать, но тот, точно в сказке, перепрыгнув через городьбу, взмыл высоко вверх. Горбунок летел над горами, над лесами, потом начал спускаться к какой-то большой реке. И вдруг внутри него что-то сломалось, и горбунок вместе с Антоном камнем упал в воду. Вода обдала ледяным холодом, свело руки и ноги, потянуло ко дну. Стуча зубами, Антон проснулся и осмотрел палатку.

Тихо посапывая, рядом спал Роман, с другой стороны примостился Дубовик, и, свернувшись калачиком, почти у самого выхода – Стас. В палатке уже давно было нежарко. Антон с головой снова залез в спальник, но согреться долго не мог. Сон не шел. Он вспоминал события двух последних дней, но почему-то из головы не выходил Алексей, коллега по работе, оставшийся с Дубовиком.

«Как он, интересно, там? Наверно, как собачка на привязи, с мужиками ждёт борт. Сейчас и я кантовался бы, как они, а теперь вот здесь. Вот что значит случай! Даже Лёха, который всегда всё знает наперёд, не смог предсказать такого поворота событий, случившихся со мной. Да этого и предвидеть невозможно».